Цвет предательства - Michael Mael

наверху, над гребнем стены показались искаженные бешенством лица часовых; сверкнул длинный кинжал, и Киара полетела вниз, отчаянно цепляясь за выступы стены в тщетных попытках приостановить падение.

Буйные заросли кустарника немного смягчили удар, но левая нога моментально вспыхнула ослепительной болью — так, что у девушки потемнело в глазах. На минуту ей показалось, что она теряет сознание, но тьма рассеялась, и Киара снова увидела над собой усыпанное звездами небо. Она лежала на спине, неловко подвернув под себя ногу, ободранные ладони пылали огнем, в затылок врезалось что-то жгуче-острое.

Перевалившись на живот, девушка попыталась встать и тут же пронзительно вскрикнула — в лодыжку словно воткнули сразу дюжину раскаленных мечей. Совершив над собой огромное усилие, Киара кое-как поднялась и бросилась бежать к лесу зигзагами, припадая на поврежденную ногу.

Вокруг опять засвистели стрелы: уже не так близко, как прежде, но гораздо гуще. Киара споткнулась, перекувырнулась через голову, снова вскочила и понеслась к спасительной кромке леса так быстро, как только могла. Нога ее горела огнем, острая боль молнией простреливала от лодыжки до самого бедра, но девушка бежала дальше, поминутно охая и шипя себе под нос замысловатые ругательства.

Стрела с хрустом вонзилась в ствол дерева прямо у нее перед носом и завибрировала, тонко подрагивая алым оперением — а в следующую секунду Киара с размаху ворвалась в дышащий ночной свежестью лес. Прямо из-под ног с визгом порскнуло в сторону крупное белесое тело, блеснув парой рубиновых глаз в неверном свете луны; гулко ухнула ночная птица, в густом подлеске кто-то громко зашуршал, затрещал ветками и тут же снова затаился, как будто бы его и не было.

Обнаружить сейчас распадок, в котором она оставила коня, было нереально — Киара понимала, что в темноте, да еще и с больной ногой, от погони ей не уйти.

Девушка на секунду замерла, прислушиваясь к доносящимся сзади звукам: ей показалось, что она слышит скрежет открывающихся ворот. Снова взвыл горн, на этот раз заунывно-протяжно; а затем по тракту, совсем рядом с ней, простучали копыта сразу нескольких лошадей.

Сейчас они начнут прочесывать лес.

Киара захромала в глубь чащи, запинаясь о невидимые в темноте корни и то и дело цепляясь за вездесущие колючки. Прямо перед ней, словно крепостная башня, возносилась ввысь гигантская сосна, одно из так поразивших девушку деревьев-исполинов Алого Леса.

Диверсантка крепко обняла обеими руками замшелый ствол и принялась ловко, словно кошка, взбираться по нему наверх, почти не помогая себе ногами — правую она использовала в качестве опоры, нащупывая малейшие неровности коры, а левую старалась щадить. Первое время карабкаться так было непросто, но через несколько минут Киара добралась до древесной кроны и полезла дальше на манер обезьянки, перехватывая руками ветку за веткой и буквально взлетая по стволу — все выше и выше вверх.

В мастерстве и скорости лазания по деревьям ей никогда и нигде еще не было равных.

Забравшись на достаточную высоту, девушка удобно устроилась в развилке среди толстых раскидистых ветвей и притаилась там, прислушиваясь к звукам ночи. Она была уверена в том, что с земли ее сейчас заметить невозможно, а преследователи вряд ли примутся обыскивать каждое дерево снизу доверху.

Осталось только переждать погоню, попробовать отыскать черного жеребца и вернуться на место перехода — там, в лесу, недалеко от пожарища на тракте. Впрочем, с конем перейти назад все равно не получится…

Киара задумалась — она отдавала себе отчет в том, что поврежденная нога со временем, скорее всего, распухнет и начнет болеть еще сильнее, а это может лишить ее возможности передвигаться. Даже если ей и удастся перейти, она окажется в лесу на Зеленой Территории совсем одна, без коня и с больной ногой. До ближайшей деревни оттуда несколько часов ходьбы, и если она не выдержит и свалится без сил где-нибудь по дороге, это будет означать верную смерть.

Значит, придется попробовать отыскать помощь здесь: может быть, местные лекари сумеют подлечить ее ногу. Где-нибудь неподалеку обязательно должна быть деревня, Гуган ведь упоминал что-то подобное…

Только бы нога не оказалась сломана. И только бы погоня не обнаружила оставленного ею коня, со страхом подумала Диверсантка. О том, что может случиться с ней, если жеребца не окажется на месте, девушка старалась не думать вообще.

*************************

Эванна изнеможенно раскинулась поперек широкой кровати, откинув в сторону тяжелое атласное одеяло — мраморный камин был натоплен так жарко, что девушка буквально задыхалась в своей комнате от непривычной для нее духоты.

Первые лучи восходящего солнца осторожно пробрались в высокое стрельчатое окно отведенных ей в башне Советников покоев и пощекотали огненно-алые маки в хрустальной вазе. Словно пробудившись ото сна, цветы вспыхнули яркими красками и принялись прямо на глазах расправлять сложенные на ночь лепестки.

По крайней мере, девушке казалось, что лепестки разворачиваются прямо у нее на глазах. А, может быть, ее собственное время просто замедлилось после неожиданно бурной и страстной ночи?

Кто бы мог подумать, что этот боров Мелвин окажется таким страстным и умелым любовником — куда интереснее герцога, — улыбнулась про себя Эванна.

Повелитель Алого Леса был с ней быстрым, грубым и нетерпеливым — толстяк, напротив, проявил себя очень внимательным и неторопливым, раз за разом доводя девушку до состояния сладострастного исступления. Когда он, наконец, заснул, устало отвалившись от нее, Эванна еще долго лежала, растянувшись на простынях и поминутно вздрагивая от охватившего все тело наслаждения.

Она повернула голову, рассматривая развалившегося рядом с ней бесформенной горой мяса наместника. «Вот уж воистину, внешность бывает обманчива… да еще как», — она снова улыбнулась, изящно потягиваясь и заново проигрывая в памяти особо острые моменты этой ночи.

Где это он научился таким вещам, интересно знать? А главное — откуда такая неутомимость?

Поначалу недоверчивый и хмурый, словно бирюк, Мелвин очень быстро подпал под ее невинное обаяние и набросился на девушку с жадностью, затмившей даже его страх перед герцогом. Эванна, смущенно улыбаясь и потупив взор, тихим голоском пообещала ему, что ничего никому не расскажет — после чего наместник сменил у дверей стражу и заложил дверь тяжелым засовом.

Нет, все-таки мужчинами очень легко управлять. Главное ведь даже — это не заставить его считать, что то или иное действие он совершает исключительно по своей воле, нет. Это, конечно, тоже важно, но есть вещь и поважнее. Мужчина должен поверить в то, что любой его поступок производит на женщину глубокое и неизгладимое впечатление. Делает его, так сказать, единственным и неповторимым в ее глазах — а ведь