Сталь и шелк. Акт второй - Алиса Рудницкая

стол, выпутался из пледа и переполз  по кровати так, чтобы умостить свою рыжую и веснушчатую голову мне на колени.

– Балбес, – я сербнула чай. – Это ведь совсем не то...

– Ты сама хоть знаешь, чего хочешь?

– Сейчас – домой хочу, ужасно, – у меня слезы на глаза навернулись. – Я понимаю, что это просто... ну, нахлынуло так. Копилось-копилось, где-то в подсознании, а теперь, как навалилось все сразу, сильнее в десять раз, и вот...

Я сделала еще один глоток – большой, обжигающий, последний.

– Не понимаю,  почему на тебя вообще перестали действовать эти чары...

Я отставила пустую чашку. Погладила свой амулет, наше с Эйнаром творение, что пусть и не сразу, но помогло мне очистить разум от всяких туманов.

– А я не понимаю зачем Академии вообще эти чары – о которых, кстати, никто при поступлении не предупреждал.

– Но это и не скрывается... просто воспринимается, как норма. Если бы я начал говорить о доме и о твоей семье – ты бы все равно не прониклась. Ты бы как само собой разумеющееся приняла новость о том, что я дурю твоей бедной маме голову, раз в неделю пару минут имитируя голос нелюдимой доченьки. Что высылаю ей собственные деньги – не думай, кстати, что я забуду про  этот должок,  Янка, проценты будут только расти.

Я фыркнула и взъерошила его рыжую челку.

– Спасибо тебе, Кеш... черт, ты столько для меня сделала, а я...

– А у тебя своих проблем хватало.

– Академия далеко не самое безопасное место... очень оно опасное место и очень подозрительное. И как-то я с магией академии вечно в контрах – то эти взрывающиеся кристаллы, то, вон, завеса перестала действовать... а это только первые месяцы учебы. Мне кажется прошла целая вечность...

Я мягко выдернула колени из под Кеши, встала с кровати, бесцельно прошлась по комнате и замерла у окна – оно вело в сад, этой ночью на удивление многолюдый и светлый от магических светлячков. Кажется группа из зеленого общежития решила повеселиться...

– Забавно... чем сильнее как маг я становлюсь  –   тем более беспомощной себя чувствую. Фигня какая-то.

– Это больше на ум похоже, – не вставая с кровати, сказал Кеша. – Ну, чем больше знаешь, тем больше понимаешь, сколь многого еще не знаешь

– Может, мой премудрый друг, ты еще скажешь почему меня вдруг так потянуло ко всяким лживым, самоуверенным, самовлюбленным... в общем, к козлам.

Среди “зелененьких” я заметила знакомую белобрысую макушку. Как бы там Эйнар ко мне не относился, но заигрывать с девицами не перестал. И сейчас, глядя, как он шепчет что-то на ухо русоволосой оборотнихе, я понимала, что страсть, как хочу запустить в него чем-нибудь. Поздравляю Яна, это смахивает на ревность. И к кому!?  При том что сама вроде как с Хоуком... Да, докатилась.

– Тебя всегда к ним тянуло. Другое дело, что твой нынешний козел своей козлистости не скрывает, и ты не боишься разочароваться, не боишься опять влюбиться в красивую иллюзию... Постой-постой, там что было множественное число? – Кеша вскочил с кровати. – У Билли появился соперник?

Я не выдержала и рассмеялась с воодушевления на лице рыжего. С тех пор, как мы встретились в академии, я больше не ловила этих его редких тоскливых взглядов неразделенной любви – кажется, поцелуй с Эби в моем теле послужил в некотором роде терапией, вылечил от всяких глупостей. Хоть какая-то радость и облегчение. Хорошо же иметь просто лучшего друга.

– Кеша-Кеша… а где же толпы соперниц за твое сердце? – я лукаво ему улыбнулась. Беспечная болтовня с Кешей успокаивала лучше всяких чаев... это словно какая-то частичка дома. – Такой ведь парень хороший, надежный. Золото, просто, а не парень. Не все же такие, как я, любительницы всяких сомнительных.

– Сомнительные они, знаешь, какие привлекательные, – улыбнулся мне Кеша. – С ними связываются на время, купившись на творящиеся вокруг  безобразия. Думают – ну вот развлекусь немного и брошу, всегда же можно получше найти. А потом привыкают и замуж идут. А я девченкам слишком серьезным кажусь. Они все думают, что если со мной хотя бы поцелуются – я их сразу под венец утащу.

– Бедолага, – я подошла к нему и сочувственно хлопнула по плечу. А ведь и правда, было в нем что-то такое, несмотря на веселый нрав, из-за чего казалось –  нет, не тот это парень, с которым можно просто поиграться и расстаться. И поэтому я, как черт ладана,  так все боялась его детской в меня влюбленности.

–  Но неужели даже во всех семи мирах не нашлось тебе подружки?

– Да нет… есть одна, – таинственно улыбнулся этот рыжий. – Письма пишет мне красивые. Мы с ней учились вместе… да только вот фиг ее знает. Я теперь к Академии только что за ногу не прикован, а ей свобода нужна. Да и я женат на алхимии.

– А какая она, Кеш? – я подтолкнула его на кровать, что бы теперь самой уложить голову ему на колени.

– Уууууу, – возвел глаза к потолку Кеша. – Какая… хвостатая.

– Да ладно! – удивилась я. – И… какой хвост? Лисий?

– Чертячий хвост. Чертячий, Янка.

– И что, не мешает? – оскалилась я.

– Еще как мешает, – признался Кеша. – Ну хотяяя…. не мешает. Скорее просто странно, когда он тебе вокруг ноги обвивается. Экзотика, блинский блин. И застряла эта экзотика на Готреде, втянулась по уши в эту их войну и никак все не навоюется. Хотя, судя по письмам, ей уже начинает поднадоедать. Говорит, мол, крови много, а толку никакого – все равно, что воду дуршлагом из колодца носить. Зато практики – дофига и больше.

– Как-то не могу тебя с такой девушкой представить....

– Да мне самому не верится, что что-то у нас во время учебы получилось, и за эти годы – так и не забылось...  – он задумчиво посмотрел на меня, такой милый, что я не сдержала широкой улыбки.

–  На Земле мы только про мою неудавшуюся личную жизнь говорили.

– Если бы я на Земле стал описывать тебе свою студенческую любовь, то казался бы в твоих глазах...

–  Психом,   –   я понимающе хмыкнула.

–   Вот-вот... Да и неловко было бы... это ты сейчас другая, а тогда я ведь тебя...

–  Заменой с