Знаю только я - Валерий Золотухин

Карякин не зашел, Розов передал свое восхищение Эфросу, Карякину тоже понравилось. Теперь слава о посещении «Таганки» Горбачевым пойдет по Москве и за границу. И то, что он уделил беседе с Эфросом столько времени, имеет колоссальное значение.

30 сентября. Вторник

Альцест стал главным смыслом моего нынешнего существования. В нем я как будто отыгрываюсь за моего несыгранного Кузькина, Гамлета, Гришку Отрепьева и пр. И тут вот не встать бы в позу, не стать бы счастливым, потому что главное в нем — грустные глаза; как сказала Иорданка Кузманова[243]: ты очень изменился, у тебя стали грустные-грустные глаза… Жена болеет у меня, к своим страданиям, болям, припадкам она уже привыкла, смирилась, только просит — пусть бы и такая жизнь подольше продлилась, хочется Сережку большим увидеть, помочь ему…

А мне привыкнуть никак не возможно, поэтому я и хватаюсь за Альцеста как за наркотик, что перебивает на время боль и даже приносит счастье…

1 октября. Среда, мой день

Вчера спектакль неровный был, даже текст выпадал, но во втором акте некоторые моменты были неповторимы. Яковлева все повторяла на поклонах:

— Какой ты хороший партнер.

Но Досталю[244] она не понравилась:

— Маразм Эфроса… и пр.

2 октября. Четверг

«Покаяние» — фильм Абуладзе — потрясающе! Может быть, с блеском гениальности.

3 октября. Пятница

Утром в койке шибко горевал, что мне 45, а «Разина» своего я еще не написал, «Калину красную» не снял, «Баньку» не написал и пр.

10 октября. Пятница

В.Розов считает, что пришел Эфрос — и артисты заиграли, что в 45 лет он из Золотухина сделал артиста, хотя к тому времени Золотухин был и известен, и даже знаменит…

Все эти похвалы наивны и обидны, если не оскорбительны. Но что делать? Мне трудно заподозрить Розова в кривлянии, в желании прошлого режиссера зачеркнуть, прошлый театр не засчитать и в пылу комплиментарности и радости за Эфроса — друга и товарища — подтасовать истину… Но… Опять похоже на кампанию. Сегодня приходит «Правда». Она обязательно найдет изъяны, не могут же все трубить хвалу.

Сегодня в театре на «Мизантропе» опять свора критиков, как-то надо в такой порядок привести мысли и чувства, чтобы полюбить их.

12 октября. Воскресенье.

«Шипы».

Не дает моим «друзьям» покоя удача «Мизантропа». В час ночи звонок:

— Не узнал? Это Виталий Шаповалов. Поздно? Нет, не поздно… раньше и в 3, и в 5 было не поздно, а теперь поздно… Эх, Валерий… Устал от «Мизантропа»… Над чем работаешь? Я знаю литературу, читал «Печальный детектив» Астафьева, а последнюю вещь Крупина? А я слежу. Перестань вспоминать. Ничего художественного ты не создал в литературе… И не создашь, пока не бросишь свои воспоминания… Ты наводнил Россию… враньем со своей историей, что ты приехал в шароварах и лысым… Зачем ты людей в заблуждение вводишь? Напиши мне строку простую… Не сконструированную… А чтоб я вздрогнул от простоты… Какой у тебя словарный запас, по далюшку-то. — Надо полагать — под «далюшком» он имеет в виду словарь В.Даля. — А сколько слов, ну скажи. Жена спит? Ну, я понимаю, ты семейный, я — одинокий. Вот и приезжай ко мне… Нет, не надо созваниваться, ты скажи — Шопен, в 11 я буду у тебя… А так не надо, Валерий. Я тебе не девочка. Нет, я не пьяный… Целую, спи!

Думаю, что он был не один.

Нет, дорогой Шопен, вспоминать я буду и помнить буду. А насчет художественности воспоминаний — ты почитай Мориака, может, он тебя убедит, а так лучше — Пруста.

14 октября

«Но алтайский барс Туха выручает петуха…»

Уже не первый раз слышу, что Золотухин вытащил спектакль и спас Эфроса. Билетеры говорят об этом, сказали сразу, на первых прогонах с публикой, теперь вот и «доброжелатели» пишут… Такое укореняется мнение. Я не шибко это опровергаю — пусть говорят, какая разница, кто кого вытащил, лишь бы «вытащил» было истинно. Мне как раз хочется написать Эфросу доброе, хорошее, честное письмо — ведь как бы там ни шло, он меня уговорил забрать заявление и заставил в этот день репетировать, начать что-то делать… Это ведь фатум — Горбачев пришел на первый спектакль в сезоне, до появления рецензий, в «Московской правде» заметка прошла незаметно, потом…

Карякину дозвонился: «Я не думал, что вы меня заметили… смотрел на вас с грустью и радостью, по-моему, Альцест — очень здорово… Но я теперь как бы чужой там, поэтому и не зашел… да и боялся заблудиться»…

«Неожиданный выбор актера на Альцеста». Почему это так неожиданно? 95 % зрительного зала наверняка пьесу не читали. Эта вообще «неожиданность выбора» преследует меня всю жизнь. В «Преждевременном человеке» Роома А.М. убедили-таки, что я «за русский интеллигент», и сыграл Кваша, большой русский интеллигент. Упрекали Швейцера, когда он выбрал меня на Моцарта, и пресса тоже писала о неожиданности! Я, наверное, плохо вижу себя со стороны… И теперь в Альцесте — рещёние в выборе… Но был назначен и Бортник, совсем неожиданный. И если бы он вкалывал, неизвестно еще, кто бы играл… Более того, Эфрос много репетировал с Юрским… Значит, у него не было рещёния в актере, так распорядилась судьба, случай, просто так произошло ввиду производственной необходимости. И всё. А не какой-то там выбор актера. Ну да, он говорил о Фигаро — Баталове, сравнивая меня с ним и говоря о русскости на западной почве… Но опять же, скорей от безвыходности.

17 октября. Пятница

А число мое!

Я занимаюсь своими ребятами: достаю учебники по гармонии, снабжаю деньгами старшего, отвожу в бассейн во Дворец младшего, и мне хорошо от этого…

Стыдят меня Эфрос с Хвостовым, что я не написал о Володе. Мне и самому стыдно, а что писать — не знаю. Крымова пробивает Париж для съемки с Мариной, для передачи о В.С.В. Россия посмотрит парижскую фатеру Владимира, это же интересно?!

19 октября. Воскресенье

Снился Любимов, был в ссоре со мной: «Плохо говорил», — имея в виду интервью по телевидению…

30 октября. Четверг

С чего начать жить? Нет, не начать новую жизнь, а просто начать жить? Л.Аннинский в «Зеркале сцены» готовится покритиковать моего Альцеста, а он умелый, талантливый, а главное — парадоксальный, он обязательно должен думать не так, как все, а вовсе наоборот… Да чего я завожусь раньше времени? Ну и замечательно. А то, видишь, «расходилась, разгулялась удаль молодецкая» до того, что и спектакль 21-го не смог играть. Чем донельзя оскорбил премьершу. Уговорили извиниться, а то-де 31 — го она отказывается играть со мной… Мне она говорит, что больна, что у нее врач и пр. Наташа Крымова: «Это во мне сидит