Русский Моцартеум - Геннадий Александрович Смолин

первый и знаменитый «Восточный экспресс» до Стамбула. Здесь я поселился в недорогой гостинице «De Paris Opera» на улице rue de Maubeuge, что рядом с Оперой и чудесными бульварами. Это, пожалуй, одно из самых приветливых мест в Париже. Недавно реконструированный отель представлял собой приятнейшее место для отдыха или занятий. Его отличала функциональность и особая атмосфера доброжелательности. Отель расположен в непосредственной близости от роскошного храма Сакре-Кёр и Монмартра – каких-то 900 метров, а до Grands boulevards – всего-то километр!.. Но – увы и ах! – мне нужно было работать, а не наслаждаться красотами Парижа.

На следующий день я отправился на встречу с агентом. Вышел на станции «St-Michel – Notre Dame»[81]. Ровно в 12 часов, как предписывалось, раскурил толстую кубинскую сигару, ожидая подхода курьера, который должен был держать в левой руке журнал «Тайм». В пароле (его связник должен назвать первым) ключевое слово «Гавана».

И вот из группы разноязычной толпы ко мне подошел голубоглазый мужчина с журналом и заговорил по-английски:

– Какая роскошная кубинская сигара! Это наверняка сделано в Гаване? И разумеется, вручную…

– Спасибо, я вижу, вы знаток всего того, что по ту сторону Атлантики, – отозвался я. – Может, зайдем перекусить?

– Тут на бульваре Сан-Мишель неплохое кафе, если не возражаете, – предложил он. – Кафе «Бульмиш».

– Отлично, «Бульмиш» так «Бульмиш».

Связной всё назвал правильно, я – тоже; можно было переходить к деловой части встречи.

Вскоре мы вошли в кафе. Раздевшись, поднялись на второй этаж. Заняли столик у окна, из которого открывался изумительный вид на Нотр-Дам де Пари. Сделав заказ гарсону, тут же приступили к обсуждению практических вопросов.

– Мы довольны тем, как вы вышли из тупиковой ситуации и поставили логическую точку в деле об убийстве известной полит-пары. Оказалось, вы более чем правы по поводу Линды Шварцер. За ней потянулся такой шлейф, который наверняка заинтересует вас, сударь…

– А! Изделия из ЗГВ? – догадался я.

Связной пропустил мимо ушей мой ответ и закончил совсем в другой тональности:

– Нам не вполне понятно, зачем вы так законспирировались, ведь мы же не собирались каким-то образом преследовать вас или… или запустить проект нейтрализации. Действуем исключительно в цивилизованных рамках… Однако вы этого захотели. Что ж, дело ваше…

Он сделал паузу, ожидая благодарности с моей стороны, но я молчал и наслаждался своим молчанием. Я и не собирался докладывать обо всем, что мне удалось узнать до сообщения связного из Москвы о пропаже «ядерных ранцев». Во-первых, Маркус Вольф в ту нашу встречу, когда я сообщил о гибели политпары, загадочно промолвил: «Где-то они прокололись с этими проклятыми „игрушками“. Скорее всего, их просто выключили из игры… Спецслужбы тут ни при чём: всю грязную работу выполняют экстремисты…»

– В настоящее время никто не информирован в отношении неонацистов больше, чем вы. Это представляет для нас огромную ценность. Так же, как и вы сами, – словно соглашаясь со мной, произнес связной…

Он вновь умолк, намеренно ожидая, что я помогу ему продолжить разговор. И я попался на удочку, не заметив опасности, пока не стало слишком поздно. Не поддерживая беседу, я тем самым давал ему возможность вести монолог. Его вкрадчивый голос оказывал на меня гипнотическое воздействие.

Он принялся рассказывать о семидесяти тысячах нацистов, бежавших после Второй мировой войны в Аргентину, Мексику и проживающих в германских поселениях Латинской Америки. Старые кадры ушли в вечность, но их место заняли молодые, другое поколение…

Связной умолк: он знал, что уже подвел под меня садок и я уже в ловушке.

Достав конверт с фотографиями, он протянул его мне и пытливо всмотрелся в мое лицо.

– А теперь о таинственной фрау Линде Шварцер, – заговорил он вкрадчивым голосом. – Нам все-таки удалось раздобыть кое-какие ее фотографии. Можете взглянуть.

– Линда Шварцер в Берлине? – спросил я, с любопытством перебирая профессионально сделанные снимки.

– В настоящее время да. Но имеются сведения, что она вот-вот улетит в Мексику. И на то есть важная причина…

И я вспомнил эту привлекательную женщину, когда мы встретились у нее в загородном особняке. Фрау Шварцер намеренно старалась быть соблазнительной, разыгрывая некий, пока неясный для меня спектакль.

Я оказался прав: связной коснулся темы о «ядерных ранцах», которые, казалось, были сданы навечно в архив. И вдруг выясняется такая коллизия: поступила информация, что мини-заряды всплыли по другую сторону Атлантики. На мгновение я ощутил себя как будто в параллельном мире. В Зазеркалье. Рандеву в кафе «Бульмиш» представилось пустой шуткой по сравнению с тем, что может произойти в близком будущем… А перспектива для жителей столиц США, Месоамерики[82] и Южной Америки рисовалась самая безрадостная. Апокалипсис грозил и прочему населению земного шара, если доверять утверждениям конторы в лице связного из Центра.

– Угроза минимального ядерного взрыва, карманный вариант?

– Компактный, – уточнил меня связной. – Радиус прямого действия «ядерного ранца» где-то километров пять-шесть, не считая, правда, так называемых последствий.

– Как взрыв на Чернобыльской АЭС, – согласился я.

– Здесь иной сценарий, другие ставки. Вдруг наши заклятые друзья испугаются и трахнут изо всех своих шахт баллистическими ракетами.

– Ну а наши – в ответ, – поддакнул я. – Поскольку таковы правила игры, и их никто не отменял.

– Вот тебе и Третья мировая, точнее, ее горячая фаза, – кивнул связной и взглянул на часы, словно был посвящен в тайные планы заговорщиков до часа, до минуты.

Наступила тишина, и послышался беспокойный бой звонницы Нотр-Дам де Пари. Или просто показалось?…

Я представил, какая началась бы давка и паника на улицах, бульварах и площадях Парижа, если бы сейчас сообщили по радио или телевидению принеприятную весть о том, что к столице Франции приближается новоявленный шахид, у которого вместо обычной взрывчатки в пресловутом поясе – «ядерный ранец» за спиной, который он намерен взорвать не где-нибудь, а в сердце Европы – во Франции, у стен Нотр-Дам де Пари. Или рядом с Эйфелевой башней. Что не имеет принципиального значения как для нас, так и для всего мирового сообщества.

Естественно, возникло несколько вопросов. Первый: что представлял из себя «ядерный ранец»? Те, кому положено утверждать, что его не существовало в природе, именно так и утверждали. Те, кто знал, что подобные разработки портативного атомного оружия велись в великом СССР, дали обет молчания. Словом, нетрудно догадаться: «ядерный ранец» – это карманная ядерная бомба.

Вопрос второй: кто такие эти шахиды с «ранцами» и где в настоящий момент находились свинцовые капсулы с мини-бомбами из плутония? Всего таких изделий несколько – пять комплектов, непонятным образом оказавшихся на территории ГДР в районе дислокации нашей Западной группы войск.

И третий вопрос: в какой