Ужасающий рай - Артемис Мантикор

белым когти на том, во что превратились руки девушки, были вполне материальны, ровно как и искаженная акулья пасть самой Ирис.

Рыжая Лакки выругалась и, как мне показалось, собиралась вмешаться, но её опередил Феникс.

— Довольно! — произнес он, применив заклятие огненной плети, вынудившее белую отступить на пару шагов назад. — Забирай девчонку и уходи. Долг перед Призрачным доменом выплачен.

Ирис демонстративно сплюнула под ноги рыцарю смерти, схватила за шиворот Цианею и вместе с ней начала покрываться лепестками белой энергии, исчезая в портале, как и Ренар перед боем. Быстро же она принимает решения, не особо считаясь с последствиями. Не вмешайся Феникс и все мы погибли бы просто от того, что оказались рядом с полем битвы этих монстров.

Однако последнее слово все равно осталось за ней. Вернее, действие — едва последняя белая искорка исчезла, как водное заклятие спало, и с потолка посыпался дождь из вызванных магистрессой призрачных тварей.

Вот только вся эта подводная живность еще в полете стала покрываться зеленым огнем Танатоса, истлевая. Над площадью разнесся тошнотворный запах гниющих морепродуктов. И на этот раз чуть не стошнило даже меня.

За спиной хихикнула рыжая. Я вопросительно посмотрел на неё, надеясь, что общий язык с Лесатом они нашли именно в своей болтливости.

— Какого хрена происходит, Лесат? — спросил я у своего разговорчивого знакомого в надежде, что его подруга поможет тому с ответом.

— Зеркальный отражатель, третий ранг воды, — сразу же ответила за него Лакки. — Она поймала часть силы Тана и перенаправила в рыбу. Считай, что это своеобразное оскорбление собравшихся. Особенно если учесть запах.

Огневласая красавица взмахнула рукой, и неприятный запах исчез.

Вокруг нашей компании, надо полагать.

— Интересно, кто бы победил? — задумчиво уронил Лесат.

— Танатос, конечно. Он гений. Вот только в процессе Ирис прикончила бы тут половину домена, а не только вас.

Тем временем, Танатос, все с той же насмешливой улыбкой спрятал за спиной фламберг и двинулся обратно к трибуне.

— Думаю, никто не против, если четыре ученика, положенные нам по праву призыва, все-таки отойдут к нам? — произнес Феникс, наконец приходя в себя.

Никто из представителей других доменов не возражал. Эх, знать бы еще хоть что-то об этих всех правах и правилах. Но в этом городе почти все, считающееся очевидным, приходится выпытывать у окружающих.

— Жесть какая-то, — все еще не мог окончательно прийти в себя смутно узнаваемый хоббит слева от Лакки и Мыши.

— А вы чего хотели? — снова хихикнула рыжая. — Только у отбитой Ирис может хватить ума бросать вызов Тану! Но результат все равно предсказуем.

— Я думал, Ирис сильнее. Она же магистр, а Тан только старший ученик. — заметил Лесат.

— Вообще-то после последних волн он младший магистр, как и вся его боевая группа, пояснила Лакки. — Тан первый в рейтинге. А Ирис, конечно, истеричка та ещё, но не воин. Ее сила совсем в другом.

— В чем? — тут же спросил Лесат, но рыжая покосилась на нас с Лаской и просто махнула рукой.

— Контроль поля. Потом расскажу. Пожалуй, тут я все увидела, так что пойду. Тебя ждать, няша?

С этими словами девушки засобирались прочь от хрустальной башни. Лесат с минуту метался с желанием досмотреть набор в ученики до конца, но затем сделал над собой усилие и помахал мне рукой, отправляясь вслед за девушками.

И ведь этот хитрый тип по идее обязан был стоять тут до самого конца эмм.. церемонии.

— Мне тоже пора, — попрощался он. — Удачи вам тут.

…

— Актиния. — прозвучал голос Доркуса.

Хеор вздрогнул, но решительно направился в сторону будущего наставника. Забавно, но было в них что-то схожее. Не хотелось бы с ним пересечься после всего. Лита печально смотрела ему вслед. Их солнечной эльфийки не наблюдалось вовсе. Неужели Ласка тогда действительно её убила? Мне казалось, я сделал что мог водной регенерацией…

— Сион! — послышался голос Сайриса. Он наконец пришел в себя, но выглядел паршиво и был бледен, почти как мертвец. — Что случилось?

Я не знал, как ему рассказать обо всем, поэтому просто принялся вливать в него свое самое прокачанное заклятие — исцеление. По себе знаю, в этот момент говорить не хочется ни лекарю, ни пациенту. И ему будет на пользу.

Ласка все это время не переставала крепко держать мою руку. Так, будто бы собиралась её раздавить. Изо всех своих сил.

— Мелвил! — голос Жана.

Я не смотрел, как выходит ученик паладина. Но он, наверное, готов к этому лучше всех. Кольнула тревога, что раз учеников себе выбирают бывшие старшие ученики, то среди них вполне мог бы оказаться и Стерх.

Полоска здоровья окончательно заполнилась и исчезла за ненадобностью. Но едва Сайрис снова решился что-то спросить, как Ласка нервно потянула меня за собой.

— Что случилось?

— Не знаю. У меня плохое предчувствие, — нервно прохрипела пустотница. — Я.. мы должны уходить, Сион! Немедленно.

У нашей странной силы чувствовать эмоции друг друга есть и обратная сторона. Ее паника тут же начала передаваться и мне. Я нервно оглянулся. Отошедшая стража пропустила Лесата. Может, и мы сможем так же?

— Мы не должны были возвращаться сюда, — голос девушки дрожал, а глаза начали наливаться слезами.

— Можешь объяснить, что случилось?

— Не знаю. Но у меня очень, очень дурное предчувствие.

Это на нее так бой повлиял, или она вправду что-то чувствует?

— Рысь, — объявил Феникс.

Навстречу огненному магу вышла тощая фигурка бледной беловолосой девушки, которую я заметил в хрустальной башне в начале пути. После Ирис от ее вида слегка передернуло. Хорошо хоть ростом Рысь была заметно повыше.

Рука пустотницы сжала мою ладонь так, что послышался хруст. Стыдно признавать, но куда там моей силе в пять единиц до ее восьмерки.

— Ласка.

По коже пробежался табун ледяных мурашек. Тысячи, мириады их. Казалось, по всему телу в мгновение ока прошлись неисчислимые сонмы крошечных иголок, а волосы едва ли не вздыбились, как при встрече с саагом.

Рано, слишком рано! Ее должны были выбрать последней, те скучные типы, представители доменов. Кому к черту может понадобиться всем ненавистный пустотник?! Ласку ведь все поголовно считают монстром.

По реакции практически каждого в этом мире до сего момента я видел одно и то же по отношению к пустотнице — ненависть, страх, отвращение, презрение. Но этот