Век тревожности. Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя - Скотт Стоссел

55

Разрабатывая в 1890‑х гг. метод психоанализа, Зигмунд Фрейд и его учитель Йозеф Брейер называли в своих ранних трудах катарсические раскопки подавленных мыслей и эмоций «прочисткой дымохода» (Breger, Dream, 29).

56

Однако имеется немало свидетельств в пользу того, что фобическую тревожность гораздо легче пробудить, чем искоренить. Барлоу и сам страдает боязнью высоты, от которой, по собственному признанию, излечиться не в состоянии («A Phobia Fix,» The Boston Globe, November 26, 2006).

57

Кстати, само существование этих видеороликов (я таких видел уже несколько) подтверждает, насколько широко распространена эметофобия: такие ролики очень часто используются в ее лечении. Некоторые психотерапевты для постепенной десенсибилизации подкладывают в поле зрения пациентов искусственные рвотные массы. (Если интересно, вот вам рецепт от двух психологов Университета Эмори, с которыми я познакомился на конференции в 2008 г.: консервированный перловый суп с говядиной смешайте с консервированным грибным супом-пюре, добавьте немного уксуса и нарезанных маринованных огурцов, залейте в стеклянную банку, закрутите и оставьте на подоконнике на неделю.

58

Уже потом я прочитал, что примерно у 15 % людей (огромную долю которых составляют эметофобы) одиночная доза сиропа ипекакуаны рвоты не вызывает.

59

В конечном итоге доктор М. переехала: ей предложили перспективную преподавательскую должность в каком-то университете на Юго-Западе. Иногда я сталкиваюсь с ней на научных конференциях по тревожности. Несмотря ни на что, она мне симпатична, только вот интересно: не странно ли ей встречать на симпозиумах бывшего пациента в роли журналиста и непризнанного специалиста по тревожности? Часто ли мелькает у нее мысль: «Этому человеку я дала рвотное, а потом несколько часов смотрела, как он рыдает и корчится на полу больничного туалета»?

60

Монтень М. Опыты. – М.: Голос, 1992.

61

Еще одним доказательством того, что большинство желудочно-кишечных недугов коренятся в мозге, а не в ЖКТ, служит следующий факт: ни одно желудочное лекарство еще не продемонстрировало устойчивого воздействия на симптомы СРК, с которыми, по обширным данным, неплохо справляются некоторые антидепрессанты. (До 1960‑х гг. от СРК чаще всего назначали комплексное лечение морфием и барбитуратами.) В одном из недавних исследований у страдающих СРК, которым делали инъекции антидепрессанта селекса из группы СИОЗС, наблюдалось снижение «висцеральной гиперчувствительности».

Майкл Гершон, профессор анатомической патологии и клеточной биологии Колумбийского университета, утверждает, что антидепрессанты снижают симптомы СРК за счет воздействия на нейромедиаторы не мозга, а желудка. (Открытый в 1930‑х гг. серотонин поначалу называли энтерамином от греческого entera, «кишечник, внутренности», из-за его высокой концентрации в кишечнике.) Гершон называет желудок «вторым мозгом». По его наблюдениям, болезни ЖКТ и тревожность могут с равным успехом провоцировать друг друга. «Желудочный мозг должен функционировать нормально, иначе мышление превратится в недоступную роскошь. Как тут думать, когда в голове одно – добраться до туалета?»

62

Наше с ним личное знакомство состоялось накануне. «Джон Кеннеди» – представился он, протягивая руку. «А то кто же, – подумал я, обмениваясь рукопожатием. Надо же, человек из вежливости делает вид, будто кто-то может его не знать, хотя на самом деле надо быть либо отшельником, либо марсианином, чтобы не опознать лицо, которым встречают тебя журнальные обложки у любой магазинной кассы.

63

Я могу сколько угодно жаловаться на свой «агорафобный» желудок, но встречаются случаи и похуже моего. Один из самых печальных, что попадались мне в литературе, – у 45-летнего мужчины, обратившегося в психиатрическую клинику в Каламазу, штат Мичиган, в 2007 г. (Richard W. Seim, C. Richard Spates, and Amy E. Naugle, «Treatment of Spasmodic Vomiting and Lower Gastrointestinal Distress Related to Travel Anxiety,» The Cognitive Behaviour Therapist 4, no.1 (2011):30–37). К тому времени он уже 20 лет страдал от острой боязни поездок – с тех пор как во время панической атаки у него случились понос и рвота. После этого любой отъезд от дома больше чем на 10 миль вызывал неконтролируемые приступы рвоты и диареи. Впоследствии врачи очертили зону его комфорта: чем дальше от дома, тем сильнее приступы. Желудочная реакция была такой бурной, что в нескольких случаях доходило до вызова «скорой», поскольку несчастного рвало кровью. Исключив язвы и рак желудка, врачи наконец отправили его в психиатрическую клинику, где, как сообщил мне его терапевт на конференции в 2008 г., эметофоба благополучно вылечили сочетанием приемов экспозиционной и когнитивно-поведенческой терапии.

64

В качестве самого распространенного источника хронического расстройства желудка у своих пациентов Альварес отмечал «трудности современной жизни». «Гастроэнтеролог должен быть в каком-то смысле психиатром, – писал он. – Ему приходится еженедельно тратить долгие часы на то, чтобы научить невротиков благоразумию» («Нервозность, несварение и боль», 11).

Как-то раз к Альваресу направили больную, которую «рвало днями и ночами целую неделю» (там же, 22). Узнав, что недавно она получила неприятное письмо из налоговой, он вылечил ее одним махом, заплатив просроченные налоги (долг составил всего-навсего 3 доллара 85 центов). Другой пациент, «загнанный, постоянно напряженный менеджер по продажам» (там же, 17), как описывает его Альварес, обратился к нему, потому что любил покер, но играть толком не мог: когда ему шла хорошая карта, его охватывали тошнота и озноб, лицо краснело. Какой уж тут блеф, если, собрав фул-хаус, он вскакивал и его рвало. Но «самой жестокой шуткой природы» в практике Альвареса были случаи разрушенной «нервными желудками» личной жизни. У одной из его пациенток от любого прикосновения мужчины скручивало живот, вынуждая срочно опорожнить кишечник; другая неконтролируемо рыгала, как только обстановка становилась интимнее; а уж сколько несчастных пускают газы или не могут сдержать рвоту в романтические моменты – не счесть. (Легендарный Казанова в своих мемуарах упоминает любовницу, которая в моменты сексуального возбуждения выпускала сильнейшие газы.) Было в практике Альвареса и «несколько мужчин, с которыми развелись доведенные до отчаяния жены, поскольку в разгар секса те прерывались и бежали в туалет».

65

Среди признавшихся в эметофобии знаменитостей числятся актриса Николь Кидман, певица Джоан Баез и ведущий программы Today Мэтт Лауэр.

66

По данным немногочисленных пока исследований, эметофобы отличаются «повышенной чувствительностью к чужому мнению».

67

Когда-то я встречался с женщиной, тетя которой пару десятков лет страдала от булимии. С подросткового возраста до 30 с лишним она вызывала у себя рвоту почти после каждого приема пищи. Мне это казалось поразительным и непостижимым: «Кто-то по доброй воле готов вызывать рвоту?» Об анорексии и булимии я знал со времен просмотра образовательных передач в старших классах, но сколько себя помнил, ни разу лично не встречал человека, регулярно и по собственному почину обнимающегося с унитазом. Да, положим, у тети имелось психическое заболевание, без труда диагностируемое по «Руководству»: «Булимия. Употребление за дискретный период времени большего количества пищи, чем съел бы за такое же время при аналогичных обстоятельствах средний человек, в сочетании с повторяющимися нежелательными поступками, направленными на предотвращение набора веса, такими как:1) произвольно вызываемая рвота». Но ведь обозначенный в том же источнике диагноз имеется и у меня. «Фобия. А. Выраженный навязчивый страх избыточного и беспочвенного характера, вызываемый присутствием или предчувствием определенного объекта или ситуации. Б. Воздействие фобического стимула почти неизменно вызывает немедленную тревожную реакцию, которая может проявляться в виде ситуационно обусловленной или ситуационно спровоцированной панической атаки».

Еще тогда меня поражал взаимоисключающий характер наших заболеваний. Может быть, если как-то свыкнуться с мыслью, что существуют люди, намеренно вызывающие у себя рвоту для облегчения, я внушу себе, что тошнота – не такая уж катастрофа? А булимик, переняв отчасти мой ужас перед рвотой, откажется от своей привычки?