Солнечный Остров - Илья Сомов

- А она нескоро тебя отпустила, - тихо сказал Ормат

Вздрогнув, Лео резко повернулся. Он и не заметил, когда тот успел к нему подкрасться. В руке Спутник держал тяжелую черную бутыль с длинным горлышком:

- На, хлебни, освежает.

Князь не стал спорить, мятная прохладная жидкость шелковым ручейком скользнула по горлу.

- Ну, и как там у вас прошло?

Лео неопределенно отмахнулся, стараясь не смотреть на Спутника.

- Постой, постой, это у тебя что, первый полет?! – ухмыльнулся Ормат, блеснув в сумраке зубами. – Значит, можно тебя поздравить?

Неожиданно для самого себя, Лео покраснел, а он-то думал, что уже разучился это делать. Хорошо, хоть в темноте не так заметно.

- Ладно, не хотел тебя смущать. Я вообще-то не за этим пришел.

- А зачем тогда? – свел брови Лео.

Странно, теперь, похоже, смущен сам Ормат. Князь никогда не думал, что ему доведется увидеть такое занятное зрелище. Склонив соломенную голову, Спутник шумно вздохнул.

- Я… короче, это… в общем… ну… - Ормат длинно выругался. – Хотел сказать тебе спасибо за то, что ты меня вытащил.

Лео удивлено хлопнул глазами. Вот благодарности он совершенно не ждал. Ему казалось, что он действовал, в основном, в собственных интересах. Покраснев еще сильнее, князь запустил пальцы в белокурые пряди:

- Да ладно, чего уж там, - сказал он таким тоном, словно за что-то извинялся.

Ормат невольно хохотнул, Лео прыснул в ответ. Пузырь неловкости громко лопнул, обдав их веселыми искрами. Уткнувшись друг другу в плечи, они хохотали, пока не заболели ребра.

С трудом выпрямившись Лео, смахнул с глаз слезы. Спутник с широкой улыбкой протянул князю широкую ладонь. Искренне улыбнувшись в ответ, Лео крепко пожал руку друга.

Глава 18

Алвиад никогда не был в этом сплюснутом, похожем на линзу зале. Даже не подозревал, что в Гавани такой есть. Беловато-синий чертог, казалось, был вырезан в замерзшем молоке. Каблуки регента стеклянно цокали по гладкому полу.

В центре чертога жемчужно белела полусфера. Широкие золотые полосы оплетали ее и ручейками стекали на пол. В точках пересечения золотых потоков неподвижно стояли иерархи в белых рясах. Они пели протяжную песню без слов, их гулкие голоса наполняли зал, как вязкое масло.

Прищурившись, Алвиад разглядел, что на алтаре в центре кто-то лежит. Подойдя ближе, регент увидел худенькую светловолосую девушку. Одежду ей заменяла сложная вязь узких белых лент, а лицо срывала золотая маска оскаленной дикой кошки. Только колеблющаяся грудь показывала, что она еще жива.

Иерархи все прибывали, постепенно тесня Алвиада вперед к алтарю, их непонятное пение начинало давить на уши. Сцепив руки за спиной, регент старался держаться спокойно и независимо. Они что, хотят его напугать шаманскими песнями? Подавить волю балаганной мистикой?

- Ну и на что я должен смотреть? - с усмешкой спросил Алвиад у ближайшего иерарха.

Служитель продолжал тянуть горлом низкую дрожащую ноту. Ответ пришел с купола зала, обрушившись на голову регента, как удар грома.

- Молчи и не нарушай ритуала, человечек! Тебе оказана великая честь! Веди себя соответствующе, если не хочешь, чтобы здесь прервалась нить твоей жизни!

Проглотив «человечка», Алвиад поджал губы. Некоторые люди не могут обходиться без дешевых эффектов. Регент не признавался самому себе, что даже его нервы просвещенного и многоопытного человека, натянулись до предела в этом чертоге, пропитанном злым колдовством.

Голоса иерархов стали громче. Регент застонал, терзающие уши звуки причиняли ему физическую боль. Над полусферой алтаря загорелся червонный ореол, похожий на пламя заката. Под тонкой кожей девушки вспыхнула яркая сетка вен. Казалось, по ним тек свирепый белый огонь. Извивы пылали так ярко, что Алвиад прищурился, спасая глаза. Холодное пламя выплеснулось из вен и опутало все тело жертвы. Скоро девушка целиком скрылась в коконе перламутрового огня. Беззвучная белая вспышка заставила регента отшатнуться. Пение иерархов оборвалось, навалилась тишина, и  Алвиад даже на миг испугался, что оглох.

Подняв глаза к алтарю, регент изумленно заморгал. Белая полусфера была совершенно пуста. Ни девушки, ни лент, ничего.

Лишь медленно тающее бледно-зеленое пятно, которое пламя отпечатало на сетчатке, подтверждало реальность случившегося. Алвиад ощутил ледяное дыхание страха, шевелящее волосы на затылке. Так жутко ему было только в детстве, когда няня рассказывала длинные истории о Крадущихся в ночи.

- Ты узрел наше чудо! - отдаленной бурей проревел голос с купола. – Отправляйся к жене и проверь, так ли оно хорошо, как мы говорим!

Мутный ночной воздух величаво тек через улицы древнего города. Раскаленная за день пыль, тончайшими ресничками медленно оседала на мостовые, как в вине осадок выпадает на дно кувшина. Ломкие звуки скрипок и вздохи свирелей дробинками отскакивали от высоких стен. Полноводная река пестро одетых людей быстро затопила главную площадь великого города.

- Эти городские вообще когда-нибудь работают? – щурясь от музыки, проворчал Ормат.

- Иногда, - улыбнулся Лео, – видесольцы любят праздники.

На высоком помосте, украшенном драгоценными пурпурными с золотом тканями, стали появляться важные магистраты в длинных индиговых мантиях. Церемония открытия карнавала сама напоминала спектакль. Увидев правителей города, народ загудел, словно встречая давно знакомых актеров.

Старший магистрат – худой мужчина в особенно роскошной мантии поддерживаемой четырьмя юными пажами – шагнул к краю помоста, свет отразился от золотой повязки, напоминающей царскую диадему.

Лео ощутил подступившую к горлу ненависть. Предшественники этих надутых индюков были великими людьми. Они добились, чтобы космопорт построили в Оссарских горах, на границе владений Видесолы. При их правлении город называли ненасытным чудовищем, пожирающим планету. Но нет, Видесола была сердцем. Сердцем, перекачивающим богатство, связывающим в единое целое весь огромный континент. Незаметно она изменяла весь мир, подрывала основы власти высокородных. И аристократы хорошо это понимали. О, как хорошо! Недаром, едва город ослаб, они добились, чтобы порт перенесли на северные острова, под контроль верховного князя. А Видесоле было уже все равно. Да и не только ей, все крупные города замкнулись на себе. Выкроили владения из окрестных земель, посадили на них крестьян и закрылись в своих раковинах. Будто остановились во времени.

Старший магистрат что-то торжественно вещал о древнем величии города, а Лео скрипел зубами. Магистраты напоминали ему людей, поселившихся в склепах и теперь выдающих их за дворцы. Если бы у него была сейчас мощная винтовка…

- Ты что так напрягся? – Ормат осторожно тронул его за плечо. – Пойдем, карнавал открыт, а значит и павильоны открылись.

Друзья спустились по украшенной цветочными гирляндами улице. Раздавшийся поблизости масляный звон заставил Лео завертеть головой. В последнее время частые встречи с трясунами начали напрягать так же сильно, как безумные сны, мучавшие его по ночам.

Прищурившись, он нашел источник перезвона и с облегчением понял, что волновался напрасно. Это просто кучка молодых горожан утвердила на мостовой странную конструкцию –столб с колесом на верхушке. С широкого обода свешивались длинные цепи, заканчивающиеся страшными крюками. Парни, смеясь, насаживали на них раскрашенные плоды тыквенного дерева, каждый размером с голову. На гладкой кожуре были нарисованы гротескные лица демонов. Плачущие, смеющиеся, искаженные гневом, безумием…

Хохоча, горожане раскрутили колесо. Догоняя друг друга, тыквы помчались по кругу, глухо стукаясь боками. Отчего-то это зрелище показалось Лео очень неприятным. Нахмурившись, он ускорил шаг.

Товарищи вышли к острым пикам чугунной решетки, ограждавший городской сад, в незапамятные времена подаренный видесольцам одним давно покойным магистратом. Черные облака крон подсвечивало снизу дрожащее пламя костров. Найдя калитку, друзья зашагали по хрустящей гравием дорожке, которая скоро привела их к идеально круглому искусственному озеру, блестящему в свете живых огней туго натянутым серебром.

В центре озера качался островерхий гиацинтовый павильон, похожий на горящий бумажный фонарик. Над острым шпилем колыхалось знамя, украшенное совами. К открытому зеву ворот вел покачивающийся на волнах деревянный мостик сочного соломенного цвета, по нему непрерывно тек ручеек горожан, жаждущих дармовой кормежки.  За озером в поднимающихся над деревьями столбах света развевались и другие флаги. Вытянув шею, Ормат привстал на цыпочки.

- Не волнуйся, твой друг Медовир выхлопотал от магистрата привилегию во всем этом не участвовать, - усмехнулся Лео.