Восемь недель - Хулина Фальк

мне своей улыбкой, вызывающей ямочки на щеках, прежде чем сказать:

— Я люблю тебя, София.

Мои глаза наполняются слезами радости, и я хватаю ртом воздух, хотя я и прежде знала, что он меня любит. Аарону не нужно было использовать слова, чтобы я поняла, что он любит меня. И все же звучание этих заветных слов приводит к большему количеству сбоев в работе моего организма, чем могла бы похвастаться любая фабрика.

Медленно я чувствую, как мои губы растягиваются в настолько широкой улыбке, что я чувствую, как мои щеки снова становятся пухлыми. Я ненавижу, когда это происходит, но как только Аарон тычет пальцами в одну из моих щек и смотрит на меня так, словно эти глупые пухлые щечки — самое милое, что он когда-либо видел, я просто больше не могу их ненавидеть.

— Я люблю тебя, Аарон.

Аарон облизывает губы, на мгновение закрывая глаза, как будто пытаясь найти место, где можно сохранить мои слова. Но потом он качает головой.

— Нет, ты не понимаешь, мой маленький пакетик с кетчупом. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. И я буду любить тебя до тех пор, пока не испущу свой последний вздох, и буду любить даже после своей смерти. Я клянусь тебе, загробному миру лучше существовать, потому что я не смирюсь с тем, что не буду бродить по земле вместе с тобой после нашей смерти.

— Ты имеешь в виду, что ты будешь являться на землю, и мне придется убирать за тобой?

— Да, именно так, — он берет мою руку в свою и сжимает её. — Ты думаешь, секс с привидениями — это что-то особенное? Если нет, мы сделаем это один раз.

— Аарон! — Я хлопаю ладонью по его груди, смеясь.

— Извини, я возбужден и измучен — это худшее сочетание на свете.

Затем мой взгляд падает на сирень в его руке, внутренне проклиная его за то, что он потратил еще одно состояние на цветы для меня.

— Это для меня?

— Нет. Купил их для себя, решил, что заслужил.

— Тебе не нравится фиолетовый.

Он пожимает плечами.

— Это мой любимый цвет, разве ты не знала? Моя девушка настолько одержима всем, что связано с глицинией, что мне пришлось научиться любить их.

— Они светло-фиолетовые, — поправляю я.

— Льдинка, они навсегда останутся глицинией.

В конце концов, он отдает мне сирень, быстро прижимаясь своими губами к моим еще раз, прежде чем отвести нас обоих к тюкам сена, чтобы присесть. Я начинаю понимать, что он действительно выглядит немного измученным. Как долго он был в пути, что достиг такого уровня истощения?

Я кладу сирень на пол, прижимаясь к телу Аарона, когда его рука обвивается вокруг меня, чтобы притянуть ближе.

— Джейн сказала мне, что ты переезжаешь.

О. Ладно, теперь мне немного легче начать эту тему.

— Да, э-э, я могу переехать в Нью-Йорк.

— Ты? — Его глаза резко расширяются, на лице отражается множество эмоций, когда он осознает, что я только что сказал. — Подожди, Нью-Йорк Сити. Типа, где буду я?

— Да, мне нужно просто набраться смелости и спросить своего парня, не хотел бы он переехать туда вместе.

Теперь он смотрит на меня с серьезным выражением лица. Смесь замешательства и беспокойства скрывается в его чертах.

— Вместе — вместе?

Я киваю, опасаясь его ответа. Даже если он скажет «нет», это ведь не будет концом света, верно?

Медленно, я имею в виду очень медленно, один уголок его рта приподнимается в кривой улыбке.

— Ты уверена, что хорошо подумала над этими? Потому что я слышал, что жизнь с профессиональным хоккеистом может быть очень утомительной. Особенно, когда они поздно вечером возвращаются домой с игры, просто бросают свою сумку где попало и падают прямо в постель.

У меня отвисает челюсть.

— Ты получил приглашение?

— Не удивляйся так сильно.

Радостный вопль вырывается у меня, прежде чем я падаю на него всем телом, вдавливая его спину в сено и перекидывая ногу через его тело, чтобы сесть прямо на него сверху. Мои руки покоятся на его груди, я чувствую, как бьется его сердце под моей ладонью.

— Я всегда хотела встречаться с профессиональным хоккеистом.

Аарон держит меня за бедра, чтобы убедиться, что я не упаду с него, или просто потому, что он хочет, чтобы его руки были на моем теле. В любом случае, я не жалуюсь.

— Тогда у меня для тебя хорошие новости. Через несколько лет ты выйдешь замуж за профессионального хоккеиста.

Теперь это то, с чем я могу жить. При одном условии.

— Лучше бы этим парнем был ты, иначе я этого не хочу. Ты только что сказал мне, что хоккеисты могут быть утомительными, и я не стану подвергать себя такому изнеможению ни для кого, кроме тебя.

— О, черт. Я вроде как обещал тебя Майлзу, но тогда позволь мне просто все отменить.

И теперь, я полагаю, что после тринадцати лет разлуки я наконец-то буду жить долго и счастливо с парнем, которого не могла выбросить из головы с самого начала своей жизни.

ЭПИЛОГ

«Мне нравятся сияющие побрякушки, но за тебя я готова замуж даже с бумажными кольцами» — paper rings by Taylor Swift

София

Три года спустя

— Ты не должна говорить Лили ни слова, пока я не найду способ рассказать об этом своим друзьям, не задев их чувства, — говорит Аарон, как только мы входим в нашу квартиру.

Это модный жилой комплекс с большим количеством огромных комнат. Квартира слишком большая для нас с Аароном, и поскольку мы, возможно, никогда не съедем, из нее могло бы получиться отличное место для совместного воспитания детей. Пока нет, но когда-нибудь в будущем.

Помимо нашей, две дополнительные спальни, огромная гостиная и столовая, а также кухня и балкон — я бы сказала, что нам даже не нужно покупать дом. Конечно, если Аарон не захочет спроектировать дом, в котором мы будем жить. Меня бы это тоже устроило. Но бонусом для жилого комплекса является то, что здесь живут и другие ребята.

Не в нашей квартире, конечно, но мы соседи.

Нет, серьезно, Колин и Лили живут прямо напротив нас. Нам требуется сделать добрых три шага, прежде чем мы доберемся до их двери. Грей и Майлз живут не на нашем этаже, так как на каждом всего по две квартиры, но они тоже находятся в здании. Как и некоторые другие игроки NYR. Да, мы переехали в жилой комплекс, который в основном принадлежит спортсменам, потому что