Моя купель - Иван Григорьевич Падерин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разумеется, разведчики не выигрывают сражения, но любое решение командира без данных разведки, без оценки сил и возможностей противника будет напоминать рубку лозы с завязанными глазами.
Многому научила война. Еще на Брянском фронте, в декабре сорок первого, войсковые разведчики сравнительно быстро разгадали хитрость гитлеровских генералов, которые создали временные группы «Гильза», «Кришер», «Мозер», «Гольвитцер». Столь замысловатые названия могли в самом деле создать видимость, что после разгрома немцев под Москвой гитлеровское командование располагает крупными резервами, которые подтянуты к линии фронта и скоро начнут новое наступление на Москву. В действительности в этих группах было по два батальона, сформированных из разбитых под Москвой дивизий и бригад СС. Они прикрывали отход с первой линий, а затем охрану штабов, оставшихся без войск. Там же был перехвачен приказ генерал-фельдмаршала Рейхенау от 28 декабря 1941 года, в котором перечислялись факты упаднического настроения немецких солдат и офицеров и указывались строгие меры пресечения таких явлений, вплоть до предания военно-полевому суду. Гриф строгой секретности приказа раскрывал истинное положение дел в войсках противника: генерал-фельдмаршалу некогда было думать о новом наступлении, он принимал меры против бегства.
Вообще Брянский фронт стал хорошей школой по организации разведки, по обучению и воспитанию целой плеяды советских фронтовых разведчиков.
Там начали свой боевой путь Петр Вершигора, Константин Заслонов, там сформировался и окреп отряд неуловимых налетчиков на тылы врага, которым руководил кадровый офицер Георгий Орлов, оттуда уходили в глубокие рейды группы под командованием офицеров Бориса Булычева, Ивана Бережного, Михаила Котикова, политрука Якова Солдатенкова. Они воевали в тылу врага. Устанавливали контакты с верными людьми, оставшимися на оккупированной территории, взаимодействовали с руководителями партизанских формирований генералами Сабуровым, Ковпаком, Федоровым. С ними уходили на опасные задания отважные радисты, наши славные девушки — Аня-маленькая Туркина, Мария Райкова, Валя Бурыкина, Женя Чибисова и другие.
От этих групп разведотдел штаба Брянского фронта получал широкую информацию о положении дел в тылу противника, через них велась проверка полученных из других источников сведений.
Подбором кадров в разведгруппы занимался сам «Павлов» — начальник разведки фронта Петр Никифорович Чекмазов. Он считал, что разведчиком может стать каждый, кто предан Родине, не боится трудностей, имеет тройной запас воли и может выдержать тройную нагрузку на свои нервы. Разумеется, у каждого разведчика должна быть хорошая память, цепкое зрение, чуткий слух и строгая логика мышления. Хорошо бы, конечно, знать и язык противника, чтобы действовать в его тылу наверняка.
Разведчики гибнут без солдатских медальонов. Пословица «На миру и смерть красна» придумана не для них. Они встречаются с ней чаще всего в одиночку или, точнее, вдвоем — с верой в себя. Но даже возможность такого исхода, о чем говорилось прямо и открыто, не останавливала их на полпути к цели.
Нет, нет, разведчики — это не пули, которые, дескать, после «выстрела» обратно не возвращаются. В том-то и дело, что только тот разведчик достоин внимания, который, достигнув цели, возвращается с новой готовностью быть в «обойме». И сколько таких «обойм» очередями, залпами и одиночными выстрелами было выпущено на ту сторону, за линию фронта!..
Наступило лето сорок третьего года. Потрясенная исходом Сталинградской битвы, гитлеровская армия готовилась, как потом признавались немецкие генералы, к самой грандиозной операции на восточном фронте, которая должна была восстановить военный престиж Германии. Наши разведчики в тылу противника, получая по радио задания «Павлова», который теперь находился в штабе Центрального фронта, стали доносить о сосредоточении огромного количества танков и артиллерии врага на флангах Курской дуги. В то время под Курск по решению Ставки Верховного Главнокомандования были стянуты и крупные силы советских войск. Кто готовился обороняться, кто наступать — еще не было ясно. Но все понимали, что назревали грандиозные события.
Военный совет фронта предусматривал два варианта артиллерийского огня по отражению атак противника. Второй вариант строился по принципу опережения противника: обрушить мощный огонь в момент выхода его частей на исходные позиции, то есть провести артиллерийскую контрподготовку перед вражеской артподготовкой.
Перед разведкой стояла задача выяснить, когда, в какой час противник начнет наступление. Стратеги Гитлера держали этот секрет в такой тайне, что о дне и часе наступления не знали даже в штабах их дивизий и корпусов. Поэтому разведчики, действующие в тылу противника, не могли дать исчерпывающего ответа.
Но, как бы ни хранилась тайна в высших инстанциях, сама подготовка войск проходит не в сейфах, а перед передним краем. Учитывая это, было принято решение — предельно активизировать охоту войсковых разведчиков за «языками».
Командир разведроты 15‑й стрелковой дивизии капитан Николай Колесов весьма разумно организовал эту охоту на минированных участках обороны противника. Известно: если саперы придут ставить дополнительные мины, значит, на этом участке усиливается оборона; если же они начнут делать проходы для танков и пехоты, то тем самым обозначат избранное направление удара. К тому же выход саперных подразделений на разминирование проходов обозначает скорое наступление.
В ночь на 5 июля был взят «язык». Им оказался солдат саперного батальона 6‑й немецкой пехотной дивизии. Он принимал участие в разминировании проходов для танков, которые, как ему стало известно от своего командира в момент получения задания, должны начать наступательные боевые действия около трех часов утра 5 июля. Аналогичные сведения поступили и по другим каналам.
Эти показания были немедленно доложены командованию фронта. До начала артподготовки противника оставалось 30—40 минут. Докладывать в Ставку об этом было уже некогда. Командующий фронтом К. К. Рокоссовский без промедления принял самостоятельное решение и отдал приказ начальнику артиллерии открыть огонь по варианту № 2 — контрподготовки. Сотни орудий минометов, реактивных установок — «катюш» нанесли мощный удар по скоплениям танков, пехоты, артиллерийским батареям, а также по обнаруженным разведкой штабам и узлам связи противника. Так, разведка, зная о положении дел в тылу и на переднем крае противника, помогла нашему командованию принять верное решение.
Осенью сорок третьего года войска Рокоссовского устремились к Днепру. 21 сентября 13‑я армия начала форсирование Днепра. Захватив южнее Чернобыля плацдарм шириною десять—двенадцать километров, она продвинулась вперед на запад на тридцать пять километров.
25 сентября была получена радиограмма от командира разведгруппы Гнедаша, в
