Связанная - Тиффани Робертс

и я оставалась в доме своей бабушки, — нежная улыбка приподняла уголки ее рта. — Мне там нравилось. У нее всегда было это сдопное печенье, которое продавались в маленьких жестяных коробках, и так много пушистых вязаных одеял, и она всегда прижималась ко мне на див-ване и смотрела передачи о природе и наухе. И запах… Я думаю, это был запах старости, но он был хорошим. Такой успокаивающий. В любом случае, в детстве я любила сок. Все виды сока. И вот однажды я была у своей бабушки, готовилась к шхоле, открыла холодтильник, а там был этот фиолетовый сок. Я думала, что это был сок грейпфруха, хотя на упаковхе я точно видела чернослив. Мой мозг говорил, что это просто какой-то необычный грейпфрух. Я выпила четыре стакана. Даже не думаю, что мне он действительно понравился, но просто… Наверное, я действительно хотела пить? Так что какое-то время все было в порядке. Я пошла в шхолу, играла с друзьями, расширяла свой кругозор. Но потом, сразу после обеда, меня проняло.

— О. О, нет, — выдохнула Лейси, широко раскрыв глаза.

— О, да. Прямо посреди репетиции для сольного концерта, к которому мы готовились.

— На глазах у всех? — спросил Коул.

Айви съежилась.

Келли рассмеялась и покачала головой.

— Нет, слава Богу. Я добралась до туалета, но… — она прочистила горло. — Просто скажу, что в тот день я потеряла свою любимую пару штанов. Конец.

Коул тяжело вздохнул.

— Дерьмо.

— Да. Буквально.

— Ах, черт, я не хотел…

— Не беспокойся об этом, — Келли махнула рукой. — Это действительно было дерьмово. Но в основном, знаешь… там, внизу.

Люди рассмеялись. Их непринужденный смех казался идеальным дополнением к треску костра, делая его каким-то образом теплее и гостеприимнее. Вриксы тоже щебетали, хотя большинство из них не поняли ни юмора истории Келли, ни слов, которыми она ее излагала. Даже Кетану не хватало понимания человеческого бытия, чтобы собрать воедино то, что она не рассказала до конца.

Но человеческий смех был тем, что Диего однажды назвал заразсным — он передавался от человека к человеку. Он сказал, что говорит с большим знанием дела из-за своего обучения целительству, комментарий, который в то время вызвал несколько смешков.

Возможно, с годами Кетан научился бы по-настоящему понимать такие вещи.

Он просто должен был убедиться, что у них с Айви есть эти годы, которые они смогут провести вместе.

Кетан положил руку на плечо Айви, массируя ее напряженные мышцы, и она прижалась к нему чуть крепче. Она накрыла эту руку своей и слегка сжала.

В свою первую ночь в Калдараке, Кетан и его племя снова встретились с Налаки, чтобы выработать план своего выступления против Зурваши. Калдарак мог бы выиграть эту битву с королевой, если бы до этого дошло, но Налаки сказала Кетану, что у нее достаточно опытных воинов, чтобы сравняться по численности с Зурваши, и не более — и тогда, многие из ее вида окажутся уязвимыми в небольших поселениях вокруг Клубка.

К тому времени, когда они утвердили свой план, луны были уже высоко. Казалось, что никто не был рад принятым решениям, но никто не мог их оспорить. Кетан во время встречи особенно протестовал против присутствия людей. Он хотел, чтобы они остались в Калдараке или, что еще лучше — ушли куда-нибудь подальше и прятались до тех пор, пока Зурваши не исчезнет. Но Айви и люди настаивали на том, что битва принадлежит им в той же степени, что и Кетану.

Зурваши убила Эллу и поклялась уничтожить оставшихся людей.

И хотя Налаки не была рада делать это, в споре она встала на сторону людей. Для Терновых Черепов любой, кто готов сражаться, чтобы защитить своих сородичей, свой дом, — в душе был воином, и они не стали бы отказывать людям в их праве на битву.

И Кетан не мог отрицать, что идеи, внесенные людьми, вполне могли бы переломить ход битвы в их пользу, если бы дело дошло до открытой войны. Вриксы были сбиты с толку просьбами Келли о животном жире, но выполнили их. Следующие два дня люди, Терновые Черепа и теневые охотники работали вместе, готовя выбранное ими место битвы — джунгли недалеко от Калдарака.

Теперь эти человеческие идеи не казались такими странными.

Коул тоже был занят, на него снизошло вдохновение после того, как он побаловался с несколькими палками, упавшими на одну из платформ. После целого дня возни с различными инструментами и кусками дерева он попросил Рекоша сплести ему тугую, прочную шелковую нить. Позавчера, когда садилось солнце, Коул продемонстрировал свое творение — лук.

С помощью полоски гибкого дерева и шелковой нити он создал оружие, которое могло запускать крошечные копья, называемые стрелами, со значительной скоростью и силой. Он сказал, что научился штреельбе из лука, когда был ребенком, и что его лук не очень хорош, но вриксы увидели его преимущество.

Телок, Коул и несколько Терновых Черепов провели вчерашний день, изготавливая столько луков и стрел, сколько могли. Хотя Кетан сомневался, что это оружие сможет убить врикса — особенно такого, как Зурваши, оно позволит людям наносить урон на расстоянии, если возникнет необходимость.

Чем дальше они были от воинов королевы, тем лучше.

Если повезет, люди сегодня будут практиковаться с оружием. Только Коул был знаком с его использованием, и хотя Уилл и Лейси проявили потенциал, каждому требовалось время, чтобы научиться. То же относилось и к нескольким вриксам, которые попробовали стрелять из луков.

Будущее никогда не дает никаких гарантий — тем более сейчас, больше, чем когда-либо.

— Ты несешь в себе страх, Кетан? — спросил Гарахк, наклоняясь ближе. Он ткнул Кетана локтем. — Глубоко в своем нутре?

Кетан посмотрел на Айви сверху вниз.

— Да.

— Твоя Королева-Кровопийца сеет страх и войну. Но страх не рождает стыда.

— Это так. Но я не боюсь ее, несмотря ни на что.

— Не стыдись, теневой охотник. Она вселяет страх и в мое нутро, — Гарахк постучал кончиком ноги по земле. — Не бывает воина без страха.

— Но воин действует вопреки ему.

— Да. Ты несешь в себе мудрость, почти такую же великую, как моя, — Гарахк поднял руку, согнув большой и указательный пальцы на крошечном расстоянии между ними. — Еще немного мудрости, и мы станем одинаковыми.

Кетан защебетал, но его веселье быстро угасло.

— Я не боюсь ее, Гарахк. Я боюсь… того, что она хочет отнять у меня. Боюсь того, что я могу потерять. Ты понимаешь?

Глаза Тернового Черепа переместились на Айви, и его жвалы дернулись вниз.

— Я понимаю твои слова, Кетан.