Горбун - Поль Феваль

– Это он! – воскликнула Аврора в несказанном ужасе. – Конечно, он!

Глава 9. Три желания

В глазах доньи Круц стояли слезы. Руки и плечи Авроры нервно подрагивали. Обе в эту минуту были прекрасны. Они словно поменялись характерами. Тихая грусть Авроры перекочевала к Флоре, обычно озорной и задорной. Аврора раскраснелась и дрожала от ревности:

– Ты – моя соперница, – прошептала она.

Донья Круц, преодолевая сопротивление Авроры, прижала ее к себе и, поцеловав в щеку, со спокойной убежденностью сказала:

– Он любит тебя, только тебя и никого другого любить не будет.

– А как же ты?

– Я же тебе сказала, что у меня все прошло, и теперь я без всякой зависти радуюсь вашему союзу. Твой Лагардер – действительно волшебник!

– Ты не шутишь? – Аврора испытующе посмотрела на Флору. Донья Круц прижала ладонь к сердцу.

– Нисколько. Предчувствия меня никогда не подводили. Вот увидишь, как вы с ним будете счастливы!

Аврора с благодарностью обняла свою старую подругу. Та прибавила:

– Но я хочу, чтобы ты сию же минуту получила подтверждение моим словам. Давай же, пожелай чего-нибудь. Не упремся, прошу тебя!

– Мне нечего желать.

– Как? У тебя нет никакого желания?

– Никакого.

Донья Круц подняла ее с кресла и почти силой подвела к окну. В ночной темноте хорошо был виден сияющий огнями Пале-Рояль. Между его колоннами беспокойным морем волновалась толпа нарядных женщин.

– Тебе не хочется попасть на бал к регенту? – искушала Аврора донья Круц.

– Мне, на бал? – пробормотала Аврора, чувствуя, как забилось ее сердце.

– Признайся честно, не криви душой, ведь хочется?

– Зачем же кривить?

– Прекрасно. Не отвечаешь, значит согласна. Итак: ты хочешь попасть на бал. Раз!

Она хлопнула в ладоши.

– Но ведь у меня ничего нет для выхода, – возразила Аврора, пытаясь представить всю нелепость заманчивой идеи Флоры, – ни платья, ни украшений.

– Два! – воскликнула донья Круц и хлопнула в ладоши во второй раз. – Ты желаешь иметь праздничный наряд и драгоценные украшения! Только не прекращай думать о нем. Без этого ничего не получиться.

С каждым мгновением лицо доньи Круц становилось серьезнее. Она верила в колдовство и, затевая очередной магический ритуал, всякий раз испытывала страх, которому противостояла романтика встречи со сверхъестественным. Причем, щекочущее ее сердце любопытство всегда оказывалось сильнее страха.

– Говори свое третье желание! – торжественно прошептала она.

– Послушай, но я совершенно не хочу на бал, – воскликнула Аврора. – Давай кончим эту игру!

– Как! – изумилась донья Круц. – Даже если будешь знать, что там встретишь его?

– Анри?

– Ну, конечно, кого же еще? Твоего Анри, ласкового, галантного, которому ты в праздничном наряде понравишься, как никогда прежде.

– Если так, – Аврора опустила глаза. – То я согласна.

– Три! – воскликнула гитана, в третий раз громко всплеснув руками, и тут же от неожиданности едва не упала в обморок. С шумом распахнулась входная дверь, и с улицы вбежал сияющий Беришон. С трудом переведя дыхание, он выпалил с порога:

– Госпожа! Вам принесли праздничный наряд. Платье для бала и разные финтифлюшки с расфуфырками, – кружева, цветы, украшения: целых двадцать картонок и коробок; – затем, повернувшись к стоявшим за его спиной:

– Входите же, входите. Мсье шевалье де Лагардер живет здесь!

– Ты что рехнулся? – ужаснулась Аврора.

– Не волнуйтесь, сударыня, – с гордостью отозвался Жан Мари. – Знаю, что говорю. Конец всем тайнам. Сегодня мы сбрасываем маски, черт возьми!

Трудно описать удивление доньи Круц. Ее лицо выражало странную смесь восторга с суеверным ужасом. Еще бы, – едва она произнесла роковое «три», начались чудеса. На крыльце стояли пять или шесть девушек и столько же мужчин державших пакеты, свертки, круглые и квадратные картонные коробки. Донья Круц глядела, не веря глазам. Она не удивилась бы, если вся эта делегация вместе с поклажей вдруг разом провалилась в преисподнюю.

– Для начала неплохо! – понимая замешательство подруги, Аврора не могла сдержать улыбки.

– Волшебник, волшебник! – восхищенно шептала гитана. – Теперь уж нет никаких сомнений.

– Входите, господа, входите, сударыни, – суетился Беришон. – Входите все. Вы не ошиблись адресом. Тот, кто вас интересует, живет здесь. Госпожа Аврора, я сбегаю позову мадам Балаоль, – ей так хочется посмотреть, как мы живем. С ней нужно дружить. Какой ангельский сироп ей удается приготовить из анжелики. Входите же, дамы и господа, входите!

Долго уговаривать не пришлось. В просторную общую комнату с крыльца гурьбой вошли цветочницы, злотошвейки, кутюрье и разместили пакеты на большом столе. Сквозь толпу пробился мальчик, ровесник Беришона, одетый пажом без опознавательных знаков. Он подошел к Авроре, с почтением поклонился и вручил ей конверт обвязанный шелковой лентой, затем исполнил еще один галантный поклон и быстро ушел.

– Эй, подождите! – опомнился Беришон, устремляясь за пажом, но тот, выйдя на крыльцо, пустился бегом и через несколько мгновений оказался уже на перекрестке улицы, где его поджидал какой-то господин в темном плаще. Их обоих Беришон никогда прежде не встречал.

Господин спросил у пажа:

– Ну как, вручил?

Паж утвердительно кивнул, после чего одетый в плащ продолжал:

– Где ты оставил наших людей?

– Здесь, совсем недалеко на улице Пьера Леско.

– Портшез при них?

– Там два портшеза.

– Откуда два? – удивился господин.

В этот момент широкой воротник, за которым он скрывал лицо, откинулся. Если бы мы увидели острый, хорошо выбритый подбородок, то конечно без труда узнали бы господина Пейроля.

– Не знаю мсьё, – ответил паж. – Но портшезов два.

«Мои молодцы, видно, перестарались, явное недоразумение», – подумал Пейроль. Сейчас его так и подмывало подойти к крыльцу и самому заглянуть в дом Лагардера; – но фактотум конечно этого не сделал.

«Не хватало еще чтобы меня кто-нибудь из его окружения узнал. Тогда, пиши, пропала вся затея», – благоразумно подумал он.

– А сейчас беги во дворец мсьё принца. Беги во всю прыть. Ты понял?

– Во всю прыть, мсьё, – повторил паж.

– Там трактирщица отыщешь этих двоих, что сегодня весь день провели за обеденным столом в моей конторе.

– Мэтра Кокардаса и мсьё Паспуаля? – уточнил подросток.

– Именно их. Ты им скажешь: «Все готово, господа. Вам нужно немедленно явиться в дом на улице Певчих». Кстати, когда ты заходил, то не слышал ли, произносил ли кто-нибудь имя хозяина?

– Произносили, мсьё. Его зовут шевалье де Лагардер.