В Дикой земле (СИ) - Крымов Илья Олегович

За пасшимися «тапирами» присматривало, как правило, по нескольку обезьян, и вот они-то уж точно не являлись частью сару-хэм. Более мелкие, менее развитые, облачённые в непритязательные обноски, эти симианы принадлежали, как правило, к разным видам. Пастухи занимались тем, что не позволяли стадам разбредаться при помощи трещоток и заострённых палок, за самими же пастухами с высоты, наблюдали сару-хэм, вооружённые длинными луками.

Кроме скотоводства обезьяны занимались ещё и собирательством. За время своих блужданий, маг не раз встречал группы симианов, ведших массовый сбор трав, ягод, семян, копавших коренья, таскавших корзины и мешки. Все они за редким исключением не были Длиннохвостыми, в то время как сару-хэм неусыпно контролировали работу с мостков и дозорных площадок. Собиратели об этом знали, опасливо поглядывая вверх.

Вскоре, подобравшись ближе к подножью холма, волшебник обнаружил многочисленные делянки, на которых процветало земледелие. Обезьяны не просто собирали, но и окультуривали нужные им растения… ахог подери, они даже создали несколько настоящих больших парников! Качество стекла оставляло желать лучшего, но ведь и в известном Тобиусу мире такие конструкции возводились только по указке очень богатых людей и позволить их себе могли немногие!

Из леса по нескольким дорогам, сливавшимся в одну, вверх, к огромным вратам ползла бесконечная вереница симианов, тащивших на себе собранные ресурсы. Со стен за всем наблюдали многочисленные лучники, а внизу поток работников… или рабов, контролировали вооружённые длинными шестами стражники.

Тобиус наблюдал за этой картиной издали довольно долго, пока не сменился ветер. Он уже не раз замечал, что человеческий запах сару чувствуют и начинают проявлять признаки волнения. С этим ещё предстояло что-то сделать, а дотоле можно было подвести обнадёживающий итог, — за день скитаний волшебник не встретил ни единого брата по Дару. Ни одна обезьяна не носила в себе хоть сколько-нибудь серьёзных магических задатков, никто ни разу не обратил внимание на кравшегося по опадавшей листве чужака, если тот не особо шумел и не стоял с наветренной стороны.

Пока что маг был собою доволен.

В последовавшие дни Тобиус обошёл холм со всех сторон, выискивая какие-либо признаки магического присутствия, активные чары, остаточные чары, призванных слуг, оживлённые с помощью заклинаний изделья, хоть что-нибудь. Но тщетно. Либо на той земле уже вечность не творилось никакой волшбы, либо кто-то весьма искусный тщательно прибирал за собой. Во второе Тобиус не верил. Пока он не пробрался в город судить было рано, однако всё указывало на то, что народ сару-хэм обладал ничтожным магическим потенциалом.

Такое случалось довольно часто, не все народы Валемара были способны практиковать магическое искусство, а некоторые обладали врождённым отторжением магии, как гномы, например. Да что уж там, сами люди, ныне входившие в пятёрку наиболее чувствительных к Дару видов, до Пятой эпохи были совершенно лишены этого великого блага.

Пятая эпоха, или Эпоха Беглецов, получила своё второе имя в честь массового исхода младших эльфских народов из Далии. Побегу своего рода. Многие из них осели по пути, но основная масса прибыла к южным берегам Лонтиля и основала поселения. Довольно скоро в исторической перспективе эльфы стали доминирующим разумным видом в тех обширных владениях и повстречались со своими северными соседями, — людьми Тинерийских царств.

Знакомство вышло настолько неудачным, что потребовалось несколько веков кровопролитной вражды, а потом несколько важных династических браков, чтобы загладить первое впечатление. Уже благодаря влиянию эльфов была рождена новая обширная человеческая культура, — Сибфорская, и людям этой новой, терпимой к эльфам общности бессмертные скитальцы передали священное пламя магии, которое впоследствии сами же и раздували. Таким образом, вся человеческая магия пошла от первомагов, которые получили её у эльфов.

А сару-хэм, видать, никто подобной услуги никогда не оказывал.

Всё ещё не спеша, хотя начавшиеся дожди и похолодание подталкивали к действиям, Тобиус кружил по туманному лесу, отмечая про себя, что эти территории были обнадёживающе безопасными. Они всё ещё таили некоторые подвохи, в определённые места чащи забредать не следовало, ибо оттуда шла неясная угроза, но в таких местах и воздушных мостов не наблюдалось. Зато везде, где сару-хэм считали возможным появляться, было относительно спокойно. Впервые за своё более чем годовое путешествие в Дикой земле нашёлся достаточно обширный участок пространства, пригодного для жизни и, вероятно, достигалось это большим трудом многих поколений, кровопролитной ежедневной войной с порождениями Дикоземья.

В определённый момент соглядатай забрался довольно далеко на запад, ему хотелось попытаться узнать границы области влияния Ронтау, какую площадь покрывала сеть подвесных дорог, сколько территорий могли удержать дозорные. Отойдя от холма на значительное расстояние, волшебник продолжал встречать окультуренные, возделанные земли, а также пастбища, но их становилось всё меньше, как и древесных деревенек, как и мостов, спрятанных в листве.

Однажды, он заночевал близ удалённой плантации, на которой уже заканчивался сбор каких-то корнеплодов. Видимо, они были поздними, эти корнеплоды, ибо в человеческих странах к тому времени полевые работы давно уж прекращались. На полях работали всё те же разномастные батраки под призором сару-хэм и ничто не предвещало беды, однако во втором срединочном часу[44] близ плантации начался какой-то переполох. Охранники небольшого форта, служившего складом урожая, а также защищённым местом ночлега для работников, зажигали свои лиственные лампы, факелы и гурьбой выскакивали за ворота.

Применив Енотовые Глаза, сидевший на ветке маг следил, как сару-хэм, с гневными криками и пронзительными воплями, больше приличествовавшими неразумным животным, носились по полям и умело загоняли других явившихся из леса симианов. Судя по всему, эти другие попытались обворовать плантацию под покровом ночи, но были замечены, и зоркая стража немедленно спустилась на землю. С пугающей ловкостью и сноровкой Длиннохвостые орудовали своими боевыми шестами, отбрасывая воров с их дубинками, копьями, камнями. В ход пошли ловчие сети и у ночных гостей не осталось шансов, визжащих и вопящих нарушителей потащили внутрь форта.

Рано было делать выводы, но человеку показалось, что теперь он имел представление о том, как доминирующий вид симианов пополнял ряды своих бесправных работяг. Это подбросило ему пару идей.

На следующий день колонну пленников уже конвоировали по подвесным дорогам. Судя по всему, неудачливые воришки получили изрядную трёпку, так как выглядели и двигались они жалко. Изредка некоторые ещё смели огрызаться на понукания сару-хэм и тогда получали отлуп столь жестокий, что больше не смели даже поднимать глаз. Тобиус последовал за этим конвоем до самого Ронтау и видел, как вереницу пленников провели через городские врата.

— С одной стороны, — сказал сам себе серый маг, — теперь мы знаем верный способ проникнуть внутрь. С другой же стороны, вероятно, что их там пустят на мясо. Ну в самом деле, симианы особо не церемонятся с мелочёвкой, они явно не пылают любовью к тем, кто от них отличается.

Из сумки раздался неразборчивый мявк.

— Согласимся, — меня они на мясо не пустят, это верно. Я сам кого хочешь на мясо пущу, и всё же… А! Была не была! Только тебе придётся на время раствориться в ночи.

Сумка задёргалась, когда компаньон попытался вылезти из неё, громко мяукая.

— Я не могу ещё и тебя подо что-то замаскировать. Придётся тебе проглотить сумку… сапоги придётся проглотить тоже и скрыться. Найдём тебе укромное местечко, а там и зима подоспеет!

— Фря! Ф-ф-фря!

— Нет, мне очень нужно туда попасть.

— Фря!

— А я хочу. Я буду первым человеком, соприкоснувшимся с этой неизведанной цивилизацией.