Отель одиноких сердец - Хезер О’Нил

54. Прибытие поезда

Макмагон зашел к Розе перед ее отъездом в Нью-Йорк. Он осмотрел стоявшую в углу склада луну из папье-маше.

– Да, похоже, вы стащили луну прямо с неба. А вам не кажется, что остальным тоже хочется на нее смотреть? – Макмагон улыбнулся, явно давая понять, что ищет примирения.

Роза, однако, не стала улыбаться в ответ. Она воззрилась на него в упор. С физиономии Макмагона тут же сошло выражение дружеского расположения.

– Джимми объявится после последнего представления, – продолжал Макмагон. – Его люди погрузят луну в грузовик и отвезут к берегу реки, где смогут ее вскрыть. Поезжай с ними и все проконтролируй. Мне этот малый никогда не нравился. Он всегда держится надменно и заносчиво. Кажется, что, как только ты выйдешь за дверь, он начнет над тобой зубоскалить. Он не жалует квебекцев. Считает нас недоразвитыми.

Роза пожала плечами. У нее было так много своих поводов для беспокойства, что до других проблем ей не было дела. А то, что она квебечка, волновало Розу в последнюю очередь.

– Когда я получу свои деньги? – спросила она.

– Никаких денег они тебе не дадут. Я заключил с ними сделку. Джимми Бонавентуре принадлежат несколько зданий в «квартале красных фонарей», где он отмывает свои деньги. Он никогда не хотел их продавать. Но, если предложить правильную цену, купить можно все. Когда вернешься, даже тот клоповник, где ты живешь, будет принадлежать мне. Это самая большая сделка с недвижимостью, которую я могу провернуть. Плохо, что так у нас получилось, потому что все это могло бы быть твоим. Все эти кабаре. Но тебе ведь торчки больше по нраву.

Макмагон внимательно следил за выражением лица Розы, стараясь подметить ее реакцию или, по крайней мере, тень сожаления о том, что она от него ушла. Но ничего не увидел.

– Даже если они ничего не поймут в твоем представлении, не расстраивайся. Ведь это еще только первая твоя постановка. Ты молода. Пока ты лишь дилетант.

Теперь ему показалось, что щеки ее чуть гуще порозовели. Он тут же усугубил снисходительность высокомерия.

– Разве тебя не приводит в восторг перспектива встречи с таким человеком, как Джимми Бонавентура? Какое же это должно быть приключение для такой никудышней девицы, как ты. Когда вернешься, сможешь все мне об этом рассказать.

– Мне так не кажется. Я думаю, что предпочла бы никогда больше снова не видеть твою физиономию.

– Это потому, что я разбил тебе сердце.

– Я никогда тебя не любила. Я была с тобой, потому что у меня не оставалось выбора. Меня толкнул к тебе страх нищеты.

Она взглянула Макмагону в глаза. Она тоже внимательно наблюдала за его реакцией. Люди в ярости легко выдают свои тайны. Если они в бешенстве, им не удается скрывать свои чувства. Она поняла, что Макмагон уже приговорил ее. Он повернулся и ушел, не сказав больше ни слова.

На расположенном рядом с ними складе делали ванны. В тот день их вывозили на грузовике, сложив в кузове вверх дном, отчего они стали похожи на группу небольших белух.

Клоуны катили Луну из папье-маше по улице от склада к железнодорожным путям, располагавшимся неподалеку, всего в нескольких сотнях футов. Они смеялись. Их удивляло, что луна была тяжелее обычного, и, учитывая ее склонность к эскападам, они опасались, что на этот раз с ней обязательно что-то случится. Луна заняла половину багажного вагона. Она еле-еле прошла в большие, распахнутые настежь двойные двери.

Роза оглядела все чемоданы и сундуки, чуть не до потолка громоздившиеся в том же вагоне друг на друге. У них с Пьеро было все необходимое, чтобы создать совершенно новую вселенную. В одном сундуке лежали небольшие планеты и падающие звезды. Другой был набит облаками, молниями и снежинками. Еще в одном покоился бутафорский океан вместе с пиратским кораблем. В нескольких чемоданах они везли костюмы аристократов, генералов и нищих. В другой баул упаковали пылающие обручи и маленькие смокинги для дрессированных собак. В каждом было полно чудес, как в ящике Пандоры.

Роза села в поезд последней. На ней были красный бархатный пиджачок и под цвет ему брюки. Как только она закрыла за собой дверь, все участники труппы отвернулись от окон, поскольку теперь основное действие происходило внутри вагона. Когда поезд тронулся, все как один издали дружный вопль. Их поражал сам факт реальности происходящего. Это был именно тот поезд, в котором сидели Роза и Пьеро, когда были еще совсем детьми, только тогда поезд был воображаемым и ехал по придуманному ими маршруту. А нынешний поезд весил многие тысячи фунтов и по дороге мог сокрушить любое препятствие.

Они ехали до границы где-то около часа. Большую часть пути предстояло преодолеть уже после ее пересечения. Но таможенного досмотра они ждали с трудно скрываемым волнением.

Таможенники досматривали все товарные вагоны. Они выглядели точно так же, как багажные вагоны американских цирковых и театральных трупп, которые пересекали границу с юга на север. При взгляде на луну таможенники улыбались. Когда ее катили по улице и заталкивали в багажный вагон, она по бокам кое-где пообтерлась, кое-где слегка помялась. Но это скорее делало ее больше похожей на настоящую луну: щербатое ручное зеркальце, подвешенное в небесах. Один из таможенников пожал лапу чихуа-хуа. Все улыбались. Таможенники думали, что в сундуках и чемоданах артисты везут лишь то, что нужно для прекрасного представления. Они пожелали труппе удачи.

После того как Роза показала им документы и поезд переехал границу, она поняла, что весь мир лежит у ее ног.

Она шла по шаткому проходу вагона. За квадратными окнами мелькали изменчивые пейзажи. Много было пустующих земель, открытого, огромного пространства. С деревьев уже опала листва, они стояли обнаженные, возводя ветви к небу. В их хаотичном разбросе чудилась немая тоска.

Поезд проезжал мимо древних гор причудливых очертаний. Горы были такими старыми, что не казались опасными. Время от времени с них скатывались на дорогу у подножий или падали на оленей крупные камни, но в общем и целом они уже прочно заняли свое место в мире. Со временем дожди обтесали их острые вершины.

Роза догадывалась, почему бродяги любят ездить на поездах. При этом возникает ощущение выхода из-под власти времени. Как будто можно опередить время. Как будто ты заяц, а время – черепаха. И теперь можно бездельничать, пока будущее тебя не нагонит. Роза плюхнулась в кресло там, где