Лестница в небо - Михаил Хазин

Популярность автора, актуальность темы (растущий средний класс Америки наконец‑то увидел в продаже книгу о самом себе) и литературный талант Миллса сделали свое дело: «Белый воротничок» стал бестселлером [500]. В научных кругах книга также получила хорошие отзывы (она и сегодня считается лучшим описанием американского среднего класса). Казалось бы, автор должен быть на седьмом небе от счастья; но сам Миллс был глубоко разочарован результатами своего исследования. Средний класс фермеров и мелких предпринимателей, служивший в XIX веке опорой американской демократии, превратился к середине XX века в средний класс наемных служащих — «белых воротничков» — неспособный, да и не желающий бороться за политическое влияние:

«…беловоротничковые средние классы не формируют независимую основу для [политической] власти: экономически они находятся в том же положении, что и лишенные собственности промышленные рабочие; политически их ситуация еще хуже, поскольку они не столь организованы». [Mills, 1956, р. 262]

Слабая организации «средних классов» является следствием того же изменения в их составе: в отличие от «старых» средних классов, ориентированных на развитие собственного бизнеса, жизненный успех «новых» средних классов связан исключительно с изменением их положения на рынке труда. Фермер или лавочник инвестировали в собственное дело; белые воротнички инвестируют в самих себя — получают дополнительное образование, делают карьеру, приобретают товары престижного спроса (такие как дома в хорошем районе или машины, демонстрирующие уровень жизни). Чем лучше белый воротничок «упакован», тем дороже он сможет продать себя на рынке труда, спрос на котором формируется крупными корпорациями (не только промышленными — СМИ и университеты устроены столь же бюрократически).

Практик. Контрольный вопрос к Читателю: почему такая жизненная стратегия принципиально ущербна с точки зрения карьеры во Власти?

Читатель. Ну, меня на мякине не проведешь! Конечно же потому, что командный рейтинг выше профессионального, и если все время тратить на профессиональную карьеру, никакой Власти не увидишь!

Теоретик. Смыслом жизни для новых средних классов становится погоня за личным престижем (и она же является необходимым условием их выживания на рынке труда). Для успешной карьеры и поисков новой работы нужно соответствовать корпоративным стандартам — что ж, будем соответствовать; в рабочее время белые воротнички превращаются в «жизнерадостных роботов» [501], компенсируя такое насилие над собой в оставшиеся свободными часы:

«Каждый день люди продают маленький кусочек себя, чтобы вечером или в уик–энд купить взамен немного развлечений» [Mills, 1951, р. 137].

Людям, запертым в этом беличьем колесе карьерной жизнерадостности, престижного потребления и компенсаторных удовольствий, незачем и некогда иметь какие‑либо политические взгляды:

«Они не радикалы, не либералы, не консерваторы и не реакционеры; они неучастники [502], они вне всего этого. Если мы примем греческое определение идиота как замкнувшегося в частной жизни индивида, то мы должны заключить, что сегодня большинство граждан США — идиоты» [Mills, 1951, р. 328].

«Никакой политики!» — таким мог бы быть политический лозунг средних классов, образуй они когда‑нибудь собственную политическую партию. «Белый воротничок» подвел итог многолетним попыткам Райта Миллса обнаружить вокруг себя хоть какую- то политическую силу, отличающуюся от уже сложившегося правящего класса: такой силы в современной ему Америке не нашлось.

Читатель. Не нашлось потому, что не было, или потому, что Миллс плохо искал?

Теоретик. А сами вы как думаете? Попробуйте посмотреть на поиски Миллса глазами человека Власти.

Читатель. Ну давайте попробую. Миллс ведь хотел разыскать властную группировку, заинтересованную в сотрудничестве с интеллектуалами? Так, наверное, и нужно было искать такую группировку. Просто взять первую главу нашей книги и прямо по ней и искать. Посмотреть, какие в стране есть ресурсы, кто их официально контролирует, кто стоит за теми, кто контролирует… Получается, что Миллс не там искал!

Теоретик. Совершенно верно! История Миллса — образцовый пример того, как неверные теоретические предпосылки лишают исследователя возможности разглядеть нужный ему объект. Миллс искал «новых людей власти», но пользовался при этом классовой теорией, а не теорией Власти; результат оказался вполне предсказуем — классы нашлись, а Власти у них не оказалось. Вот почему мы постоянно подчеркиваем: правящий класс не то же самое, что «буржуазия» или «пролетариат». Это термины из разных теорий, и их не следует путать между собой.

Читатель. А как же Миллс со столь неверным подходом сумел совершить открытие в теории Власти?

Теоретик. А вот тут‑то и начинается самое интересное! Замысел книги о высшем классе Америки созрел у Миллса еще в конце 1940–х, и первоначальным ее названием было «Сильные мира сего» [503]. С марксистской точки зрения этими «сильными» могли быть только капиталисты — последний оставшийся класс американского общества (после рабочих и «белых воротничков»). Именно с этого класса Миллс и начал свое исследование: он составил список из богатейших людей Америки в трех временных срезах (таких оказалось 90 человек в 1900, 95 в 1925 и 90 — в 1950 году) и тщательно изучил биографию каждого из них. Результаты оказались довольно любопытными [504], однако одновременно с работой Миллса над книгой в США произошли события, поставившие под сомнение простейшую модель «у кого деньги, у того и власть».

В марте 1947 года президент Трумэн объявил о новой внеше- политической программе США, направленной на «сдерживание» СССР (фактически это было объявлением холодной войны). В 1949 году был создан военный блок НАТО, в 1950–м США вступили в Корейскую войну, а в 1951–м отправили войска в Европу (что раньше практиковалось только в период мировых войн). Наконец, на выборы 1952 года республиканским кандидатом пошел генерал Эйзенхауэр1, сформировавший после победы следующий кабинет (он оставался тем же и к 1955 году, когда Миллс дописывал свою книгу):

«Три главных с тонки зрения высокой политики поста в стране (государственный секретарь, министр финансов и министр обороны) занимают: нью–йоркский представитель [505] крупнейшей в стране юридической фирмы, которая защищает заграничные коммерческие интересы группы Моргана и группы Рокфеллера; руководитель корпораций со Среднего Запада (он был директором объединения, включавшего в себя свыше 30 корпораций) и, наконец, бывший президент [506] одной из трех или четырех крупнейших корпораций в США (она же крупнейший в стране производитель военного снаряжения)….» [Mills, 1956, р. 232].

Подобная милитаризация всей государственной политики, вместе с назначением на ключевые должности менеджеров крупных корпораций, явно отвечала интересам лишь некоторых «сверхбогачей» (таких как Рокфеллеры), а также крупных корпораций, формально не имеющих единоличных владельцев (таких как «Дженерал моторс» [507]). Мощь государственной машины США со всей очевидностью использовалась в интересах более узкой группы людей, нежели всех капиталистов Америки, или даже 90 самых богатых из них. Тут уж любой заинтересованный наблюдатель (как и в случае с итальянской «консортерией») должен был воскликнуть: ба, да вот же он, американский правящий класс!

При всей приверженности Миллса «широкому» классовому подходу, столь явное участие корпораций [508] (бюрократическое устройство которых Миллс критиковал еще в «Белом воротничке») в системе власти американского общества не могло пройти мимо его внимания. Миллс поменял название книги с «Сильные мира сего» на «Властвующую элиту» и значительно расширил круг социальных групп, среди которых следовало искать представителей этой элиты. С этого момента до осознания того факта, что властвующая элита является особой социальной группой, отличающейся от порождающих ее представителей буржуазии, топ–менеджмента, чиновников и военных, оставался всего один шаг. Сделав его, Миллс полностью преодолел классовый подход в социологии Власти и поставил точку в истории открытия властных группировок, дав им однозначное определение:

«…для того, чтобы яснее очертить предмет исследования, надо остановиться на одной особенности, ясно выступающей в биографиях и мемуарах людей богатых, власть имущих и именитых: лица, принадлежащие к высшим кругам, в какой бы области они ни подвизались, являются членами взаимопереплетающихся „партий" и связанных между собой самым различным образом „клик“» [Mills, 1956, р. 11].