Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

Или ей просто стоило привыкнуть к его… э-э-э… особенностям?

– Ты мог спросить. А не делать дубликат за моей спиной.

– Если бы спросил, ты бы позволила?

– Нет, – честно ответила, заставляя Брендона кивнуть.

– Вот поэтому.

Он отвернулся, включил конфорку, растопил на сковороде масло, а затем бросил туда нарезанный лук. Вот вроде бы и стоило бы промолчать, замять тему, завести какую-то другую… но ведь любопытство – зараза коварная, без спроса взяло своё.

– И как много ключей насчитывает "стена побед" Брендона Макгила? – Пытливо поинтересовалась она.

Стена побед? Уф, девочка, ничего лучше придумать не могла?

– Ни одного.

– Избавлялся от ненужного хлама, – понимающе кивнула она.

– Нет. Просто до тебя я никогда не делал дубликаты от чужих квартир.

Ёшки-кошки. Он серьезно? Ни одного ключа? Ни одного даже самого маленького ключика? Вообще никакого??

– Значит я первая? – Натали тут же пожалела о заданном вслух вопросе и закусила губу, предчувствуя возможную бурю. Такие люди, как Брендон, обычно не терпят, чтобы в их жизнь так бесцеремонно вторгались, но, как говорится, сказанного не воротишь. Однако, перевести тему шанс у неё всё же был. – Не думала, что ты умеешь варить суп.

– Полагаешь, я питаюсь исключительно в ресторанах?

– А разве нет?

– С чего такая уверенность?

– Нуу.. у тебя есть возможность, есть деньги. К тому же, ты живешь один. И Маркус говорил, что у тебя нет домработницы. Вот я и сделала такой вывод… но, кажется, он ошибочный.

Ох. Что бы она не говорила, одно хуже другого выходит. Может быть, лучше просто помолчать? Перемешав лук лопаткой, Брендон посолил его, а затем поставил на плиту кастрюлю с водой.

– Мама с детства прививала мне любовь к кулинарии. Не скажу, что из меня вышел бы искусный повар, но кое-что я всё-таки умею.

– Это она учила тебя?

Высыпая в воду поджаренный лук, он кивнул.

– Всему, что я знаю. Мама готовила его каждый раз, когда я болел, потому что лекарства пить наотрез отказывался.

– Ты не пил лекарства?

Брендон едва уловимо усмехнулся.

– Я был упрямым ребенком.

– Мора очень хорошая, – прошептала Натали.

– Она – мой мир.

Брендон произнес это с невероятной любовью и нежностью, но в груди всё равно защемило – пазл не собрался до конца. Было ещё кое-что, что не давало ей порадоваться за этого мужчину целиком и полностью. Завеса, которую ей хотелось немного приоткрыть – разделить с ним радость или горе.

– А твой отец?

Как после её вопроса напряглись мышцы на его теле, было видно даже через одежду. На какое-то мгновение Натали даже показалось, что Брендон увеличился в размерах. Забавно? Не очень. Особенно при данных обстоятельствах. Он был зол. И всем своим нутром она ощутила это ещё до того, как мужчина ответил.

– Его нет.

– Он умер?

– Для меня – да.

Не нужно было быть чересчур сообразительной, чтобы понять – между ними что-то произошло. Что-то, за что Брендон дико и неистово ненавидит родного отца. Наверное, именно той самой сообразительности ей и не хватило для того, чтобы промолчать и больше к этой теме не возвращаться.

– Об этом никогда не писали. – Осознав, как это прозвучало, Натали попыталась исправиться. – Не то, чтобы я читала о тебе статьи в интернете или покупала журналы, ты не подумай! Сказать по правде, я вообще не интересовалась твоей личной жизнью и особо-то о тебе не слышала. Да и сейчас не сказать, что инетерсуюсь… – Вот вырвется же такое! Так, Натали, дыши, девочка, дыши. – Я просто хочу сказать, что то, что между вами произошло, никогда не выходило в широкие массы…

– И выйти не должно. – Резко ответил Брендон, круто разворачиваясь к ней. На какое-то мгновение Натали даже испугалась, поймав на себе его яростный взгляд – он горел точно у самого Дьявола, не меньше. – Никто и никогда не должен узнать о том, что произошло.

– Разве такое возможно? – Натали не знала, что именно скрывал Брендон, но это сейчас было и не важно. Она просто понимала, что это что-то очень болезненное для него, и этого на данный момент было достаточно. – Ты ведь знаешь и сам, что рано или поздно всё тайное всегда становится явным.

– Это не станет. – Уверенно заявил он, делая к ней шаг. – Я молчал о своём отце больше двадцати лет. И поверь, тебе лучше сделать то же.

Господи, каким же безумием и гневом горели его глаза…

– Что я могу сказать? – Слегка задрожав, шепотом ответила Натали. – Я ведь не знаю ни твоего отца, ни того, о чем ты умалчиваешь столько лет.

Немного помолчав, видимо, до конца переварив информацию, Брендон кивнул.

– И это к лучшему. Моё прошлое – не то, в чем тебе следует копаться.

Казалось, он даже немного расслабился, хотя всё ещё готов был кинуться на первого же своего обидчика. Наверное, если бы его отец сейчас оказался рядом, Брендон разорвал бы его в клочья, совершенно не щадя. Вот в таком пугающем состоянии он сейчас пребывал.

Боже, как же сильно нужно было убить любовь и доверие ребенка, чтобы даже спустя столько лет уже повзрослевший мужчина продолжал держать в себе всю прошлую ненависть? Удушающую ненависть. Настолько сильную и неистовую, что всё внутри переворачивалось и сжималось от боли за них обоих.

Между ними повисла продирающая до костей тишина. Натали несколько раз часто сморгнула, побоявшись, что может ненароком пустить слезу, а затем глубоко выдохнула и посмотрела в окно. В себя она пришла лишь спустя некоторое время, ощутив, как Брендон ставит на стол тарелку с горячим луковым супом.

– Спасибо.

Он кивнул, а затем опустился на стул рядом.

– Я не хотел запугивать тебя.

– Всё нормально. Я сама виновата – бес спроса влезла туда, куда влезать не следовало. – Печально улыбнувшись, Натали повозила ложкой в тарелке. – Наше прошлое – это только наше прошлое, и его совсем не хочется открывать всем подряд, а уж тем более подкидывать, как мясо на растерзание акулам пера. – Заметила она.

– Это совсем не та часть моей жизни, о которой я хотел бы тебе рассказывать.

– Я понимаю, Брендон. Правда. – Собравшись с силами, Натали подняла на него глаза, надеясь, что сможет удержать обиду за слова, которые произнесет. – Ты не обязан рассказывать мне о чем-либо. Я помню, что наши отношения свободные, и не хочу нарушать границы. И это правильное решение. Мне тоже будет так проще.

Секунда. Вторая. Третья. Четвертая.

Достаточно.

Надеясь, что этого хватило на то, чтобы Брендон поверил в искренность её