Век тревожности. Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя - Скотт Стоссел

93

Фобическая реакция прочно закрепляется в нейронах миндалевидного тела и гиппокампа – отчасти именно поэтому фобии так трудно искоренить. В этом отношении тревога обладает предательской способностью к самоусилению: стресс активирует миндалевидное тело, в результате чего усиливается тревога, усиление тревоги возбуждает гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось, от этого миндалевидное тело активизируется еще больше, и вся эта нейронная активность закрепляет связь между тревогой и фобическим стимулом, будь то взаимодействие с людьми или болтанка в зоне турбулентности. Иными словами, текущая тревога программирует еще большую тревожность в будущем.

94

Интересно, что согласно исследованиям (Gesquiere et al., «Life at the Top: Rank and Stress in Wild Male Baboons,» Science 333, no. 6040 (July 2011):357–60), самыми довольными и наименее подверженными стрессу выглядят бета-самцы – беззаботные и умеющие ладить с сородичами особи на второй сверху ступени социальной лестницы. На пике иерархической пирамиды жизнь куда благополучнее и менее травматична, чем у ее подножия, однако еще спокойнее и надежнее сидеть не на самой вершине, а чуть ниже: не приходится постоянно опасаться свержения.

95

Все наркотики повышают уровень дофамина в подкорковых ядрах – той самой области мозга, где у социофобов наблюдается недостаток дофамина. Возможно, именно хроническим дефицитом дофамина объясняется, почему социофобы вероятнее остальных впадают в наркотическую зависимость.

96

Несмотря на сходство проблем у лиц с синдромом Аспергера и социофобов – и у тех и у других возникают сложности в общении, отталкивающие окружающих, – подоплека у них почти диаметрально противоположная: если страдающие синдромом Аспергера не в силах даже представить, что думают и ощущают окружающие, то социофобы чересчур усердствуют, разгадывая чужие настроения.

97

К взаимосвязи между генами и тревожностью мы вернемся в главе девятой.

98

Всеобщая статусная неопределенность – одна из примет современной эпохи. В первобытном обществе строгая социальная стратификация отсутствовала, на протяжении большей части своей истории человечество жило в почти эгалитарном обществе. Все изменилось в Средние века. Примерно с XII в. до самой Американской революции общество было стратифицировано сильно (и достаточно жестко, поскольку переход между феодальными кастами был затруднен). Современное же общество, наоборот, с одной стороны, крайне стратифицировано (уровень финансового расслоения во многих странах очень высок), а с другой – крайне мобильно. В нашем понимании успеха заложено представление о том, что удача и усердие могут помочь выбиться из низов в средний класс или из среднего класса в наиболее обеспеченные слои. Однако движение не всегда происходит снизу вверх. В отличие от общества с более устойчивой социоэкономической стратификацией, в нашем всегда присутствует страх падения, и страх этот обостряется во время экономических встрясок, подобных нынешней. Совокупность сил, которые давят на американского трудящегося (изощренное разрушение рыночной экономики, сокращение рынка рабочей силы вследствие развития технологий, меняющиеся и неопределенные взаимоотношения полов и сопутствующее смешение гендерных ролей), вызывает постоянную неуверенность в себе. «Не займет ли мое место кто-то другой, более компетентный? Что, если я потеряю работу, а с ней и принадлежность к среднему классу?» Некоторые исследователи утверждают, что хроническая неуверенность физически перепрограммирует наш мозг на усиление тревожности.

99

От нее не застрахованы даже (или в первую очередь) психотерапевты. Зная, что пациенты и все окружающие ждут от них умения владеть эмоциями, психотерапевты держат себя в «ежовых рукавицах», стараясь не выдавать тревоги или волнения, и от этого, наоборот, только сильнее тревожатся и теряют контроль над собой. У меня на полке стоит несколько книг, написанных терапевтами, стыдившимися собственной тревожности, которая вызывала у них ощущение ущербности. У Марджори Раскин, специалиста по лечению тревожности, автора книги «Эксперт по тревожности: История паники психиатра» (The Anxiety Expert: A Psychiatrist's Story of Panic, 2004), публичные выступления провоцировали паническую атаку. Марджори шла на все, чтобы скрыть свою тревожность, в том числе, как и я, накачиваясь бензодиазепинами. Соавтор книги «Болезненная застенчивость: Как преодолеть социофобию и вернуться к жизни» (Painfully Shy: How to Overcome Social Anxiety and Reclaim your Life, 2001) Барбара Маркуэй признается, что сама так до конца и не «преодолела социофобию и не вернулась к жизни».

100

«Принцип Златовласки» из английского варианта сказки о трех медведях: «недолет», «перелет», с третьего раза – в самую точку.

101

Такое бывает и у профессиональных спортсменов. В частности, Рено Бертойе, молодому игроку третьей базы в бейсбольной команде Detroit tigers, светило блестящее будущее в Главной лиге, пока в 1957 г. он не начал страдать от тревожности. Как отмечал тренер Tigers: «Он совсем не мог отбивать и иногда продувал игру буквально на ровном месте» (Tone, The Age of Anxiety, 113–14). Чем больше Бертойя нервничал, тем хуже он играл, чем хуже он играл, тем больше нервничал – классический замкнутый круг эскалации тревоги и ухудшения результативности. Вскоре результаты ухудшились настолько, что Бертойю уже собирались выгонять из команды. В отчаянии он начал принимать мепробамат, один из ранних транквилизаторов (валиума тогда еще не было). Преображение было поразительным. Бертойя «перестал прятаться в раковину, – отмечал тренер. – На скамейке он теперь совсем другой, разговорчивый, шутливый, гораздо более расслабленный». На поле тем не менее он начал «отбивать мячи с потрясающей ловкостью». Средний показатель отбитых мячей у него вырос до сотни.

102

Пер. В. Якобсона.

103

Со времен Французской революции этот диагноз негласно ставился тем, у кого не выдерживали нервы во время битвы, но лишь в 1871 г., когда врач по имени Якоб Мендес да Коста описал случай Генри в The American Journal of the Medical Sciences, болезнь была официально внесена в научную литературу как «солдатское сердце», «синдром раздраженного сердца» или «синдром да Косты». Историки психиатрии часто ссылаются на эту статью как на первое зафиксированное в медицинской литературе описание расстройства, которое мы сейчас называем паническим или посттравматическим стрессовым.

104

Пер. Н. Гнедича.

105

Взаимосвязь между тревожностью и отсутствием контроля над ситуацией неоднократно и на протяжении долгих лет демонстрировалась и в отсутствии боевых действий. Исследователям удавалось спровоцировать язву у лабораторных мышей, лишая их контроля над обстановкой. У людей, занимающих должность, не дающую чувства владения ситуацией, гораздо выше вероятность заработать клиническую тревожность или депрессию, а также такие провоцируемые стрессом расстройства, как язва и диабет.

106

ПТСР пришло на смену таким диагнозам, как «солдатское сердце», «шок от контузии», «боевая психическая травма», «невроз военного времени» и т. п.

107

В данный момент исследователи выясняют, нельзя ли блокировать развитие посттравматического стрессового синдрома повышением уровня НПY с помощью назального спрея (Charles A. Morgan III et al., «Trauma Exposure Rather Than Posttraumatic Stress Disorder Is Associated with Reduced Baseline Plasma Neuropeptide-Y Levels,» Biological Psychiatry 54, no.10 (2003):1087–91).

108

Разумеется, когда «нервный желудок» ухудшает результативность, это в корне меняет дело. Достаточно сравнить Билла Расселла и Донована Макнабба, квотербека Philadelphia Eagles на Суперкубке 2005 г. Макнабб, как и Расселл, был высококлассным спортсменом – шестикратный участник «Матча всех звезд» профессиональной лиги, «автор» почти всех рекордов пробежки в Eagles, один из самых успешных квотербеков своего поколения среди студентов и профессионалов. Однако, несмотря на многочисленные победы в плей-офф, Макнабб, в отличие от Расселла, ни разу не выигрывал чемпионаты, а после проигрыша в Суперкубке 2005 г. несколько игроков той же команды терроризировали его обвинениями (которые Макнабб опровергает), что его рвало при сборе в круг и он не мог вести за собой (споры о том, действительно ли Макнабба рвало, продолжаются вот уже восемь лет и тянут на «одну из величайших загадок в истории спорта») («Lito Sheppard Says Donovan McNabb Threw Up in the Super Bowl,» CBSPhilly, July 8, 2013). Подразумевается, что Макнабб при всем своем спортивном таланте не выдержал груза обстоятельств и дал волю нервам, утратил лидерские качества, ту самую жесткость, в буквальном смысле крепкое нутро, которая позволила бы укротить желудок и привести свою команду к победе. Больше, впрочем, такое не повторялось. (Репутация «продувалы» подтверждалась заметным ухудшением статистики Макнабба в решающих играх плей-офф по сравнению с обычными играми в рамках сезона.)