Восемь недель - Хулина Фальк

Хотя я не возражаю против этого. Конечно, чертовски раздражает, когда кто-то стучит в дверь или просто врывается — поскольку у всех троих друзей моего мужа есть запасной ключ — в то время как мы с Аароном заняты другими делами, но с этим можно справиться.

О, да. Вы меня правильно поняли. Муж.

Мы с Аароном просто сбежали. Не сказав ни единой душе. Даже мои родители не знают.

Все началось как простая шутка:

— Знаешь, я думаю, нам стоит сбежать.

Когда Аарон пришел домой с утренней тренировки. Я и представить себе не могла, что час спустя обнаружу, что подписываю свидетельство о браке. Какая-то часть меня жалеет, что я не договорилась с ним о месте проведения своей грандиозной свадьбы, но, с другой стороны, я это сделала, когда мне исполнился двадцать один год.

— Ты думаешь, они будут плакать?

То, что я выяснила за три года жизни со спортсменом и постоянного присутствия других людей рядом со мной — они чертовски драматичные.

Аарон фыркает от смеха.

— Возможно.

Он протягивает мне руку, и я беру ее только для того, чтобы оказаться прямо в его объятиях. Мое любимое место на земле — его объятия.

До меня наконец доходит, что мы с Аароном действительно поженились. Типа, это реально. Мы не тупо говорим об этом и строим нереалистичные планы на нашу свадьбу. У меня по спине пробегает дрожь. Дрожь, которая гораздо больше, чем обычная дрожь. Это волнение. Счастье. Осуществление долгожданной мечты. Может быть, немного беспокойства за будущее тоже.

— Тебе не кажется, что это было немного рановато? — Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю остановить их, мои пальцы играют сами с собой, теребя кожу вокруг ногтей, пока я жду ответа.

Аарон, должно быть, заметил это, потому что через несколько секунд он положил свою руку поверх моей, переплетая наши пальцы.

— Любимая, мы вместе три года и ровно два месяца, — говорит он так, словно это все объясняет. Он посмеивается над отсутствием у меня реакции. — Я хотел потащить тебя к алтарю, когда нам было по восемь лет, София.

— Да, но это… ты знаешь. Это было нереально и просто глупо, потому что мы были детьми

Я чувствую, как он качает головой.

— Хорошо, тогда позволь мне сказать это более ясными словами; я не думаю, что мы поженились слишком рано.

Моя голова качается вверх-вниз, вникая в его слова. Боже, это был глупый вопрос с самого начала, теперь я понимаю. Он предложил это, конечно, он не думает, что это было слишком рано.

— Твой менеджер знает, что мы поженились?

Он должен знать, верно? Потому что я почти уверена, что как только СМИ узнают об этом, на Аарона обрушится волна запросов на интервью.

Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему некоторых людей так сильно волнует чужая личная жизнь, но, конечно, почему бы и нет? Я не возражаю против средств массовой информации. Меня беспокоит только то, что я не могу даже пройтись с Аароном по улицам без того, чтобы каждый наш шаг не был сфотографирован. Но я полагаю, что это специфика его работы.

Прошло три года с тех пор, как Аарон начал играть за профессионалов, но люди, подходящие к нам с целью сфотографироваться с ним или получить автограф, всё ещё кажутся странными. Очевидно, я не против этого, просто это странно.

Осознание того, что у незнакомых людей по всему миру есть фотографии моего мужа в их телефонах, меня не устраивает, но я приспосабливаюсь и учусь с этим жить. Это просто займет у меня немного времени.

Люди знают, что у него есть отношения. Хотя, это не мешает большому количеству женщин флиртовать с ним или проскальзывать в его личные сообщения с обнаженкой, но Аарон игнорирует их всех.

В Интернете было множество интервью, в которых он рассказывает о том, как мы познакомились, и тому подобное. Странно, что почти всю свою жизнь я провела с ним в открытом мире, но Аарон никогда не рассказывал ничего такого, чего я не хотела бы, чтобы люди знали. Он всегда сначала добивается моего разрешения поделиться.

— Пока нет. Хотя, наверное, мне следует предупредить его, а? — Аарон поднимает меня. Мои ноги обхватывают его бедра, прежде чем он ведет нас прямо на открытую кухню и усаживает меня на кухонный островок, вставая между моих ног. — Но я думаю, что пока я просто оставлю тебя как свою жену в конфиденциальности и никому не расскажу.

Его губы прижимаются к моей шее, оставляя мягкие поцелуи на моей коже, моя голова немедленно откидывается назад.

— Мы отправимся в частный медовый месяц, замаскировав его под обычный отпуск, как только закончится сезон, через несколько недель, — говорит он, затем начинает покрывать поцелуями мою шею, в то время как его руки забираются мне под рубашку. — Мы поедем туда, куда ты захочешь, на целый месяц. Только ты и я.

— Аарон… — Я стону, скользя руками по его спине. Я обвила его руками, чтобы залезть ему под рубашку и ощутить мускулы, которые он всегда пытается скрыть.

— Тебе нравится, как это звучит, миссис Марш? — Его губы находят мои, кончики его пальцев скользят по моему лифчику, чтобы добраться до спины.

Миссис Марш. Боже, я смогу привыкнуть к этому. Не могу, а должна. Я только что вышла замуж за парня, которого полюбила с той секунды, как наши глаза встретились.

Мне не обязательно отвечать Аарону, он знает, что мне нравится его идея. Месяц только с ним? Никто из его друзей не помешает нам? Да. Звучит как рай.

Как только он запускает пальцы в мой лифчик, чтобы расстегнуть его, из меня вырывается стон, потому что я слышу звук поворачивающегося ключа в замке. Аарон, должно быть, тоже это слышит, потому что убирает руки с моего тела, запечатлевает извиняющийся поцелуй на моих губах и смотрит на дверь, чтобы узнать, кто из его друзей решил прервать нас на этот раз.

Только вот это не его друзья, а дочь одного из них.

— Дядя Рон? — кричит Брук, как только открывается дверь, и, как обычно, забывает закрыть ее за собой, когда заходит внутрь.

— Чем я могу тебе помочь? — спрашивает Аарон, подходя к ней.

Я иду закрывать дверь, едва удерживаясь от желания при этом стукнуться об нее головой.

Она хихикает, когда он поднимает ее и перекидывает через плечо, прежде чем отнести в гостиную. Он бросает