Бехтерев - Анатолий Никифоров

Известно, что с 1921 по 1931 год в Советский Союз возвратилось 181432 эмигранта. Какую-то роль в этом, по-видимому, сыграло и обращение Бехтерева.

В 1925 году из печати вышла книга Бехтерева «Психология, рефлексология и марксизм», которой ученый придавал особенное значение в ряду своих сочинений. Там он отстаивал изложенные в начале века в работе «Психика и жизнь» свои представления о сущности нервной энергии, первопричиной которой, как и других форм энергии, он признавал энергию Солнца.

Мнение о том, что именно солнечная энергия дает начало другим ее формам, признавалось многими деятелями естествознания. Однако в период обостренной борьбы за чистоту материализма оно подвергалось подчас жестокой критике со стороны некоторых философов, усматривающих в нем попытку обосновать концепции сторонников так называемого объективного идеализма, основоположником которого принято считать Платона.

Объективные идеалисты утверждали существование «космической», или «мировой», души. Бехтерев, однако, одухотворенность, сознание, разум считал всегда явлением вторичным, обусловленным деятельностью мозга. Тем самым его представления о сущности психики принципиально отличались от идеалистических взглядов и, в частности, от концепции основателя психофизиологического параллелизма, крупного немецкого химика В. Оствальда, которого В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» осуждал за путаность философских позиций. В работе «Психология, рефлексология и марксизм» Бехтерев полемизировал с Оствальдом и подчеркивал нетождественность его и своих взглядов.

Деятельность нервной системы Бехтерев объяснял с позиций так называемой энергетической теории, которую тогда поддерживали многие стихийные материалисты. Указания на роль энергии в работе нервной системы имеются уже у И. М. Сеченова. Он указывал на «способность нервной системы заряжаться энергией, как ни объясняй это явление, так как существует тот факт, что нервные центры играют роль аккумуляторов для поступающих в них раздражителей». Сеченов тогда воздержался от объяснения такого явления. Бехтерев попытался это сделать. Он выдвинул теорию о существовании нервно-психической энергии, с которой связывал как движение нервного тока (тока импульсов), так и проявление собственно психических процессов в мозгу. «Источник этой энергии, — считал Бехтерев, — содержится во внешнем мире, откуда она при участии воспринимающих органов, как трансформаторов внешней энергии, передается к мозговым центрам. Из последних же… та же энергия передается к… мышцам и отделительным клеткам желез, переходя таким образом в механическую и молекулярную работу». При этом Бехтерев считал возможным «говорить об энергии как о сущности, не поддающейся пока научному анализу до конца…».

Полемизируя с одним из критиков энергетической теории, О. Франкфуртом, Бехтерев писал: «Очевидно, что и сообразуясь с марксизмом, правильнее держаться энергетической (электрической или, вернее, электромагнитной) теории материи, как и энергетической (электромагнитной) теории нервного тока, так, как говорит об этом и А. Тимирязев в статье «Опровергает ли современная электрическая теория материи материализм?».

Отстаивая свой взгляд на энергетическую природу нервной деятельности, Бехтерев ссылался на подкрепляющие его мировоззренческие позиции высказывания многих авторитетных естествоиспытателей того времени. Рассматривая энергию как свойство материи, как ее способность к деятельности, Бехтерев, по сути дела, не отходил от материализма. Скорее можно говорить, что, рассуждая об энергии, он поднялся до диалектического понимания ее сущности, так как марксистско-ленинская философия рассматривает энергию как количественную меру движения, выражающую внутреннюю активность материи, способность материальных систем к осуществлению определенной работы или преобразованиям во внешней среде на основе внутренних структурных изменений.

Надо сказать, что Бехтерев в вопросах философии не был так нетверд и беспомощен, как пытались представить его некоторые критики. Конечно, будучи по существу стихийным материалистом, он допускал излишнюю механистичность, недооценивал роль диалектики, однако в число идеалистов его включать ни в коем случае нельзя. Наоборот, факты говорят о том, что Бехтерев всю жизнь активно пропагандировал материалистические представления и, следовательно, был материалистом, притом воинствующим.

В 1925 году нарком здравоохранения Н. А. Семашко в одном из своих выступлений обратил внимание на растущую роль в обществе, строящем социализм, врачей-неврологов. «Мы говорим об оздоровлении труда, — писал Семашко. — Но ведь первое слово в обсуждении этого вопроса принадлежит невропатологу… Вопросы рационализации труда, так интересующие теперь наше государство, не могут быть решены без невропатолога и психиатра… Мы говорим о правильном воспитании подрастающего поколения, но кто же лучший педолог, как не невропатолог и психиатр?.. Мы говорим об оздоровлении нашего допотопного варварского быта, но и в этом вопросе к голосу невропатолога надо прислушиваться особенно внимательно». Эти слова наркома были, по сути дела, призывом к врачам не ограничивать сферу своих интересов вопросами оказания лечебной помощи, но и вникать в проблемы общественной жизни, способствуя профилактике болезней и улучшению условий труда и быта людей.

В октябре 1925 года Бехтерев принимал участие во Всесоюзном совещании по вопросам психиатрии и невропатологии в Москве. На нем рассматривались проблемы организации неврологической и психиатрической помощи населению и профилактики болезней нервной системы, обращалось внимание на рост алкоголизма; ряд докладов был посвящен оздоровлению труда и быта населения.

Это совещание приняло специальное постановление, содержащее высокую оценку Бехтерева как выдающегося невролога в связи с сорокалетним юбилеем его профессорской деятельности.

Юбилей Бехтерева необычайно широко праздновался советской медицинской общественностью. Главное торжество, в котором приняло участие более тысячи человек, состоялось 20 декабря 1925 года в Ленинграде, в Колонном зале Центрального Дома работников просвещения на Мойке, в бывшем дворце князя Юсупова. Председательствовал давний соратник Бехтерева по Психоневрологическому институту, известный биолог профессор В. А. Вагнер. С речами, отражающими жизненный путь, научную и общественную деятельность юбиляра, выступали его бывшие ученики — профессора В. П. Осипов, М. И. Аствацетуров, М. П. Никитин, Л. Л. Васильев, К. И. Поварнин, А. С. Грибоедов, С.А. Брунштейн, П. А. Останков, А. В. Гервер. На заседании были оглашены поздравительные телеграммы Председателя ВЦИК М. И. Калинина, Наркомпроса, Наркомздрава, Главпрофобра, Академии наук, Военно-медицинской академии. С приветствиями от различных организаций выступили более 50 человек. Много поздравлений пришло от научных учреждений и отдельных ученых из-за границы. Общее число приветствий достигло 300. Юбиляр получил многочисленные адреса, дипломы об избрании почетным членом научных обществ, ученых советов университетов, институтов и других научных учреждений, альбомы. Особое чувство вызвало у Владимира Михайловича решение Вятского горсовета об избрании его почетным гражданином родного города.