Таежный Робинзон - Олег Николаевич Логвинов

Пика мешала. Как посох она не потребовалась – опираться было незачем, но зато цеплялась за кусты и стволы деревьев и приходилось постоянно следить за тем, чтобы держать ее в положении близком к вертикальному. Живности он не замечал, может быть, потому, что не искал ее, увлекшись осмотром деревьев на берегу, поисками плантаций ягод и сбором грибов. Грибы сейчас были главной его надеждой. Почему-то около его шалаша грибов было немного: достаточно для еды, но не в том ассортименте, а здесь он нашел несколько новых видов, которые еще не знал, но по внешнему облику ожидал от них только хорошего.

Положительные эмоции, навеянные увиденным изобилием – сухие стволы деревьев, плантации ягод, обнажение горных пород, и все это при хорошей погоде, помогли сбросить усталость и уже на следующее утро наш Робинзон был бодр, как после недельного отдыха на морском пляже. Конечно, в первую очередь, этому способствовало то, что он успел втянуться в напряженный жизненный ритм. По большому счету, эта усталость была кажущаяся, усиленная кратковременным перенапряжением. Отдохнул немного и усталость прошла. И снова огород, кирпичи, дерево, рыбалка.

Понемногу увеличивалась горка «деталей» для землянки и других строений,

Одежды было мало, но все равно стирать приходилось, часто, но в щадящем режиме – грязная одежда быстрее рвется. Бак был постоянно занят – в нем можно было греть воду, но преимущественно держать ее запасы для отстаивания.

Как-то он нашел хорошее поваленное дерево на берегу толщиной около 40 сантиметров и пригнал его в поселок. Решил отвлечься и вырубить из него корыто, длиной 1 метр. Стенки можно сделать тонкими – не более 5 сантиметров. Тогда внутри корыто будет иметь размер 70х30 сантиметров, при глубине 20 сантиметров, если вырубать не с середины ствола, а чуть выше. Тогда оно будет иметь внутренний объем около 30 литров, т.е. как бак. Очень хорошо. Мужчина загорелся возможностью изготовить такую посудину, но времени на ее изготовление сейчас не было, и он надеялся заняться корытом при первой возможности. Потом запал прошел и он перенес корыто на зиму.

В разряде строительных работ он решил на первое место поставить продуктовый склад, как сооружение малого размера, которое потребует мало времени для строительства. Срочная необходимость объяснялась тем, что скоро появятся первые кирпичи, а их надо куда то складывать и прятать от дождя. Очень мешал ветер, временами достигавший приличной силы. Более точного определения, Никита дать не мог, но для него и это определение значило очень много, так как требовало много сил и времени для защиты. Однажды почти ураганный ветер едва не вырвал камыш из под придавливающих деревьев. Надо было положить все свободные стволы, а позже переложить камыш в котлован – уж очень дорого он ему достался. Ветер иногда разметывал сено, налепляя его на окружающие кусты и деревья. Потом его приходилось соскребать с них.

Ураган в июле сильно разрушил землянку, разметал ранее собранное сено и Никита начал складывать сено между деревьями, стоявшими близко, и окружать ветками. Ураган сильно повредил и шалаш.

Когда надоедало делать сидячую работу, обращался к бревнам, готовя дрова, сруб для землянки и даже стены будущего дома.

Через несколько дней, когда в работах по строительству образовалось окно, он совершил еще один бросок вверх по реке, специально для осмотра противоположного берега. Захватив большой топор и оставив дома пику, а, также сменив рюкзак на малую корзину, он срубил высмотренное ранее дерево и перебрался на левый берег несколько выше обнажения горных пород.

Ширина реки здесь была немногим более 15 метров, но зато струя воды сжатая сближающимися берегами, была сильнее, и мужчина понял, что с погрузкой камней могут быть сложности. На этот раз он еще не собирался делать плот и нагружать его камнями – надо было осмотреться на этом берегу, освоиться, изучить обнажение, определить породы, а в первую очередь набрать мелких камешков для рогатки. Правда эти камешки были хуже глиняных из-за своей угловатости, что должно отразиться на точности «стрельбы». Но все же они были тяжелее и не требовали времени на изготовление.

Возвращаясь «домой», по пути столкнул в воду пару хороших сухих стволов с несколькими толстыми ветками, торчащими в стороны и проследил за их движением до самого поселка. Но там чуть не пропустил их вниз по течению – не было еще оборудовано «в порту» место для приема «грузов» и Никита был вынужден срочно забраться по пояс в воду, чтобы зацепить прихваченной по пути длинной веткой с хорошим сучком уже почти уплывшее первое дерево. Завернув его к берегу и оставив позади себя, успел зацепить сучок за длинную ветку второго дерева и тоже подогнал его к берегу. Вытащив дрова из воды, обрубил ветки, отнес их к дровяному складу, решив сухие дрова оставлять на зиму и, оттащив подальше от воды почти ровные стволы, оставил их там «до лучших времен».

Всходило солнце. Шалаш наполнился каким-то радостным, красноватым светом и он вспомнил, что сегодня праздник – 12 июня. И что он решил в этот день не работать, а сделать для себя выходной – первый с момента наступления весны. Надо будет только перенести на склад порцию кирпичей из остывшего за ночь костра.

Сделал зарядку – бег у него сейчас всегда был со смыслом. За много дней он протоптал дорожку к огороду и каждое утро бегал туда посмотреть на свои растения и для спокойствия на грядущий день убедиться, что за прошедшие сутки там никто не хозяйничал. Потом с трудом вынул из реки сеть. Теперь он опускал ее с моста и вытаскивал, не замочив даже ног. Вспомнил еще живую картинку недавнего плавания по этой реке во сне. Поджарил на сковороде пару рыбин. Каждый раз при этом процессе он хвалил себя за то, что прихватил эту тяжелую посудину. Запил чаем со щепоткой новой заварки и приступил к «отдыху». Взобрался на наблюдательный пункт, осмотрелся, посидев минут тридцать на «диване», пропустив в уме всю свою жизнь на новом месте – все этапы строительства, походов – и спустился вниз. Сходил на ближайшую полянку, где росла хорошая трава для сена. Вернулся в шалаш и прилег на «диван». Как он только не называл про себя это единственное место, где он мог расслабиться и отдохнуть от напряженной подготовки к хорошей зимовке – ложе, топчан, кровать, диван, лежанка, даже верстак. И каждое название присваивалось в зависимости от условий, назначения на это время или других обстоятельств. На ночь – это была кровать, после обеда –