Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Брендон, – сдержанно поприветствовал его мужчина, но руки своей не протянул.
– Шон, – так же невозмутимо голос сзади неё поприветствовал гостя в ответ.
– Нужно поговорить.
Брендон немного помолчал, а затем произнес:
– Хайди, ни с кем меня не соединяй.
– Да, мистер Макгил, конечно.
Жестом Дьявол пригласил гостя в свой кабинет. Ей казалось или эти двое при всей своей учтивости друг к другу были как на ножах? Прежде чем последовать за человеком, которого звали Шон, Брендон повернулся к ней:
– Жди меня здесь и никуда не уходи. – От неожиданно похолодевшего тона в его голосе, Натали молча сморгнула. – Никуда. Поняла?
Оставалось лишь растерянно кивнуть. Причем для пущей убедительности даже и ни один раз. Вроде бы удовлетворенный её ответом, Брендон развернулся и направился прочь. Натали только и успела заметить, как при этом его пальцы на мгновение сжались в кулаки.
Глава 16
Каждое утро Брендон преодолевал один и тот же путь длинной ровно в десять миль. Сегодняшнее не стало исключением. Однако, то внутреннее спокойствие, до этого момента казавшиеся ему нерушимым, было подорвано, и даже бегу оказалось не под силу его восстановить. Прошедшей ночью он практически не спал. Руки Шона на её талии, бес конца всплывающие в памяти, вызывали новые вспышки гнева. Он поднимался с постели несколько раз, и каждый неизменно сопровождался интенсивными ударами по груше. Это должно было помочь ему расслабиться. Что ж, нужно признаться, помогало. Но на слишком непродолжительное время. Через несколько минут чертовы образы снова возникали в голове, сводя с ума, побуждая обращаться к снаряду вновь и вновь. Казалось, что этой чертовой ночи и проклятым мыслям не будет конца. Бог миловал его, и часы пробили пять.
Встав с постели, он переоделся в свой тренировочный костюм и, хватив связку ключей, покинул квартиру. Брендон не был ревнивым. Никогда. И всё потому, что ни к одной из женщин, которые были в его жизни, он не чувствовал такого непреодолимого влечения. А главное – такого сильного страха внезапно эту самую женщину потерять. Анжела, Виктория, Ванесса, Харли, Ингрид, Джулия… даже Габриэлла – каждая из них была для него не более, чем игрушкой для плотских утех. Правда довольно дорогой игрушкой, с которой и вести себя приходилось соответствующе. Но чувства… им действительно никогда не было места в его жизни. До неё.
Воткнув наушники в уши, он бежал уже двенадцатую милю, надеясь, что хотя бы так даст себе пусть и крохотный, но шанс вновь вернуться в привычный для него ритм. Тем не менее расстояние росло, песни в плейлисте сменялись одна другой, а мысли о его маленькой, неуклюжей стихии ни на мгновение не покидали голову. Натали всё меняла. Обескураживала и сводила с ума, но в то же время открывала в нем новые горизонты и заставляла видеть окружающий мир совершенно иным. С ней он чувствовал себя непривычно другим. Живым. Было до невозможности страшно поверить в это, а уж тем более принять, но, быть может, так было нужно?
Шла шестнадцатая миля. Часы показывали половину седьмого утра.
"Натали, вероятно, уже проснулась" – вдруг подумалось ему. И, понимая, что бег всё больше становится бесполезной процедурой, повернул к дому. Брендон принял ледяной душ, включил кофемашину и, приглаживая мокрые волосы, направился в спальню. Сегодня он выбрал легкие классические темно-синие брюки, вишневого цвета с коротким рукавом поло и темно-синюю куртку-пиджак. Запястье как и обычно украшали серебристо-синие часы от Michael Kors, а шею простая черная нить с талисманом, который был бесценней самых вычурных и дорогих в мире побрякушек. Парфюм самый любимый – Versace Pour Homme. И вовсе не из-за марки, а из-за аромата: уверенного, сильного, страстного, но в то же время легкого и гармоничного. Да и, чего уж греха таить, женщинам он более, чем нравился.
Часы показывали без двух минут семь, а Брендон уже сидел за рулем своего автомобиля и направлялся в сторону офиса. Он любил скорость, именно поэтому спидометр привычно превышал допустимую отметку. Короткий звук оповестил его о новом смс-сообщении как раз, когда он выехал на последний поворот. Вписавшись перед другой машиной, Брендон газанул вперед, и, услышав в спину несколько уже привычных ругательств, но не обратив на них внимания, потянулся к мобильному, лежавшему на соседнем сиденье. Сообщение оказалось от Натали.
"Я заболела. Сегодня не приду. У Лорен отпросилась. Все документы в ящике моего стола, Шерон их принесет. Извини, что подвела со встречей."
У кого она, черт возьми, отпросилась? У Лорен?? И почему о том, что она плохо себя чувствует он узнает не самым первым??
Брендон зарычал, а затем, швырнув BlackBerry обратно на сиденье, круто развернулся, заставив шины пронзительно завизжать, заскользив по разгоряченному асфальту. Синий Audi, который он подрезал всего минуту назад, резко затормозил и неуклюже выехал на обочину, вне всякого сомнения вновь осыпав Брендона мало приличными ругательствами. Но ему было плевать.
Всего через пятнадцать минут после злосчастного сообщения он уже поднимался по знакомой лестнице на третий этаж. 14 квартира. Черная дверь с чуть облезшей краской. Звонок. Секунда. Вторая. По ту сторону что-то зашуршало. Кажется, даже слегка заскрипели половицы. Ещё секунда. Затем вторая. И третья. А затем замок как-то неуверенно повернулся, и дверь отворилась.
– Брендон?
– Ты должна была позвонить, – с порога заявил он и, не спрашивая дозволения, прошел в квартиру. Натали ничего не оставалось, как лишь закрыть за ним дверь и растерянно повернуться.
– Я написала.
– О таком не сообщают в смс. – Настаивал он. – Особенно своему боссу.
– Если уж быть точнее, о таком своему боссу вообще не сообщают. Обычно просто звонят его секретарше.
Не поспоришь. А хотелось.
Присмотревшись к Натали получше, Брендон заметил, что она непроизвольно куталась в теплую вязаную шаль. Её растрепанные волосы были собраны в нелепый, домашний пучок, а одета она была в растянувшиеся треники и футболку с эмблемой калифорнийского университета.
– Прости, что не при параде. Я не ждала гостей. – Поймав его пристальный взгляд, вяло отозвалась Натали.
Она шмыгнула носом, а затем потерла его, и только после этого Брендон заметил, как со вчерашнего вечера переменился её внешний вид. Цвет лица стал более бледным, болезненность глаз выдавала их краснота. Говорить было трудно, организм одолевала сонливость. Он мог бы поклясться,
