Орешек - Полевка

понял, что именно ему сказали, и расцвел в довольной улыбке. Он бережно поцеловал маленькие пальчики, а потом потерся о них щекой, как кот, метящий территорию.

Папа удивленно поднял брови, на его памяти это был единственный случай, когда сын промолчал и не взорвался гневом. Он понял, что напрасно судил омегу за глаза, и по его подчеркнуто отстраненному поведению. Оказывается, управлять их упрямым сыном можно и без вечных скандалов, а вот так, мягкой улыбкой и тихим голосом.

- Покажите мне, наконец, моего внука! - папа алчно потянул руки к переноске, - мой первый внук! Долгожданный! Я уже боялся, что никогда не увижу его!

Альфа ревниво посмотрел на папу, но глянув на Дара, понял, что тот не против и пододвинул кювезу, снял крышку и бережно раскутал пеленки.

- Такой маленький и красненький…. - растерялся омега, разглядывая малыша.

- Только попробуй назвать моего сына недоноском, и я не знаю, что я сделаю… - насупился альфа.

- Я первый выцарапаю глаза, если кто-нибудь попробует сказать о моем ЕДИНСТВЕННОМ внуке подобное, - омега высокомерно взглянул на сына, - красный – мой любимый цвет, а то, что маленький, это ничего, откормим, было бы кого…

Ребенок недовольно закряхтел и в лицо омеге ударила тоненькая струйка, как из шприца. Омега спокойно отстранился и, невозмутимо достав из сумки платок, промокнул лицо так, чтобы не размазать косметику.

- Ну что ж… - омега спокойно посмотрел на сына, - если учесть, что ты точно так же описал моего обожаемого свекра при первой встрече, то могу заявить со всей определенностью, что твой сын полностью похож на тебя. И теперь ты на собственной шкуре узнаешь, что такое упрямый ребенок! Так тебе и надо! Нам-то с отцом ты вытрепал все нервы, но вот теперь ты увидишь себя со стороны и, может, хоть тогда поймешь, каково нам было…

- Хороший у меня характер… - альфа закутал ребенка и притянул кювезу к себе ближе, - я не виноват, что у вас нервы слабые… И вообще, если меня любят, то я не настолько плох, как вам кажется…

- Когда сладкую парочку будут выписывать? - Клеменс довольно мурлыкал, - полноценный ремонт в твоей детской мы уже сделать не успеем, но освежить все, вполне! И, конечно, распоряжусь, чтобы из имения доставили фамильную колыбель Кристобалей! Уже определились, какое имя будет первым? - Клеменс достал блокнот и полистал страницы. Если Арди, то он будет Арди седьмой, а если Джексон, то одиннадцатый! Хорошее число! Я узнавал у астрологов…

- Моего сына будут звать Дариус Маши, - спокойно сообщил Дар и, не меняя выражения лица, добавил, - и в графе отец у него будет стоять прочерк…

- Но как же так? - растерялся Клеменс и губы у него капризно изогнулись, - он же Кристобаль! Брендон, сделай что-нибудь!

- То есть, пока ты за моей спиной договаривался, то и не думал о последствиях своих поступков? - альфа недовольно насупился, - ты лишил меня отцовских прав, и мне еще долго придется зализывать раны, которые ты нанес. Я даже не знаю, как объяснить, как такое случилось, ведь я не знал об этом ужасном договоре. Я бы не допустил этого. Но что сейчас об этом говорить… - Брендон виновато покосился на замершего Дара, - я слышал, что в твоем запахе появилась полынь, но решил, что это мой запах. Мне даже в голову не приходило, что ты беременный! Прости меня, я так виноват!

- Но, Брендон! - Клеменс заледенел лицом, - я заботился в первую очередь о семье! Мало того, что первенец родился до брака, по сути, бастардом, так еще это плебейское имя! Дариус! Нет, такое недопустимо! Надо выбрать имя из родовых списков. Не хотите Арди или Джексона – пусть! Есть еще порядка десяти имен, из которых можно что-либо выбрать! Ты что, мало того, что хочешь испортить герб, так еще и создать прецедент в генеалогическом древе?

- О! - Брендон поднял палец и довольно улыбнулся, - кстати, о прецедентах! Я уже дал распоряжение Корсару, и он готовит пакет документов на то, что я отказываюсь от титула и передаю все права младшему брату отца – Джексону Х! Так что, теперь чистота генеалогии пускай перейдет к другому брату и его детям. А я с чистой совестью смогу выбрать супруга по любви, не оглядываясь на то, как рождение моего первенца без брака будет расценено почтенными старцами с гербами и их прихлебателями. Я буду счастлив сбросить с себя ярмо условностей и вздохнуть полной грудью. Если решать, что важнее – титул с гербом или любимый омега с сыном, то я без колебаний выберу второе! У меня уже было сто тридцать шесть дней персонального ада, и я не допущу, чтобы они повторились! Дар мне важнее всех предков и регалий, он – мое сердце, а Дариус – мой сын!

- Ты не поступишь так! Ты не посмеешь наплевать на род!

- Спорим? - Брендон довольно усмехнулся, - назови мне хоть одну причину, почему я должен передумать?

- Но предки… - возмущенно начал Клеменс, - они в гробах перевернутся…

- Да пусть они в своих гробах хоть юлой крутятся, а я буду жить так, как считаю правильным! Если они, выбирая между любовью и гербом, делали свой выбор, то почему я должен повторять их ошибки!

- Но… - Клеменс, увидев, как прищурился сын, замолчал и сделал пару кругов по комнате в раздумьях, а потом ему в голову пришла отличная идея и он почти бросился к Брендону, - ДОМ! Дворец Кристобалей! Он может принадлежать только владельцу титула! Или, в крайнем случае, наследнику!

- Вот ведь потеря! - рассмеялся альфа, - да пусть дядя его забирает. Никогда не любил его, да семейный склеп более приспособлен для жизни, чем то помпезное и неудобное нагромождение камней! Со скрипящей мебелью, сквозняками и фамильными привидениями! Да я своей детской комнаты боялся до заикания, именно поэтому и сбегал из нее каждую ночь в библиотеку. Как вспомнишь те ночные звуки: поскрипывание, шуршание и чей-то шепот по углам! До сих пор страшусь, чтобы меня приговорили там спать! Я своего сына там ни за что не оставлю!

- Что ты такое говоришь? - Клеменс ужаснулся, - как можно в своем уме отказаться от дворца Кристобалей? И, кроме этого, не забывай, что в следующем году нам выпала