Рассказы о книгах - Николай Смирнов—Сокольский

В 1958 году исполнилось столетие со дня рождения М. М. Филиппова, широко отмеченное советской общественностью.

Маленькое дополнение ко всем этим фактам. Года три назад я сидел в кабинете моего старого друга Б. М. Филиппова, директора Центрального Дома работников искусств. Этого человека знают и любят артисты, писатели, художники едва ли не всей нашей страны. До этого он был директором Театра народного творчества, директором Московской государственной эстрады, где я сам работаю много лет.

Зашла речь о книгах. Я начал рассказывать, примерно то, что рассказываю сейчас. Закончил рассказ вопросом:

— Интересный был у вас однофамилец, правда, Борис Михайлович?

Воцарилась пауза, после которой Борис Михайлович задумчиво ответил:

— Для меня этот однофамилец, конечно, особенно интересен. Человек, о котором вы рассказываете, мой родной отец, а автор романа «Скорбящие» — дед…

Мир, оказывается, действительно довольно тесен.

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Множество фактов и интересных цифровых данных о национальном хранилище драгоценнейших сокровищ культуры — Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве приведено в очерках И. Романовского, вышедших в 1950 году под названием «Книга и жизнь»1. Каждая из приводимых цифр в этой книге наполняет гордостью сердца советских людей.

Основной показатель общего количества книг и журналов в библиотеке — десять миллионов экземпляров — за немногие годы, прошедшие со дня выхода в свет очерков И. Романовского, уже успел вырасти почти вдвое!

Однако еще в 1913 году В. И. Ленин призывал «…видеть гордость и славу публичной библиотеки не в том, сколько в ней редкостей, сколько каких–нибудь изданий XVI века или рукописании X века, а в том, как широко обращаются книги в народе, сколько привлечено новых читателей, как быстро удовлетворяется любое требование на книгу…»2

Но и по числу посетителей и по количеству выдаваемых ею книг Библиотека В. И. Ленина оставила далеко позади и библиотеку конгресса США в Вашингтоне и библиотеку Британского музея в Лондоне.

Свыше полутора миллионов посещений, более семи миллионов выданных книг за год — разве это не свидетельствует о бурном росте культуры в наше советское время? Достаточно сказать, что за весь дореволюционный период существования Публичной библиотеки в Москве (с 1862 по 1917 год) в ней насчитывалось всего около миллиона книг и журналов.

Царское правительство отнюдь не было заинтересовано в повышении культуры народа. Неудивительно, что история дореволюционного существования Библиотеки Московского публичного и Румянцевского музеев (так раньше называлась Библиотека имени Владимира Ильича Ленина в Москве) — история и печальная и славная одновременно; это более полувека беззаветной борьбы ревнителей русского просвещения с тупым равнодушием царских чиновников.

На пополнение библиотеки не только не отпускалось средств, но даже широкому дарственному потоку книг от частных собирателей — библиофилов властями чинились всевозможные препятствия.

Сколько было упущено и безвозвратно потеряно для народа бесценных книжных собраний, коллекций рукописей и гравюр, хотя иной раз их даже и не надо было покупать, а можно было просто упаковать и перевезти, — но средств не было и на перевозку.

Обо всем этом интересно написано И. Романовским в его очерках «Книга и жизнь», и только об одном факте хочется привести некоторые упущенные им подробности, несколько выходящие, правда, за пределы рассказа о сокровищах Библиотеки им. В. И. Ленина.

Речь идет о знаменитом книжном собрании красноярского купца Юдина. Собранная им библиотека состояла из 80 тысяч томов и огромного количества рукописей. Как пишет автор очерков «Книга и жизнь», собрание это было в свое время предложено владельцем «нескольким университетам и публичным библиотекам, в том числе и Румянцевскому музею, но денег у покупателей не нашлось, и переговоры остались безрезультатными. В конечном счете Юдин продал свою библиотеку за границу».

Все это абсолютно верно; и все же слова «продал за границу» требуют расшифровки. Как известно, библиотеку Юдина купил специально приезжавший в Россию из Америки некий Бабин, официально — для библиотеки конгресса США в Вашингтоне.

Сам господин Бабин представился Юдину как «состоящий на службе при библиотеке конгресса в Вашингтоне и заведующий там отделением книг на славянских языках».

Нетрудно, однако, понять, что полномочия и цели господина Бабина, специально прибывшего из Вашингтона в Красноярск, шли значительно дальше его интереса к русской литературе и славянским языкам. Эта мысль подтверждается даже беглым ознакомлением с содержанием библиотеки Юдина.

Состав этой библиотеки не совсем точно описан автором очерков «Книга и жизнь». Он остановил свое внимание только на том, что в библиотеке Юдина были «первые и прижизненные издания русских классиков, комплекты журналов XVIII и XIX столетий, иностранные книги, посвященные России. С особой полнотой были собраны им все издания Пушкина. Другой библиографической страстью Юдина было собирание всех бесцензурных или запрещенных цензурой изданий».

Все это тоже абсолютно верно, но отнюдь не одним лишь этим была знаменита библиотека Юдина и не эта именно ее часть прельстила заокеанских агентов, подосланных к нему «пополнять библиотеку конгресса».

Истинные интересы господина Бабина были разоблачены им же самим в специально изданной книге: «Библиотека Г. В. Юдина в Красноярске. Очерк А. Бабина, Вашингтон, 1905»3.

Книга вышла на двух языках — английском и русском, и на странице 32 мы читаем: «Как и следует ожидать, библиотека г. Юдина богата книгами о Сибири — путешествиями по Сибири, сочинениями по истории, археологии и этнографии Сибири».

Далее, господин Бабин рассказывает: «За последнее время г. Юдин начал интересоваться рукописями, которых у него имеется до полумиллиона номеров. Около двухсот из этого полумиллиона относятся к заселению Америки русскими и к Дальнему Востоку. Неподписанная рукопись, найденная между бумагами Н. П. Резанова, русского пионера в Америке, указывает на первые поселения русских в Америке в 1741 году. Записная книжка, подписанная 10‑го ноября 1783 года, приводит счета с экипажем судна «Трех святителей», принадлежавшего Русско—Американской Компании: ее вел другой пионер — Г. И. Шелехов. От Шелехова осталась опись товарам, присланным из Америки и Камчатки в Москву в 1786 году. Указ императрицы Екатерины II от 12‑го мая 1794 года дает Шелехову поселенцев, о которых он просил ранее, и поручает ему продолжать исследование американского побережья. Русский миссионер пишет Шелехову 18‑го мая 1795 года об успехах христианства на острове Кодяке. Одна рукопись представляет извлечения из журнала судна «Юнона», плававшего из Новоархангельска в Калифорнию и обратно в 1806 году: журнал вел лейтенант Хвостов. От Резанова сохранились: копия с его доклада императору Александру I о плавании в Калифорнию, верительная грамота ему, как посланнику в Японию, и собственноручная Резанова нота — для будущего «конгресса с Японией, ежели случится, касательно торговли и рыбной ловли в восточных водах».

Перечень Бабина далеко не полон и сделан, несомненно, с некоторой осторожностью в отношении более подробного перечисления тех богатств, какие имелись в библиотеке Юдина.

И, разумеется, не «с особой полнотой собранные все издания Пушкина», а книги и карты Сибири, отчеты «Колумбов российских», редчайшие указания на местоположение природных сокровищ — вот главное, что интересовало господина Бабина и что он приобрел у собирателя Юдина при благосклонном попустительстве царских чиновников.

Эта, своего рода разведывательная, операция, безнаказанно проведенная американскими агентами, была начисто лишена каких бы то ни было романтических атрибутов. Не было ни масок, ни револьверов, ни даже подкупа. Использовано было только то беспардонно–низкопоклонное холуйство перед заграницей, каким славились наше царское правительство и его чиновники.

Холуйство и низкопоклонство были доведены до такой степени, что, по ходатайству американского посла, царское правительство поспешило обеспечить скоростной, прямой, без задержек провоз библиотеки Юдина по железной дороге через всю Сибирь и Европейскую Россию до германской границы. Устроили своего рода «зеленую улицу» для документов и книг, могущих весьма и весьма помочь чужеземному государству конкретно, с картой в руках узнать богатства русской Сибири.

Нетрудно себе представить, как довольно ухмылялся в то время еще молодой, но уже многообещающий господин Герберт Гувер, будущий президент Соединенных Штатов Америки, чьи личные концессионно–колонизаторские интересы были вплоть до Октябрьской революции тесно связаны с Россией.

Какая это действительно страшная и подлая вещь–низкопоклонство! Оно согнуло дугой перед американцами и кондового сибиряка, каким являлся «герой» этой невеселой повести — купец Геннадий Юдин.