Цвет предательства - Michael Mael

разгрызать их острыми мелкими зубками. Одно из преимуществ ее нынешнего положения было то, что о фигуре можно было совершенно не заботиться.

Когда в комнату почти беззвучно проник красноголовый, Эванна уже стояла у окна, с интересом разглядывая соседнюю башню и притворяясь, что не заметила его появления.

Советник кашлянул раз, затем другой — он определенно был чем-то взволнован.

— А, господин Лилиан, — обернулась к нему Эванна. — Я тебя жду.

— Надеюсь, с тобой все в порядке, дитя? — с подозрением покосился на порядком измятую постель красноголовый. — Как тебе спалось? Ничего не беспокоит?

— Спала я плохо, — вздернула нос девушка, — душновато у вас тут очень. Передай там слугам, пусть так сильно камин не натапливают, это же просто невозможно.

— Конечно, конечно, — закивал Советник, стреляя глазами по всей комнате. — Что-нибудь еще, дитя?

Эванна оперлась локтями о подоконник.

— Я слышала, что здесь, в вашей Башне, имеется прекрасная кунсткамера, — заявила она без обиняков.

— Так вот, мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

Красноголовый выпучил на нее глаза:

— С кун… кунсткамерой? В каком смысле «познакомиться»?

— В прямом! — притопнула ножкой Эванна. — Хочу посмотреть на чудищ да двухголовых младенцев. Там же есть парочка, правда? Вся деревня об этом знает, а я давно хотела всякие чудеса посмотреть.

Советник замялся, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Дело в том, что гостьи его высочества обычно пребывают в пределах отведенных им покоев…

— Господин наместник только что разрешил мне выходить! — прервала его Эванна, нетерпеливо сверкнув глазами. — Можешь послать к нему спросить, я подожду. Только потом я передам его светлости, что Советники мне не доверяют и ставят под сомнение его приказы. И его высочеству тоже расскажу.

Красноголовый с опаской оглянулся на дверь.

— Вообще-то, дитя мое, доступ в кунсткамеру разрешен одним лишь Высокородным… быть может, ты лучше посмотришь нашу обсерваторию? — он ткнул пальцем в потолок. — Через чудесную трубу можно увидеть звезды размером с кулак…

— Зачем мне твои звезды? Чего я, звезд не видела? — начала деланно раздражаться Эванна. Еще немного, и этот слизень ей уступит. — Хочу посмотреть чудеса и всякие диковины, что вы в своих подвалах прячете. Тут скучно сидеть, а его высочество когда еще вернется.

— Между прочим, — добавила она, чуть погодя, — сегодня под утро мне было плохо! Тошнило сильно, да и сейчас чего-то нездоровится.

Советник побледнел так, что это можно было заметить даже под слоем покрывавшей его лицо краски. Похоже, стрела попала точно в цель.

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно забормотал он, — когда ты хочешь посмотреть кунсткамеру? Я провожу тебя.

— Если тебя не затруднит — прямо сейчас, — обворожительно улыбнулась ему Эванна.

Спустившись вниз по широкой витой лестнице, они пересекли парадную залу башни и оказались перед незаметной, спрятанной за выступом стены дверью. Достав из кармана плаща огромную связку ключей, Советник отомкнул тяжелый навесной замок и жестом пригласил Эванну войти.

Чуть помешкав — на мгновение ей показалось, что он собирается запереть ее в подвале — девушка отбросила свои опасения и толкнула массивную дверь, отворившуюся неожиданно легко и беззвучно.

За дверью начинался покатый спуск, что-то вроде пандуса, змеей извивавшегося вокруг цоколя башни. Лилиан снял со стены два фонаря и, засветив их, передал один девушке.

Подземелье дохнуло на них холодом и сыростью, усиливавшимися по мере спуска. Советник клацал зубами, кутаясь в свой плащ; Эванна, напротив, наконец-то вздохнула свободно; после тяжелой духоты башни прохладный воздух действовал на нее освежающе.

Пройдя рядами заколоченных крест-накрест досками дверей, они обогнули разверзшуюся прямо в полу яму, покрытую толстой решеткой; девушке показалось, что оттуда доносятся сдавленные стоны. Наконец, пандус закончился, и перед ее глазами раскинулся гигантских размеров зал — точнее, естественная подземная пещера, превращенная в зал руками умелых каменотесов.

Стены пещеры были облицованы красным и золотистым мрамором, сверкающим в лучах множества фонарей; исполинские сталагмиты искусно обтесаны и отполированы так, что казались изящными колоннами, а свисающие с потолка сталактиты служили основаниями роскошным люстрам, каждая из которых была усажена десятками свечей.

В помещении царила оживленная суета — множество Советников бегали туда-сюда по залу, зажав под мышкой толстые рулоны пергамента, связки перьев и незнакомые Эванне инструменты. Повсюду были расставлены столы, за которыми сидели ряды писцов, старательно переписывающих какие-то документы и карты.

Лилиан, то и дело кивая встречающимся на пути собратьям, провел девушку в дальний угол пещеры — по пути они миновали множество проделанных в толще стены дверей. Некоторые из них были распахнуты настежь, другие закрыты, а три — самые большие — еще и охранялись гвардейцами в алых мундирах.

Дверь, к которой подвел ее Советник, охраны не имела, но была заперта сразу на два тяжелых, порядком проржавевших и запыленных замка. Похоже, кунсткамерой давненько уже никто не интересовался, не говоря уже о доставке сюда новых экспонатов.

— Желаешь, чтобы я рассказал тебе об этих… чудесах? — осторожно осведомился Советник, не без труда отпирая оба замка.

Эванна, придирчиво разглядывавшая подол своего красивого шелкового платья на предмет возможной запыленности, коротко мотнула головой:

— Там увидим. Я посмотрю сама, а если что-то не пойму, спрошу.

Лилиан состроил неопределенную гримасу и серой тенью скользнул вслед за ней в комнату, резко пахнувшую спиртом и прогорклым маслом. Возвышавшиеся вдоль стен стеллажи были набиты разнокалиберными банками, ящиками, хрустальными шарами и причудливыми растениями в горшках. Посередине комнаты прямо на полу были разложены шкуры, скелеты и черепа экзотических зверей; Эванне показалось, что некоторые из них были очень похожи на человеческие.

Осторожно ступая между костей, она взяла со стеллажа большую банку, наполненную мутновато-зеленой жидкостью и принялась ее внимательно разглядывать. Внутри плавало что-то невообразимо отвратное — то ли уродливый младенец с восемью ногами, то ли человекообразный паук.

Поставив сосуд на место, Эванна немного походила между стеллажей, время от времени снимая с полок особо приглянувшиеся экспонаты, а затем вернулась к притихшему у двери красноголовому.

— Скажи-ка мне, господин Лилиан, — обратись она к нему властным тоном, — а что это была за бронзовая дверь до потолка там, в зале? Там что у вас — сокровища хранятся, или что?

Советник нервно сглотнул, поправляя на горле застежку плаща.

— Понимаешь ли, дитя мое, только Высокородные….

— Кстати, а когда уже вернется его высочество? — снова прервала его Эванна. — Мне кажется, у меня есть столько всего, о чем ему можно рассказать! — и она выжидательно посмотрела на Лилиана.

— Ну хорошо, — пробормотал тот, чувствуя себя явно не в своей тарелке, — за той дверью находится Зал Памяти.

Эванна не отрывала взгляда от его лица.

— Семейная гробница всех герцогов Алого Леса, — пояснил Советник, — начиная от