Нестор Летописец - Андрей Михайлович Ранчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
167
См.: Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 133–155, 178–183.
168
Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 387. С. 387–389.
169
Возражения такого рода принадлежат А. А. Шахматову; см.: Шахматов А. А. Повесть временных лет (1916) // он же. История русского летописания. Т. 1. Кн. 2. С. 572–577.
170
См. об этом: Ingham N. W. Czech Hagiography in Kiev: The Prisoner Miracles of Boris and Gleb // Die Welt der Slaven. 1965. Bd. 10. S. 166–182. Повествование о чуде Вячеслава см. в изданиях: Sborník staroslovanských literárhích památek o sv. Václavu a sv. Lidmile / Uspořádal J. Vajs. V Praze, 1929. S. 118–119; Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности / Предисл., комм. и пер. А. И. Рогова; отв. ред. В. Д. Королюк. М., 1970. С. 84 (оригинал), 99–100 (перевод).
171
См.: Голубовский П. В. Служба святым мученикам Борису и Глебу в Иваничской минее 1547–79 гг. // Чтения в Историческом обществе Нестора-летописца. Т. 14. Вып. 3. Киев, 1900. С. 125–164.
172
Аргумент иного рода против предположения о написании «Чтения…» высказал А. Н. Ужанков: в Житии Феодосия Печерского Нестор пишет о себе, что он «мьнии вьсѣхъ въ манастыри», основным значением слова «мьнии» было возрастное — «младший», но если Нестор даже в более позднем своем сочинении указывает на свою молодость, то еще моложе он был, когда работал над «Чтением о Борисе и Глебе». Если бы он писал оба жития в начале XII века, когда ему было около шестидесяти лет, он не назвал бы себя молодым. — Ужанков А. Н. Святые страстотерпцы Борис и Глеб: к истории канонизации и написания житий // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. 2000. № 2 (16). С. 46–48. Но, как признает сам А. Н. Ужанков, слово «мьнии» в древнерусских памятниках имеет не только возрастное значение. В Житии Феодосия Печерского это слово употреблено, конечно же, не в возрастном значении: в самом конце 1080-х годов Нестор, пришедший в Печерскую обитель лет на пятнадцать раньше, очевидно, не мог быть самым молодым из монашеской братии. Слово «мьнии» он использует для самоуничижения, самоумаления. «Статусное» («меньший»), а не возрастное значение этого слова характерно для его употребления в Евангелиях, где ему противопоставлены не слова со значением «старший», а слово «болии» («больший»); ср. примеры из церковнославянских Евангелия от Матфея и Евангелия от Марка: <Срезневский И. И.> Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам / Труд И. И. Срезневского. Т. 2: Л — П. СПб., 1902. Стб. 228. В «Чтении о Борисе и Глебе» в описании полуребенка Глеба и в Житии Феодосия Печерского в еще одном фрагменте слово «мьнии» употреблено, как принято считать, в значении статуса («низший по положению, рангу, достоинствам; самый низший по рангу» и «младшие по званию, должности»); см.: Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 9: (М). М., 1982. С. 89. А. Н. Ужанков это толкование отводит, называя «совершенно необоснованным» (Святые страстотерпцы Борис и Глеб: к истории канонизации и написания житий. С. 47, прим. 86) и считая, что в «Чтении…» слово «мьнии» («мний») в конструкции «бѣ мний въ братьи своей» означает юный возраст, а не статус Глеба-Давыда, ибо Глеб по социальному положению был равен своим братьям-князьям. Это, однако, неверно, так как «младшинство» Глеба лишало его преимуществ перед братьями в праве претендовать на более «высокие» княжеские престолы (по крайней мере по представлениям Несторова времени). Кроме того, необходимо учитывать, что эти слова являются реминисценцией из Библии, где так говорится о небесном покровителе княжича царе и пророке Давиде (Псалтирь, псалом 151, стих 1); слова «пас овец отца моего» в псалме указывают на низший в сравнении с братьями социальный статус юного Давида. По авторитетному толкованию библеиста, в исходном древнееврейском оригинале, как и в греческом тексте, с которого был сделан церковнославянский перевод, «имеется в виду, конечно, не только возраст, но и положение в семье». — Шифман И. Ш. Псалом 151 (Опыт текстологического исследования) // Письменные памятники Востока: Историко-филологические исследования: Ежегодник 1978–1979. М., 1987. С. 151.
Но есть и еще одна гипотеза, которая делает относительно точную датировку «Чтения…» попросту невозможной. Ее автор, петербургский историк В. К. Зиборов, пытается доказать, что описание посмертных чудес Бориса и Глеба и концовка жития написаны не Нестором, а каким-то другим книжником и лишь позднее присоединены к Несторову произведению. А ведь все датирующие признаки (упоминание о дне, когда была исцелена сухорукая женщина, и рассуждение автора о младших князьях, восстающих против старших) содержатся именно в этой, якобы не принадлежащей Нестору части жития Бориса и Глеба. Ученый напомнил, что создатель «Чтения о Борисе и Глебе» дважды пишет о себе — первый раз после завершения повествования об убиении святых братьев, а второй — вслед за повествованием об их посмертных чудесах, причем только во второй «приписке-концовке» называет свое имя: «„Чтение о житии Бориса и Глеба“ может быть разделено на несколько частей: 1) основная часть произведения; 2) первая приписка-концовка (с традиционным в конце ее „Аминь“); 3) описание различных чудес (количество и набор которых в разных списках различны), происходивших в разное время у гроба святых; 4) вторая приписка-концовка, где в отличие от первой анонимной сообщается имя автора „Жития“ — Нестора. Только один список, из привлеченных при публикации Д. И. Абрамовичем (В. К. Зиборов подразумевает книгу „Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им“ (Пг., 1916), подготовленную исследователем древнерусской словесности Д. И. Абрамовичем. — А. Р.), имеет все эти части, остальные не имеют 3-й и 4-й частей, иногда в некоторых отсутствует даже 2-я часть». — Зиборов В. К. О летописи Нестора: Основной летописный свод в русском летописании XI века. С. 73. Исследователь отметил, что «часть текста второй приписки ‹…› дословно совпадает с первой» (Там же. С. 74), а также сходна с концовкой написанного Нестором Жития Феодосия Печерского. Он предположил, что отсутствие в целом ряде списков описания посмертных чудес и приписки с именем Нестора свидетельствует, что авторский, Несторов вариант «Чтения…» состоял только из повествования о жизни и кончине святых и в заключительной приписке автор не называл свое имя: «…в первоначальном виде свое первое Житие Нестор не подписал». — Там же. С. 75.
Это предположение принять невозможно. Какой-то редактор-переписчик действительно мог внести имя Нестора в текст — примеры такого рода в древнерусской словесности известны. Вспомним хотя бы печерского монаха XV века Кассиана, ничтоже сумняшеся вставившего имя Нестора в автобиографическое известие некоего книжника, описавшего возникновение Печерской обители. (Об этом казусе упоминалось в первой
