Околдованная - Бертрис Смолл

Чарли не знал, то ли смеяться, то ли плакать. И хотя понимал причину тоски, завладевшей сестрой, все же не мог не признать, что ей в чем-то очень повезло. Когда умер Себастьян, на ее плечи легли заботы о немалом хозяйстве, не говоря уже 6 воспитании осиротевшей дочери.

Потом появился король, полный решимости сделать ее своей любовницей. Так она родила вторую дочь. Все эти пять лет у нее просто не было времени для скорби и возможностей подумать о себе самой. Несмотря на помощь и любовь матери, напряжение оказалось слишком велико. В отличие от упрямой Индии, в которой всегда была развита авантюрная жилка, и от практичной решительной Фортейн у Отем попросту не оказалось жизненного опыта, чтобы найти себя. Но несомненно, она сильна духом и выживет в любых обстоятельствах.

Сейчас у нее тяжело на сердце. В таком меланхоличном настроении она не видит в жизни ничего хорошего, и пребывание в Королевском Молверне только усугубит это состояние.

— Ты едешь со мной ко двору, — объявил Чарли.

— Что? — ахнула Отем. Должно быть, она ослышалась!

— Ты едешь со мной ко двору, — повторил он.

— Но дети… — запротестовала Отем.

— Пусть мама, Мари, Жизель и целый дом слуг присматривают за ними, балуют, ухаживают, кудахчут и тому подобное. Тебе требуются веселье и смена декораций. Где найти такое, как не при дворе кузена Чарли! Кроме того, госпожа маркиза, вы ни разу там не побывали. Подумать только, ни разу в свои неполные двадцать девять лет! Позор!

— Но двора в Англии попросту не было, — возразила Отем.

— Зато теперь есть, — объявил он и, вскочив со скамьи, поднял сестру и закружил в танце.

— Я только что отпраздновал сорок восьмой день рождения, сестричка, и помню дворы моего деда короля Якова и дяди Карла I. Маскарады, танцы, музыка и смех… Изумительные наряды и развлечения с утра до вечера. Потом пришли эти чопорные пуритане вместе с проклятым Кромвелем, и все кончилось. Зато теперь прошлое вернулось, сестрица! Я отвезу тебя туда и представлю королю и самым знатным придворным. Может, ты наконец найдешь себе мужа? — засмеялся Чарли и, отдуваясь, рухнул на скамью.

Отем со смехом повалилась ему на колени. Ей давно не было так хорошо.

— Что ж, так и быть, поеду с тобой. Я всегда мечтала побывать при дворе, хотя бы разочек! Однако в душе я все равно остаюсь провинциальной серой мышкой. Жаль, что не пошла в нее. — Она показала на могилу леди де Мариско.

— Другой такой просто нет на свете, — вздохнул Чарли.

— Ты помнишь ее? — удивилась Отем. — Впрочем, конечно… сколько лет тебе было, когда она умерла?

— Тринадцать. Она была бы рада, что ты согласилась.

Наша прабабка никогда не сидела на месте. Всегда искала новых приключений, с любопытством ждала, что подарит ей завтрашний день.

— Когда мы отправляемся? — осведомилась Отем.

— Сколько времени уйдет у твоих горничных на то, чтобы уложить весь твой роскошный французский гардероб? — хмыкнул Чарлз.

— Откуда мне знать? И потом, понятия не имею, что носят при дворе? Кроме того, где мы будем жить?

— У меня апартаменты в Уайтхолле, — сообщил Чарли. — Можешь остановиться там или в Гринвуде, мамином доме.

— Лучше уж там, чем во дворце, — смущенно пробормотала Отем, вставая. — Пойдем, братец. Спросим у мамы, что мне понадобится и как долго продлятся сборы.

Жасмин пришла в восторг, узнав, что сын умудрился излечить меланхолию Отем. Рохана и Торамалли, услышав новости, немедленно принялись наставлять Лили и Оран, как складывать платья. Жасмин велела принести шкатулки со своими сказочными драгоценностями и стала выбирать подходящие украшения.

— О, мама, позволь мне поносить твои рубины! — взмолилась Отем. — Пожалуйста! Они мои самые любимые!

— "Слезы Кали". Колье и серьги, — кивнула мать. — Они так называются, и я дарю их тебе, дорогая. Я отдала изумруды Фортейн, хотя сомневаюсь, что в Новом Свете ей представится случай их надеть. Индия получила сапфиры. Ах, какие у меня были великолепные сапфиры, верно, Адали?

— Что и говорить, моя принцесса, — согласился старик, — но те, что остались, не хуже.

— О нет. «Звезды Кашмира» — самые ослепительные камни, но я рада, что они у Индии. — Герцогиня выбрала алый бархатный мешочек и протянула дочери. — Твои рубины, дорогая. Пусть они принесут тебе счастье. Я всегда любила драгоценности. Так… что еще? — Она продолжала рыться в шкатулках под восхищенным взглядом Отем.

Уже через неделю маркиза была готова к отъезду. Ее дочери успели привыкнуть к новой обстановке и ничуть не страдали от предстоящей разлуки, тем более что бабушка пообещала им множество заманчивых развлечений.

Поездка заняла несколько дней, и тут им еще повезло: погода стояла теплая, и дороги были сухи, в противном случае путешественники так легко не отделались бы.

У ворот лондонского особняка Жасмин их встретил привратник.

— Меня не предупредили о приезде гостей, — вежливо заметил он.

— Я сын вдовствующей герцогини Гленкирк, герцог Ланди, а в карете моя сестра, маркиза д'Орвиль. Она остановится здесь на время своего пребывания при дворе, — пояснил Чарли, ожидая, что ворота распахнутся.

Но привратник, неловко переминаясь с ноги на ногу, опустил глаза.

— Прошу прощения, ваша светлость, но Гринвуд конфискован протекторатом. Теперь это собственность герцога Гарвуда, который изволит проживать здесь.

— Кровь Христова! — пробормотал Чарли, В окне кареты показалась Отем.

— Что случилось? — осведомилась она.

— Гринвуд конфискован Кромвелем, — пояснил Чарли. — Нас даже не позаботились известить. — Немного подумав, он спросил у привратника:

— А что, соседний дом, Линмут-Хаус, по-прежнему принадлежит графу Линмуту?

— Да, ваша светлость, и он сейчас здесь. Я точно знаю, потому что он лучший друг герцога. Почти каждое утро катаются вместе.

— Тогда все в порядке, Отем. Мы едем туда. Они нам родня и с радостью нас приютят.

Бросив монету привратнику, он велел кучеру ехать в Линмут-Хаус.

— Я когда-нибудь встречалась с ними? — полюбопытствовала Отем.

Брат покачал головой.

— Герцог Ланди к графу Линмуту, — объявил кучер привратнику.

Тот с помощью сына распахнул тяжелые ворота. Лошади побежали по усыпанной гравием аллее. Впереди показался огромный дом, и на крыльцо высыпали лакеи в белоснежных ливреях. Герцог спешился, Отем вышла из кареты, расправила юбки и последовала за братом по широким мраморным ступенькам крыльца. Вперед выступил важный дворецкий, излучая всем своим видом сознание собственной значимости. Правда, он немедленно поклонился Чарлзу Стюарту, безошибочно распознав в нем знатную особу.