Ярче, чем Жар-птица - Диана Анатольевна Будко

– Но можно ведь как-то доказать, что на нем заклятье и он не виноват в произошедшем?

– Хм…

Ирис призадумалась. В ней проснулось тщеславие. Эмеральд зашел весьма кстати. Мог представиться шанс – не сбежать (это было бы действительно глупо), но обойтись без заклятия вуали. Не зря ей вспомнилась трава ангелов.

– Я полностью к твоим услугам. К тому же… – добавил он зловеще.

– Что к тому же?

– Ладно… – Эмеральд смущенно отвернулся.

– Есть один способ. Жаль, Мярр где-то шляется. Но ты точно готов помочь мне выбраться отсюда?

– Конечно, Ирис, – воскликнул парень обрадованно.

– У пелагейцев есть особая трава. Она не действует на них, а вот на остальных…

– Сунуться к пелагейцам? Для этого надо обладать не только отвагой, но и слабоумием! Они никогда никому ничего не дают и не говорят. Они и Туллию не сказали спасибо за лекарство. – Эмеральд ошарашенно уставился на девушку.

– Смотри глубже. По своему обычаю они не могут отказать тому, кто им помог, тому, кто приготовил это лекарство, – не без гордости объяснила волшебница.

– Может быть, есть еще способ?

– Другого пути у нас нет. Эта трава ненадолго выявит заклятье в его первоначальном виде, мы его определим, а потом принц обратится к настоящему кудеснику. Думай сам. Мне здесь выбирать не из чего.

Эмеральд вздохнул и сжал пальцы в замок, будто собирался начать умолять о великой милости. Однако его лицо сделалось настолько бесстрастным, что такому выражению позавидовал бы любой князь Архипелага.

– Хорошо, Ирис. Я полностью в твоем распоряжении. Если действовать в темноте, то ничего не видно.

– А не боишься? – не удержалась она. – Может, чем ближе к ведьме, тем страшней?

– Нет, наоборот, – улыбнулся он. – Не отвлекайся, Ирис. – Молодой человек ловко вскочил на ноги и протянул ей руку. – На кровати мы точно не доплывем до Тангле.

Глава 14

Полнолуние ветров

Они беззвучно выбрались через соседнюю комнату в коридор.

– Держись меня. Легко заблудиться, – предостерег Эмеральд.

– Я уже заметила, заказчик и архитектор были людьми с причудами, – сейчас Ирис предпочла обсуждать что угодно, лишь бы не думать про визит к пелагейцам. Это была затея, осуществление которой не казалось сейчас желанным.

– Замок строился постепенно. Постоянно надстраивался, перестраивался. В таком виде он существует лишь полтораста лет. Можно сказать, ровесник твоей комнаты. – Эмеральд на всякий случай оглянулся. Теперь затея с путешествием предстала во всей красе. Он был уверен, что им спокойно удастся выбраться из замка, но возвращение перешло в область невероятного.

– Она очень красивая. Видимо, ее хозяйка всю душу вложила в интерьер.

– Ею была княгиня Амалия. Последняя балтинская княгиня, жившая в любви со своим супругом – князем Максимом. Через его комнату мы, кстати, и выбрались.

– Это как? В смысле, жили в любви? А как же прежний князь?

Эмеральд равнодушно пожал плечами:

– Нет, последними были князь Максим и княгиня Амалия. А предыдущий… Жена ненавидела его до самой смерти настолько, что готова была покалечить себя, лишь бы не родить ему наследника. Не история, а сплошное насилие с самого начала.

– Значит, то, что мне рассказывали, просто людские домыслы? – нарочно не унималась Ирис.

– Нет. Эту историю придумал сам князь Адас и поручил министру внутренних дел распространить среди балтинцев, – неохотно пробурчал молодой человек. – Осторожно, мы подходим к лестнице. Сначала нам надо подняться наверх, потом будет длинный переход, а после мы вновь спустимся. Иди за мной и не болтай, – в голосе Эмеральда послышалось плохо скрываемое раздражение.

Они юркнули под небольшую арку и оказались прямо на маленьких ступеньках, уходящих в темноту и скрывающихся в неизвестных тайниках замка. Лестница была настолько крутой и узкой, что и один человек не смог бы пройти по ней прямо, не вполоборота, а уж следовать друг за другом оказалось достаточно сложной задачей.

Ирис все время путалась в юбке, хоть вначале приподнимала ее и даже собирала в один огромный комок, сжимая так сильно, что левая ладонь вспотела, но влажная ткань все равно выскользнула, поэтому пришлось примириться с постоянными спотыканиями и стоптанным подолом. Она с трудом различала Эмеральда, который то плелся слишком медленно, то наоборот, опережал ее на десяток ступенек, и лишь проскочив несколько метров вперед, замечал, что подруга отстала, и возвращался обратно, протягивая руку и осторожно хватая девушку за запястья. Подобно духу, издревле обитающему в этом месте, он не имел права сбиться, и невольно можно было подумать, что только ради Ирис ему приходиться идти обычным путем, а не проходить сквозь стены.

Насилу цепляясь за кладку (и каким образом удалось возвести такой идеальный круг), Ирис с неким уважением отмечала про себя, что даже такой укромный уголок замка не остался без хозяйского присмотра. Не было следов плесени или сырости, затхлого запаха. Иногда лишь проскальзывал еле уловимый аромат корицы и имбиря, как будто кто-то из придворных тщательно вымыл каждый уголок.

Эмеральд застыл на одной из ступенек. Он терпеливо дождался, пока девушка добредет до него, и, позволив ей капельку раздышаться, прошептал сквозь зубы:

– Теперь идем налево. Пожалуйста, молчи. Здесь в любой момент может вылезти кто-то из младших придворных.

Ирис решила прислушаться к совету, но лишь для того, чтобы приберечь силы для дальнейших, более важных, расспросов и уточнений. Она нагло взяла Эмеральда под руку и без предупреждения сделала шаг вперед, намекая, что не намерена вести с ним никаких бесед, однако в тот же момент поскользнулась и буквально повисла на молодом человеке. Глаза уже привыкли к темноте, и она без труда разглядела, как его лицо сделалось слишком довольным для такой прогулки. Он будто уловил ее растерянность, но не спешил как-то объяснить свое поведение. Вальяжно и очень торжественно поднял ее на ноги и развернул в нужную сторону.

– Ничего-то ты без меня не можешь, Ирис… Даже на ногах не держишься. – Он крепко стиснул ее предплечье. – Держись за меня крепче.

– Может, это тебе следует держаться за меня? – проворчала Ирис и, к своему маленькому ликованию, ощутила, что Эмеральд стушевался и пока не намерен был ерничать на ее счет.

Иногда им обоим казалось, что еще пара шагов, и они потеряют рассудок. Кромешная тьма сменилась пронзительно-голубым светом луны – холодным, как воды озер Кирзака, виртуозно пробивающимся сквозь мелкие смутные стеклышки многочисленных окон от пола до потолка. Длинный переход напоминал больше хрупкий мост, а не укрепленный на славу коридор многовекового замка. Эмеральд оказался прав, сказав Ирис держаться за него, это свечение абсолютно сбивало с