Самая страшная книга 2015 (сборник) - Галина Евдокимова

– Мама! – увидев знакомую фигуру, крикнул мальчик и бросился к толпе мертвецов. Они послушно расступились. Смерть исказила лицо женщины, а трупный запах пропитал воздух кругом. Хаим коснулся холодной руки матери. Та заворчала, но не шевельнулась.

– Она мертва, как и все остальные, – голос Ангела патокой лился в уши. – И ты знаешь, кто в этом виноват.

– Кто? – всхлипнул мальчик.

– Он обрек вас на смерть, замуровав в пещере. Ты помнишь плач и крики людей? На твоих руках угасала мать. Кого проклинали перед мучительной смертью?

– Марка Люция.

– Да, – выдохнул Ангел. – Он сейчас в Гадаре, плещется в ванне, забыв о вас и о том, что сделал. Вы для него – никто.

У Хаима слезы навернулись на глаза.

– Что я могу сделать?

– Свершить волю Божью. Он, видя творимую несправедливость, поднял из праха мертвых, чтобы ты, избранник Его, повел их за собой. Перед тобой твоя армия, Хаим. И нет преданней и бесстрашней солдат, – возликовал Ангел. – Прикажи, и они положат Гадар к твоим ногам.

– Это плохо, – растерялся мальчик. – Назаретянин учил смиряться.

– Смирись, – захихикал Ангел. – И сколько еще деревень тогда исчезнет с земли гадарской? Время добра прошло. Дай свободу своим желаниям. Марк должен понести наказание за содеянное. Вспомни боль и скажи, чего хочешь ты.

В ушах Хаима до сих пор стоял плач детей и тихая молитва матери.

– Да. Я хочу возмездия.

В голове раздались рычание и хохот. И, повинуясь незримому командиру, мертвецы встрепенулись, стряхивая пыль, и побежали в сторону города. Рослый пастух с ввалившимися белесыми глазами подхватил Хаима, словно тряпичную куклу, и прыжками понесся следом. У мальчика не было сил сопротивляться. Его сковали бесконечная усталость и безразличие. Он уже сомневался, что это все происходит на самом деле. Наверно, он умер там, в пещере, вместе с остальными. И теперь все они – просто куклы из пыли и праха, гонимые ветром.

Мертвецы бежали молчаливой толпой. К полудню из-за холма показался Гадар, стоящий у берега моря, и прохладный ветерок остудил пылающую грудь мальчика. С дозорных постов заметили бегущих людей, и по звуку рожка навстречу вышел строй латных легионеров. Мертвец поставил на землю Хаима и вместе с остальными ринулся на красные щиты римских воинов. Их строй разомкнулся, пропуская вперед лучников, и рой стрел снес бегущую толпу.

– Смотри, – зашептал довольный Ангел. – Нельзя убить то, что мертво.

Мертвые вставали с дорожной пыли, утыканные стрелами, и шли дальше. Легионеры не растерялись. Выставив копья, они двинулись на бегущих стеной. Мертвецы накатились волной на щиты. Воины рубили мечами не желающие умирать тела. Ангел одарил мертвых нечеловеческой силой. Они мяли щиты, ломали копья и, наконец, пробили брешь в строе римлян.

– Ты только посмотри, Хаим! Твои воины бессмертны, и у них есть оружие. Гляди!

Хаим зачарованно смотрел на резню у стен города. Пыль под ногами превратилась в кровавое месиво. Легионеры отточенными ударами рубили мертвецов, но те вновь вставали. Даже с подрубленными ногами и волочащимися по пыли веревками внутренностей, они ползли к врагу. Воскресшие скрюченными пальцами срывали кожаные латы легионеров и рвали кольчуги, словно гнилую ткань. Вгрызались зубами в плоть, подминая под себя воинов.

– Смотри!

Поверженные легионеры, еще мгновение назад мертвые и терзаемые воскресшими, зашевелились. Они поднимались и бросались на своих же воинов, впиваясь в них зубами. Строй распался. Было непонятно, кто с кем воюет. Волна мертвых накрыла окровавленных солдат. Бой стих, и толпа оживших легионеров пополнила мертвое воинство.

– Он в городе. Марк Люций скрывается за стенами Гадара, – зашептал Ангел в голове Хаима. – Веди свое войско.

Мертвые, не дожидаясь приказа, развернулись и бросились в город. Толпа зевак, собравшаяся у главных ворот, забеспокоилась, не понимая, что могло обратить в бегство римских воинов. И тут же была подмята волной оживших мертвецов.

– Тебе нужно набираться сил, – сказал Ангел. – Иди следом.

И Хаим, с трудом передвигая ноги, побрел в Гадар. Дорога опустела, осталось лишь несколько изорванных тел, пытающихся подняться. В городе слышались крики. Мертвые врывались в дома, а люди, оскальзываясь на окровавленной мостовой, пытались бежать. Сразу за гостеприимно распахнутыми воротами города начинался рынок. Толпа мертвецов разогнала торговцев. Всюду валялись разбросанные из опрокинутых корзин фрукты. У Хаима заурчало в животе. Голод, мучавший его в пещере, ушел, уступив место бессилию, но теперь вновь вернулся. Хаим упал на колени и стал жадно набивать рот виноградом и сыром. Казалось, ничего вкусней он никогда не пробовал. Рядом послышалось ворчание, и мальчик повернул голову. Возле него валялся лицом к небу толстый человек, а на нем лежала, погрузив голову в разорванную грудь, маленькая девочка. Она рычала, яростно терзая мертвое тело, и, словно почувствовав взгляд Хаима, подняла голову. Мальчик едва сдержал крик. Белые глаза на покрытом кровавыми сгустками лице пылали ненавистью.

– Хватит, – прошептал мальчик.

– Почему? – отозвался Ангел. – Твоя армия выполняет твою волю. Она мстит за смерть твоего народа.

– Хватит, – к горлу Хаима подкатил комок.

Он оглянулся. Как он раньше этого не заметил! Вокруг среди разбросанных столов и корзин валялись мертвые. Некоторые уже начинали оживать, вращая белесыми глазами и хватая растопыренными пальцами воздух. Кровь! Всюду кровь.

– Смотри, тебе подарок, – хохотнул Ангел.

По заваленной мусором улице шла мама Хаима. Одна ее рука была почти отрублена от плеча и висела на лоскуте кожи, а другой она вела человека. Тот делал попытки вырваться, но мертвые пальцы, прорвав тунику на плече, глубоко вошли в его тело.

– Марк Люций. Вот он, источник ваших бед, – мрачно проговорил Ангел. – Что скажешь теперь, Хаим? Прикажешь остановиться? Ведь все, что произошло тогда и происходит сейчас, – это его вина. Вспомни свою боль и скажи, что ты хочешь.

Хаим помнил. Помнил отчаяние, боль и голод, крики и плач детей. Помнил, как остывал в пещере воздух, уже не согреваемый ничьим дыханием.

– Я хочу, чтобы он умер.

Мама Хаима надавила на плечо Люция, еще сильнее вонзив в него пальцы, и поставила своего пленника на колени. Тот не издал ни звука, лишь заиграли желваки на гладко выбритых скулах. Тогда воскресшая запустила окровавленные пальцы в рот римлянина и, резко дернув, вырвала ему нижнюю челюсть. И он закричал, заливая пузырящейся кровью мостовую вокруг себя.