Эликсир для избранных - Михаил Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я аккуратно убрал патент обратно в конверт.
Москва, наши дни
Георгий Автандилович Лордкипанидзе сидел у меня на кухне и с интересом наблюдал, как я укладываю в коробку прадедовы документы. Одет Жора был в короткий черный плащ, снять который почему-то отказался, темные брюки и остроносые туфли.
– Это и есть архив академика Заблудовского? – спросил он после того, как я убрал с пола последние журналы и заклеил коробку широким малярным скотчем.
– Да, это он и есть, – ответил я.
– И ты хочешь, чтобы я его увез?
– Да, хочу.
– Куда?
– Для начала переправь его в Грузию. Или в Армению. Где там у тебя родственники? А оттуда… вот туда.
Я написал на листке бумаги адрес и протянул его Жоре.
– Ого! – присвистнул тот, прочитав написанное. – Неблизкий путь!
– Неблизкий. Сделаешь?
– Сделаю.
– Это важно.
– Понимаю.
– И не обижайся за то, что я на тебя нападал. Это из-за Катьки.
– Я знаю.
– Она тебя все еще любит…
– Я тоже ее люблю.
– Почему же вы не вместе?
– Мы разные, Леша, очень разные. Ей нужно, чтобы я был все время рядом, на расстоянии вытянутой руки. Чтобы с девяти до шести на работе сидел и чтобы зарплату два раза в месяц приносил. И чтоб по выходным мы с ней ездили закупаться в «Ашан», а потом сидели бы на диване и смотрели бы телевизор… А я так не могу.
– А как ты можешь?
– Я – вольный стрелок. В юности я мечтал, что стану моряком, буду уходить на полгода в плавание, а на берегу меня будет ждать верная жена…
– Ждать и не выступать. Знаешь, мне кажется, с Катькой эта модель не очень работает… Хотя, может быть, я ошибаюсь и все так и происходит? Ладно, вольный стрелок, ты хотя бы не пропадай так надолго. Появляйся время от времени, Витьке ты нужен…
– Я постараюсь.
– Ну вот и славно. Забирай груз.
– Гидэ расписаца?
Торонто, наши дни
Я сижу в пабе Duke of Richmond на Куинз-стрит в даунтауне. На часах 11.27 местного канадского времени. Заведение только недавно открылось, и народу в зале немного. Я сижу на высоком стуле возле стойки и тупо смотрю в экран телевизора, который показывает новости без звука. Я люблю сидеть возле стойки. Можно поболтать с барменом, если попадется разговорчивый, или просто разглядывать бутылки на полках. Одно плохо – нельзя видеть, что происходит в зале и на улице за окном. Ну, да ничего, нельзя иметь все сразу. Я уже выпил свой кофе и теперь просто сижу. Сзади раздаются шаги, и стул справа от меня занимает женщина. Я чувствую легкий запах ее духов. Знакомый запах.
– Привет, – говорит она негромко.
– Привет, – отвечаю я и оборачиваюсь.
Лена с улыбкой рассматривает меня.
– Ты хорошо выглядишь, – говорит она.
– Спасибо. Ты тоже неплохо.
Я всегда знал, что с годами женщины становятся лучше. Если, конечно, следят за собой и не превращаются в картофелину. Ленка выглядела грандиозно – моложавая, загорелая, подтянутая.
– Тебе очень идет короткая стрижка, – говорю я.
– Спасибо.
– И цвет хороший. И у тебя совсем нет морщин.
– Ну, немного ботокса никому не помешает, – улыбается она. – Приходится следить за собой.
– Мне кажется, что ты это делаешь без усилий и с удовольствием.
– Пожалуй.
– Но что-то в тебе все-таки изменилось.
– Что?
– Ты стала… спокойнее, что ли. Не такая резкая.
– Наверное, ты прав. Я и вправду стала мягче.
Мне приятно смотреть на Лену, слышать ее голос. Между нами нет больше никаких препятствий. Война давно кончилась, и ветераны встретились на пляже Омаха. Лена заказывает кофе и сэндвич с ветчиной.
– У тебя кто-то есть? – спрашиваю я.
– Ммм… Ну, иногда я хожу на свидания.
– А постоянно?
– Постоянно нет.
Мне приятно это слышать.
Ленка отхлебывает кофе и откусывает изрядный кусок сэндвича.
– Ну рассказывай, – говорит она.
Я громко смеюсь, и бармен смотрит на меня с удивлением.
– Чего ты ржешь? – спрашивает Лена.
– Твоя привычка говорить с набитым ртом неистребима.
– Не воспитывай меня!
– Не буду. Так что рассказывать-то?
– Как ты тут оказался? Когда Ксюха мне сказала, я чуть со стула не упала.
– Это – длинная история.
– Понятно. Стив передает тебе привет и благодарит за помощь…
– Он здесь?
– Сейчас нет. Уехал по делам в Калифорнию. Но он очень воодушевлен.
– Воодушевлен чем?
– Ну, тем, что он узнал об изобретении твоего прадеда. Лизатах, да? Правильно?
– Правильно.
– Говорит, из этого может что-то получиться. Надеется заинтересовать инвесторов.
– Ну, дай бог.
– Ксения была очень удивлена, когда получила по почте огромную коробку из Турции… Ты прямо настоящий контрабандист!
– Я – не контрабандист. А вот Стив наш, часом, не цэрэушник, а?
– Понятия не имею.
– Как ты легкомысленно к этому относишься! Этот человек, возможно, женится на нашей дочери.
– Женится или не женится, там будет видно. Но не будешь же ты тут каждого встречного брать за пуговицу и спрашивать: «А ты, случайно, не цэрэушник?»
– Нет, я буду брать каждого встречного за пуговицу и спрашивать: «А ты, случайно, не эфэсбэшник»?»
– Да-да, я что-то слышала о постигшем тебя разочаровании.
– От кого это?
– От Кати.
– Как интересно! Вы общаетесь?
– Представь себе.
– Она мне об этом не говорила.
– Видимо, боялась, что ты обвинишь ее в помощи врагу.
Я посмотрел на Лену. Она, не торопясь, допивала кофе.
– Слушай, какая глупость! – сказал я.
– Что именно?
– Ну, то, что мы с тобой не разговаривали все эти годы.
– Видит бог, не я одна в этом виновата.
– Ну да. Но теперь мы можем иногда встречаться… Конечно, без секса…
– Почему? Я могу и с сексом, – спокойно сказала Лена.
– Вот как? Это что-то новое!
– Нет, Леша, это хорошо забытое старое, – сказала она и сложила губы трубочкой, посылая мне воздушный поцелуй. – Мне пора.
– Я заплачу.
– Спасибо.
– Рад тебя видеть.
– И я рада тебя видеть.
Лена встала и направилась к выходу. Сквозь окно я видел, как она вышла из бара, на секунду остановилась, что-то отыскивая в сумке, а потом быстро зашагала по улице и скрылась из виду. «Фигура у нее по-прежнему что надо», – подумал я и снова повернулся к телевизору.
– Желаете что-нибудь еще, сэр? – спросил меня бармен.
– Простите, у вас найдется бумага?
– Бумага, сэр?
– Да, обычная писчая бумага.
Через пару минут парень принес мне откуда-то несколько листов. Я достал из кармана пиджака ручку и начал писать.
«В истории науки найдется немало личностей и теорий, которые произвели в свое время настоящую сенсацию, но затем в силу разных причин были забыты, – строчил я. – К числу таких потерянных имен можно,
