Свирепый черт Лялечка - Владимир Черепнин

Рот кардинала распахнулся, и оттуда вырвался то ли всхлип, то ли стон.

Спустя минуту лакей внес огромную вазу с цветами и поставил ее возле меня. Затем тихонько в залу вернулся Далдон и сел рядом со мной на опустевшее Лялечкино место, спрятавшись за букетом.

Экс-кардинал не заметил этого. Его взор был прикован к чертовушке.

- Что она придумала? - Шепотом спросил я царя.

- А, ничего. Просто попугает немного.

- Что так удивленно смотришь, словно Министр Внутренних Дел, у которого на работе кошелек сперли? - Краем глаза Лялечка заметила появление царя и начала представление. - Не признал что ли, дядечка? Опять свои шаловливые ручонки тянешь. Прошлого раза тебе было мало?

Хитроблуд испуганно спрятал за спину уже не забинтованные, но еще до конца незажившие руки.

- Да, ладно, дядечка, я зла на тебя не держу. Можешь встать.

- Не смею...

- Встать, сказала!

Кардинал поспешно вскочил на ноги и начал оправдываться:

- Я тогда не совладал с собой. Не ведал, что творю! А если бы знал, что ты состоишь в таком высоком родстве, то вообще никогда не осмелился бы...

- Вот с этого места, поподробней. Что еще за родственнички у меня обнаружились?

- Как же? Ты же племянница Пахана, хоть и внебрачная...

- Дядечка, ты какие таблеточки принимаешь? Кажется, сегодня ты переборщил с дозой.

- Никакие не принимаю. И не знаю, что это такое, но если надо, то завсегда готов, для пользы дела.

- А с чего же ты тогда взял, что я этому арбузу племянница?

- Так ведь он сказал, - Хитроблуд указал на меня, - по великому секрету.

- Сбрехал, значит, честный Андрюшечка, - почти не шевеля губами, тихо, чтобы слышал лишь я, прошептала Лялечка, - а мне теперь твою брехню поддерживай.

- Не обязательно, - так же тихо ответил я, - тогда обстоятельства вынудили.

- Нет, обязательно. Такова наша тяжкая чертячья доля - любую брехню подтверждать, даже про себя. - Чертовушка печально вздохнула и вновь громко обратилась к кардиналу. - Кто, ты сказал, мой родственник? Пахан? Ну-ка погоди, дай припомню, кто это такой, запамятовала совсем... Ах, этот! Да, родственник. Но не близкий. Хоть и дядя, но не родной. И даже не двоюродный. А очень даже многоюродный. Через троюродную внучку шуриного брата, женатого на куме свекрови тещиного соседа. Так, седьмая вода на киселе. Тоже мне дядя, ни разу ни одного подарочка не прислал на именины. Ну его, вообще, царство ему подземное... И без него хлопот - полон рот. Видишь, нежданно-негаданно новая забота на меня свалилась. Царствовать. Хорошо хоть не насовсем, а только временно. И это тогда, когда все к празднику готовятся. Крайнюю нашли. Владычествуй им тут. Но, ничего, сейчас быстренько разделаюсь с государственными заботами и тоже отдыхать буду. Правильно я говорю? Что молчишь-то?

- Внемлю! Ибо не осмеливаюсь перебивать мудрые речи, вытекающие из столь прекрасных уст...

- Цыц! Я как государственный деятель не имею права принимать взятки даже в виде комплиментов, тем более от тебя. Так, приступим. Что, интересно, мне там оставил дядя Далдон из недоделанного? Ах, вспомнила! Решение твоей хитроблудской судьбы. Это мы сейчас махом, по-свойски, фьють, и готово.

- Отпусти меня, царица Лялечка! И пойду я, аки инок, по городам и весям распространять слово господнее, до конца дней своих буду нести сей тяжкий квадрат миссионерства, да славить твое доброе имя...

- Заткнись! И потуктукай себя по башке, чтобы все слышали, что у тебя там ни фига нет.

Хитроблуд послушно постучал по голове.

- Или тебе память совсем отшибли? Забыл кто я? Царица-то я временная, даже не на полставки, а, вот, чертом являюсь постоянным. Подозреваю, что и на пенсию не отпустят. Уж очень я ценный работник. И что слышу? Ты предлагаешь мне отпустить тебя, чтобы потом до конца дней творить дьяволопротивные дела? Не выйдет. Прикажу-ка я тебя в наказание за это каз...

- Не губи!!! - Кардинал вновь бухнулся на колени. - Я же свой! У кого хочешь, спроси, каким плохим кардиналом я был. Жестоким, подлым, лживым, значит, дьяволоугодным! Буду исправно служить сатане и пойду по городам и весям распространять слово дьяволово и проклинать все добрые деяния...

- И храмов накопаешь? - Недоверчиво поинтересовалась Лялечка.

- Это как? - Удивился Хитроблуд.

- Какой же ты, дядечка, бестолковый. Для бога строят церкви вверх, а для дьявола надо вниз копать. Чем глубже, тем лучше.

- Накопаю! Только вели выделить мне рабочих побольше и укажи место.

- Нет. Так не пойдет. Сам должен копать.

- Сам?! - Загоревшаяся трудовым энтузиазмом и предчувствием скорого освобождения физиономия кардинала мгновенно скисла и еще больше помрачнела, и мне даже показалось, будто он мучительно соображает, что лучше: работать или все-таки принять смерть.

- Конечно, сам. А то не будет считаться, что это твоих рук деяние. Это у бога можно, вот так на халяву проскочить. Денюжку на строительство храма выделил и обеспечил себе царство небесное. А у нас - фигушки. Строго с этим. Что-то рожа у тебя совсем уж печальная. Нельзя с такой похоронной харей жить. Придется тебя каз...

- Нет!!! Согласен! Буду сам копать! Только объясни, какой глубины и формы должен быть собор для дьявола?

- Откуда же я знаю? Эти храмы я только что придумала. Так что пока они отменяются. Вдруг, какой бандит или душегуб в яму свалится и не совершит больше ни одного злодеяния?

- А ты и правда черт?

- Конечно.

- Значит, эти четверо...

- Черные чумазые чертята? Да, присматривали за тобой. Ладно, так и быть, отзову. У них еще чертеж недочерченный остался. Что же мне с тобой сделать? Привязался: накажи, да накажи. Ладно, так и быть, раз просишь, накажу. Не твой сегодня день. Наверное, с утра все не заладилось?

- Да, - Хитроблуд потрогал распухшую скулу.

- Вот, и со мной тебе жутко не повезло. Попадись ты мне на чуточку пораньше, все бы по-другому могло сложиться. Конечно, я тебя бы наказала, но только за то, что Лялечков обижал. А теперь так просто не отделаешься. Царствую я. А во вверенном мне царстве ты слишком много дел натворил. И легоньким наказанием не отделаешься. Ну-ка скажи: "Тьфу".

- Не смею...

- Кому велено!

Хитроблуд послушно тихо произнес:

- Тьфу.

- Вот, теперь другое дело. А то, какая-то я мягкая прямо стала. Сама себе удивляюсь. Но теперь-то все нормально. Какая уж тут мягкость? Я размышляю, как бы его не очень больно наказать, а он плюется?! Эй, кто-нибудь двое, живо сюда!

Мы-то с Далдоном и сама Лялечка знали, что все происходящее - шутка. Но для остальных передача царских полномочий была фактом, хоть и странным, но, тем не менее, бесспорным. Так что приказание было мгновенно исполнено. Два самых расторопных стражника опередили конкурентов (а желающих прогнуться перед новой властью было предостаточно) и замерли перед чертовушкой, ожидая дальнейших распоряжений.