Околдованная - Бертрис Смолл

— Милорд? — вопросил он.

— Я герцог Ланди, — представился Чарли, — и хотел бы побеседовать с графом Линмутом.

— Его сиятельство отдыхает перед сегодняшним спектаклем в Уайтхолле и приказал не беспокоить его.

— Кажется, я неясно выразился, — вкрадчиво обронил герцог. Так тихо, что дворецкому пришлось податься вперед, чтобы лучше слышать. — Я Чарлз Фредерик Стюарт. Любимый кузен короля, известный как Стюарт с-левой-стороны-одеяла.

Эта дама — моя младшая сестра, госпожа маркиза д'Орвиль.

Мы путешествовали несколько дней, но по прибытии обнаружили, что дом моей матери, тот, что по соседству, конфискован шайкой Кромвеля. Мне хотелось бы повидать своего родственника, графа Линмута. Кстати, как тебя зовут?

Он смерил дворецкого уничтожающим взглядом, и тот попятился.

— Беттс, ваша светлость, — обескураженно выдавил дворецкий.

— Беттс, я хотел бы поговорить со своим кузеном, графом Линмутом. Немедленно! — возвысил голос герцог.

— Да, ваша светлость, как вам будет угодно, — лепетал дворецкий, пятясь и едва не падая. — Позвольте проводить вас в библиотеку графа. Не угодно ли подождать, пока я схожу за его сиятельством?

Беттс поспешил вперед и, распахнув двери, проводил их в уставленную книжными шкафами комнату.

В камине горел огонь, и дворецкий, показав на серебряный поднос, где стояли графин и хрустальные кубки, дрожащим голосом спросил:

— Не угодно ли вина?

— Я сам налью, Беттс, — ответил Чарли, на этот раз чуть мягче. Он даже улыбнулся дворецкому.

— Я немедленно схожу за милордом, — повторил Беттс, бросаясь вон из комнаты.

— Я никогда тебя не видела таким, Чарли, — удивилась Отем.

— Привилегированные слуги зачастую стараются подменить собой хозяев. Никому не позволяй говорить с собой в подобном тоне, — усмехнулся Чарли, протягивая кубок сестре. — Лондонская челядь, особенно та, что на службе у короля, нередко ведет себя нагло и даже покровительственно.

Никогда не позволяй им этого, сестрица.

Отем кивнула и уселась рядом с братом.

— Кто они, эти Линмуты? — спросила она брата.

— У нас общая прабабка. Мадам Скай родила сына от своего мужа Джеффри Саутвуда, графа Линмута. Этот сын — наш двоюродный дедушка Робин. Не знаю, как зовут нынешнего графа, но мы в родстве. Дедушка Робин умер годом раньше короля Якова. Его старший сын, тоже Джеффри, погиб в битве при Нейзби в тысяча шестьсот сорок первом, сражаясь за короля Карла. Знаю, что у него был сын, а у того, в свою очередь, свои дети.

Дверь распахнулась, и на пороге появился красивый молодой человек с золотистыми волосами и зелеными глазами.

— Я Джон Саутвуд, граф Линмут, — объявил он, с любопытством глядя на гостей. — Вы желали меня видеть? Беттс утверждает, что вы моя родня.

— Я Чарлз Фредерик Стюарт, герцог Ланди. Наша общая прабабка была замужем за… — Он чуть приостановился, соображая, как лучше объяснить сложные родственные связи, и наконец закончил:

— Наша прабабка была второй женой Джеффри Саутвуда, графа Линмута.

— Невозможно, — покачал головой Джон. — Мою бабку звали Пенелопа, и она была единственной женой деда.

— Не того Саутвуда, — поправил Чарли. — Того прозвали Ангельским графом, и жил он во времена Елизаветы Великой.

— Господи Боже! — ахнул граф. — Тот Саутвуд был моим прапрадедом! Моими прабабкой и прадедом были Робин Саутвуд и его жена Энджел. Моим дедом был их старший сын, также Джеффри, который женился на своей кузине Пенелопе Блейкли. Мой отец — их старший сын Роберт Саутвуд, а мать — леди Дафна Роджерс. Он, как и мой старший брат Джеффри, погиб под Вустером. В то время мне было семнадцать, и, не дав мне ринуться в бой, мать увезла меня домой, в Линмут, где мы ожидали реставрации короля. Теперь умоляю объяснить мне еще раз степень нашего родства.

— Моей прабабкой была Скай О'Малли. Моя бабка — ее младшая дочь Велвет, графиня Броккерн. Моя мать Жасмин была ее дочерью. Мой отец — принц Генрих Стюарт. А это моя младшая сестра, маркиза д'Орвиль, урожденная леди Отем Лесли. Она дочь герцога Гленкирка. Он был последним мужем моей матери и погиб при Данбаре, сражаясь на стороне короля.

Молодой граф с улыбкой кивнул.

— Чем могу служить?

— Гринвуд, ранее принадлежавший моей матери, похоже, конфискован во времена протектората Моя овдовевшая сестра только что вернулась из Франции. Я хотел бы представить ее ко двору, но теперь ей негде приклонить свою прелестную головку. Я надеялся, что вы позволите ей остановиться в Линмут-Хаусе. Мои апартаменты в Уайтхолле недостаточно просторны для двоих.

— У вас апартаменты в Уайтхолле? — почтительно прошептал граф.

— Преимущество близкого родства с его величеством, — небрежно отмахнулся Чарли. — Мне всегда отводят покои рядом с ним. Так как насчет моей сестры?

— Разумеется, вы остаетесь, кузина Отем, — кивнул граф.

Кровь Христова! Ему будет завидовать весь мир!

При одном взгляде на даму у него перехватывало дыхание. Редкостная красота, хотя лицо чуть бледнее, чем следовало бы.

Граф поспешно дернул за шнур сонетки. В комнате немедленно возник Беттс, вероятно, торчавший все это время у дверей.

— Что угодно милорду? — вкрадчиво осведомился он.

— Немедленно приготовьте розовые покои для ее светлости, Беттс. Леди Отем, с вами прибыли слуги?

— Две горничные. Лили и Оран, — тихо пояснила Отем. — Огромное вам спасибо, кузен Джон. — Я для вас совсем чужая, и все же вы предложили мне кров. Как мило с вашей стороны.

— Не хотите ли отправиться сегодня в Уайтхолл? — предложил он. — Сегодня там дают итальянскую комедию масок, чтобы позабавить короля. Его любовница леди Палмер ждет ребенка и поэтому на время удалилась от двора, но, разумеется, сразу же после родов вернется. Весьма амбициозная особа, эта Барбара Палмер. Урожденная Вилльерс, если хотите знать.

— О, прошу меня простить, — отговорилась Отем. — Мы провели в пути несколько дней, и я ужасно устала. Мечтаю лишь о горячей ванне, легком ужине и мягкой постели.

— Я немедленно распоряжусь, милорд, — кивнул Беттс, поспешив к выходу.

— Я поеду с вами, — обратился Чарли к графу Линмуту. — Не терпится известить короля, что я вернулся. И поговорить насчет Гринвуда.

— Вряд ли это что-то даст, — отозвался граф. — Король обещал не отнимать собственность у новых владельцев. До сих пор он не делал исключений.

— Но Гринвуд не был собственностью короны, — вмешалась Отем. — Мадам Скай купила его много лет назад, вернувшись из Алжира. Мама будет в бешенстве, узнав о потере дома.

— Кромвель раздаривал владения людей, которых считал неблагонадежными, — пояснил граф.