Странники - Кира Измайлова

Неизбежно запнувшись о порог, я ввалилась в комнату. Дарвальд, взъерошенный и несчастный, сидел на краю кровати и мрачно рассматривал свои руки. Вид его ясно говорил о том, что бедолага промаялся без сна всю ночь, и только под утро ненадолго задремал.

При виде меня Дарвальд вскинулся с таким видом, что стало ясно — он испугался, как бы не случилось самое худшее. Го-осподи, как же он замучился-то, бедный!..

— Все в порядке! — поспешила я его успокоить. — Я просто зашла спросить, как дела у тебя!

— Как у меня могут быть дела, — буркнул Дарвальд, возвращаясь к созерцанию своих рук. — У меня все нормально… — Он хотел сказать что-то еще, но запнулся на полуслове и посмотрел на меня снизу вверх с неподдельным отчаянием. — Юлька…

— Ну что? — Я уселась рядом и обняла Дарвальда за могучее плечо. — Валь… Ну ты погоди в панику-то впадать, еще не все так плохо! Мы вчера с капитаном весь день в книжках рылись. У него знаешь сколько всяких редких книжищ? Кое-чего даже нарыли, глядишь, и откопаем нужное!

— Не было бы поздно… — мрачно сказал Дарвальд.

— Вот как дам больно! — пообещала я не менее мрачно. — Перестань сейчас же!

— Юль, это ты перестань, — поморщился Дарвальд. — Что ты меня уговариваешь, как маленького? Я же вижу…

— Ну и что ты видишь? — огрызнулась я.

— Что хуже у нас еще не бывало, — сказал Дарвальд. — И… Юля… я не знаю, как быть. Правда, не знаю… — В глазах у него стояла такая тоска, что мне сделалось жутко. — Я не знаю, как мне быть, когда Марстен смотрит на меня и ждет: я что-нибудь придумаю, как обычно, как всегда придумывал, и вытащу его… а я ничего не могу сделать! Даже соврать толком не могу, он же и сам прекрасно все понимает… — Дарвальд резко выдохнул, отвернувшись от меня. — Я все бы отдал, лишь бы его спасти, лишь бы он был жив! Юль…

— Что?…

— Я не смогу без него…

Я открыла рот, чтобы еще раз грозно пообещать треснуть Дарвальда по башке, если не прекратит высказывать свои упаднические мысли, но подавилась словами и умолкла. Ну что я могла сказать?!

Подозреваю, мы бы закончили бурными рыданиями друг у друга на плече, если бы в дверь деликатно не постучали, и Пинтиль не сообщил басом:

— Госпожа Юлия, туточки к вам капитан пришли!

— Ну так впусти его! — подскочила я. Не могу я переносить эти сцены, даже если искренне сочувствую и переживаю!

Капитан Терессо сегодня был особенно хорош (я даже вздохнула) — чисто выбритый, в новенькой серой куртке из тонкой, как мне показалось, замши, высоких сапогах и невозможной шляпе, правда, без перьев. Зато оружия на нем на целую роту бы хватило.

— Доброе утро, Юлия, — вежливо поклонился он, снимая шляпу. Мне такое обращение безумно льстило, хотя я и понимала, что на красивую даму никак не тяну. Да что там, я и просто на даму не тянула, если на то пошло! — Доброе утро, господин Тарм.

— Утро добрым не бывает, — сообщила я. — Альвир, вы узнали что-нибудь?

— К сожалению, почти ничего, — довольно невесело ответил капитан и без приглашения уселся рядом с нами на кровать. — Разве только то, что некоторое время назад особенностями этих треклятых кинжалов очень интересовался один мой… гм… коллега. Прямо скажем, коллеге этому я бы руки не подал, но, тем не менее, он считается вполне достойным пиратом!

— И кто это? — поинтересовалась я для приличия. Старался человек все-таки, узнавал. А что имя мне ничего не скажет, ну так…

— Капитан Блаттис, — вздохнул Терессо, а я от неожиданности икнула.

Мы с Дарвальдом переглянулись.

— Вы его знаете? — поразился Терессо.

— Это именно он выловил нас из моря, когда нас сюда зашвырнуло, — сообщила я. — Ну-у… получается, он знал?! С самого начала знал, что Дарвальд и Марстен — маги? Потому и не выспрашивал нас, кто мы и откуда, чтобы не насторожились? Может, он и сам магии не чужд?

— Похоже на то, — кивнул Дарвальд. — Капитан, а где можно найти этого мерзавца?

— Можете называть меня просто Альвир, — сказал Терессо и привстал, снова изображая поклон.

— Дарвальд, — машинально отозвался Дарвальд. Нашли время церемонии китайские разводить!

Терессо тем временем продолжал:

— Итак, о Блаттисе… Сейчас его «Белой чайки» нет в порту, но это не значит, что в Люффе нет самого Блаттиса!

— И вполне вероятно, что он может в любой момент вернуться за своим кинжальчиком! — завершила я мысль. — Альвир, а вы нам здорово подгадили с моим похищением! Так вовремя, елки-палки! Вы с ним, часом, не заодно?

— Юлия!.. — Капитан уставился на меня с искренним возмущением и явно хотел сказать что-то вроде «я честный пират!», но его прервал жуткий грохот на лестнице.

Надо ли говорить, что мы всем скопом ломанулись туда и при этом застряли в дверях?

Зрелище было ошеломительным: под лестницей лежали трое охранников, а венчал эту пирамиду бедный Пинтиль. Все явно были без чувств. Я прикинула, какой силы должен был быть тот, кто вырубил Пинтиля, и содрогнулась…

Тут только я заметила, что дверь в комнату попросту снесена с петель. Заметил это и Дарвальд и рванулся туда с воплем: «Марстен!!». Мы с капитаном последовали за ним.

— Легок на помине! — вырвалось у капитана, когда он увидел того, кто стоял посреди комнаты. Я хотела было грязно выругаться, но передумала, вспомнив, что капитан вроде бы оказывает мне знаки внимания, как приличной девушке (хотя, может, он со всеми дамами так обращается?). Я, правда, при нем уже ругалась, но это было давно, в стрессовой ситуации, и вообще он наверняка все забыл… Как обычно, мысль эта была совершенно несвоевременной! — Блаттис!

— И ты тут? — обернулся капитан Блаттис. Змеиный кинжал пребывал у него в руках и, судя по всему, неплохо себя чувствовал — камни в его рукояти так и сияли, только мерзкое это было сияние! — Опять явился на все готовенькое? Не надейся, Терессо, здесь тебе ничего не обломится!

— О чем это он? — шепотом спросила я.

— Ну не сейчас же, Юлия! — шикнул Терессо. — Случились у нас некоторые… трения в свое время.

— Трения? Ты, как всегда, дипломатичен! — проявил недюжинную остроту слуха Блаттис и покосился на нашу компанию. Похоже, он пребывал в отличном настроении и был расположен поговорить. — Ты упер у меня из-под носа драгоценности, за которыми я охотился три — слышишь, три! — года. — Блаттис явно завелся. — Это ты называешь «трениями»? Я угрохал на поиски прорву денег, я чуть не все побережье на брюхе исползал, и когда я уже почти держал сокровище в руках… — Он гневно мотнул головой. — Оказалось, ты меня опередил! До сих пор себе простить не могу, что не вычислил твоего шпиона у себя на корабле! Кто это был, а? Кто?