Рассказы о книгах - Николай Смирнов—Сокольский

Какая это действительно страшная и подлая вещь–низкопоклонство! Оно согнуло дугой перед американцами и кондового сибиряка, каким являлся «герой» этой невеселой повести — купец Геннадий Юдин.

Стоит в немногих словах изложить его биографию. Отец Геннадия Юдина, житель города Красноярска — замечательный русский математик–самоучка. Он пристрастил своего сына к чтению и собирательству русских книг.

Молодой Юдин разбогател случайно: он последовательно выиграл в лотерею 200 и 75 тысяч! Поместив деньги прибыльно в винокуренный завод, молодой Юдин всецело отдался своей страсти — собирательству русских книг.

Покупал он широко, по–купечески — библиотеками, собраниями, «штабелями»… К нему попали книги из замечательнейших собраний Погодина, Семевского и многих других. Делу этому он посвятил тридцать пять лет, затратив более полумиллиона и превратив эти деньги с купеческой точки зрения — в мертвый, не приносящий дохода капитал.

О том, какие золотые книжные россыпи стеклись к Юдину в Красноярск, можно узнать из письма Владимира Ильича Ленина, отбывавшего в 1897 году ссылку близ Красноярска и писавшего тогда М. И. Ульяновой: «Вчера попал–таки в здешнюю знаменитую библиотеку Юдина, который радушно меня встретил и показывал свои книгохранилища. Он разрешил мне и заниматься в ней, и я думаю, что это мне удастся». Далее Владимир Ильич пишет: «Ознакомился я с его библиотекой далеко не вполне, но это, во всяком случае, замечательное собрание книг»4.

Однако размеры этого замечательного собрания явно уже превышали силы и возможности его владельца. Юдин начал попросту тонуть в книгах. Восточная поговорка гласит: «Султан, у которого тысячи жен — уже не семейный, а скорее холостой человек».

К тому же, пришла старость. Материальные дела несколько пошатнулись. Один сын застрелился, другой рассорился с отцом.

Библиотека стала тяжким грузом на сердце человека, несомненно любившего книгу…сказал мне, что юдинской библиотекой он гордится), то все же это украшение мертвое — редко–редко, когда заглянет сюда случайный посетитель».

В одном из опубликованных писем Юдин говорит: «Если бы я располагал достаточными финансовыми средствами и дела мои были бы в прежнем цветущем состоянии, я, в мои преклонные годы, отдал бы мои книги, по русскому обычаю, в одно из наших общественных учреждений. К сожалению, я не имею возможности так поступить, несмотря на все мое желание…»

К чести Юдина надо сказать, что он настойчиво предлагал свою библиотеку русским книгохранилищам, просил самые минимальные суммы, но, как мы знаем, — безрезультатно.

Именно в это время к Юдину и был подослан из Америки господин Бабин.

И Юдин не устоял. Патриотизм русского купца не выдержал испытания денежным соблазном. К тому же окружающие господина Бабина холуйствующие царские чиновники хором твердили Юдину, что, отдавая свою библиотеку в Америку, он делает «угодное просвещению и государю–императору» дело.

Так, человек, библиотеку которого Владимир Ильич Ленин считал «замечательным собранием книг», вольно или невольно стал участником преступления перед Родиной и народом.

Бабин заплатил Юдину смехотворно малую цифру. Примерно, на круг — рубль за антикварную книгу, не считая документов. Всего сорок тысяч долларов…

В отчете библиотеки конгресса за 1906–1907 год (где, кстати, опубликовано цитируемое письмо Юдина) можно прочитать следующие «стыдливые» строчки: «Хотя формально это была покупка, но затраченная сумма далеко не соответствовала приобретению. Поэтому поступление юдинской библиотеки можно рассматривать как дар, и как таковой она и была представлена публике».

Не оправдались надежды Юдина, что его библиотека будет в Вашингтоне «приведена в надлежащий порядок и станет доступной для всякого интересующегося литературой и прогрессом России».

В книговедческом журнале «Временник Общества друзей русской книги» за 1925 год, издававшемся в Париже, устами В. Зензинова говорится:

«Разработка юдинского собрания еще не закончена — сил двух человек, конечно, слишком мало для этого; многие журналы остались еще не разобранными, очень многие книги ждут еще переплетов — ассигновки на Славянский отдел, надо признаться, проходят туго» 6.

Это написано через восемнадцать лет после торжественного водворения юдинского собрания в библиотеку конгресса!

Далее В. Зензинов пишет: «Если юдинская библиотека и является украшением библиотеки конгресса (сам мистер Путнам

В. Зензинову, разумеется, невдомек, что отнюдь не для «посетителей» предназначался в библиотеке конгресса «дар» красноярского купца Юдина.

Этот рассказ был мною напечатан впервые в «Литературной газете» в 1950 году в № 87. Через семь лет, в журнале «Москва», в № 6 за 1957 год, появился очерк Виктора Уткова: «Судьба одного книгохранилища», тоже на тему о библиотеке Юдина.

Автор приводит несколько подробностей, отчасти уже рассказанных мною (так это и должно быть — главнейшие источники одни и те же), а отчасти новых.

Так, например, мне не было известно, что на железнодорожной школе № 4 в Красноярске укреплен барельеф В. И. Ленина и мемориальная доска с надписью:

«Здесь в библиотеке Юдина, весной 1897 года ежедневно работал Владимир Ильич Ленин, политический ссыльный, задержавшийся в Красноярске на пути к месту ссылки — село Шушенское».

По сведениям, имеющимся у В. Уткова, В. И. Ленин работал в библиотеке Юдина около двух месяцев, подбирая материалы к книге «Развитие капитализма в России», писал статью «К характеристике экономического романтизма (Сисмонди и наши отечественные сисмондисты)» и делал выписки к другим задуманным работам.

Все это чрезвычайно интересно. Также интересно, что в Красноярском областном архиве в 1940 году были обнаружены многие документы и рукописи из собрания Юдина. Известно, что продав свою библиотеку в Америку, Юдин снова стал собирать книги и успел накопить их (он умер в 1912 году) около пятнадцати тысяч томов. В 1920 году книги эти были национализированы и переданы в библиотеку при Красноярском городском музее.

Все это, разумеется, только крохи в сравнении с тем, что уплыло в Америку.

Автор очерка Виктор Утков, правильно обрушиваясь на «тупость царских чиновников и невежество царя», не там, по–моему, ищет причины, побудившие Юдина продать библиотеку за границу.

Я упоминаю о том, что дела Юдина к моменту продажи библиотеки несколько пошатнулись. Однако это обстоятельство было весьма относительным. Продав библиотеку в Америку, Юдин за свой счет перевел на русский язык и издал книгу Г. Смолла «Иллюстрированное описание библиотеки конгресса в Вашингтоне» (Москва, 1910). В этом «Описании», в котором Г. Смолл отводит место и поступившему юдинскому собранию (иначе, зачем бы Юдин стал тратиться на издание книги?), напечатано, между прочим, объявление о том, что Юдин «по преклонности лет» продает нижеследующее: «1. Винокуренный завод. — 2. Участок земли в Красноярске со всеми строениями. — 3. Четырнадцать недвижимых имуществ в разных частях Красноярска и 4. Золотые прииски в Ачинском, Красноярском и Минусинском уездах».

Можно быть уверенным, что сорок тысяч долларов, полученных Юдиным за свой «дар» конгрессу, никак не решали его материальных затруднений.

И уж конечно, не боязнь революционных событий 1905 года руководила Юдиным при продаже его библиотеки за границу.

Касаясь этих революционных событий, автор очерка Виктор Утков пишет о Юдине: «…умный и по своему зоркий, он понял, что еще один–два таких удара — и самодержавие рухнет бесповоротно. И не зная выхода, больше всего боясь за судьбу своего сокровища, Юдин сообщил в Вашингтон о согласии продать библиотеку за предложенную цену…»

Мне кажется, что, во–первых, человек, понимающий, что вот–вот «самодержавие рухнет» и поэтому спешащий, «боясь за судьбу своего сокровища», продать это сокровище за границу, не заслуживает того сочувственного тона, каким это сказано, а во–вторых — это, конечно, не верно.

Избавиться от своей библиотеки Юдин мог гораздо проще, и в этом отношении безвыходного положения у него не было.

Известно, что, примерно в это же время, к нему специально приезжал из Петербурга доверенный крупнейшей книжно–антикварной фирмы Н. В. Соловьева — Андрей Сергеевич Молчанов, предлагавший Юдину отнюдь небезвыгодные условия покупки библиотеки.

Но Юдин не хотел видеть свое собрание распыленным, распроданным частями антикварными магазинами. По словам сына Юдина, «он мечтал видеть свою библиотеку вполне устроенной, как библиотеку города Красноярска, или Томска, или одного из университетских городов Европейской России, при условии, чтоб она носила имя ее собирателя»7.

Вот чего не могли предоставить Юдину невежественные царские чиновники и вот именно на какой «крючок» поймал русского купца–собирателя господин Бабин.