Систематическое богословие - Луи Беркхоф

теистической эволюции сводится к тому, что Бог сотворил мир посредством эволюционного процесса, то есть естественного развития, при этом Он не осуществлял сверхъестественного вмешательства, кроме тех случаев, когда это было совершенно необходимо. Приверженцы этой гипотезы готовы признать, что начало мира можно объяснить только непосредственным действием Бога; и если не будет предложено другого объяснения, то они готовы признать, что зарождение жизни и появление человека также были вызваны непосредственным вмешательством Бога. Эту идею поспешили приветствовать как христианскую эволюцию, хотя в ней нет ничего особо христианского. Ее приняли многие противники теории эволюции, потому что она не отвергает идею Бога и, по замыслу ее приверженцев, должна соответствовать библейскому учению о творении. Вот почему ее сегодня открыто проповедуют и в церквах, и в воскресных школах. В то же время это крайне опасное сочетание идей. В самом названии прослеживается противоречие в терминах, поскольку это ни теизм, ни натурализм, ни творение, ни эволюция в принятом значении этих слов. Нет необходимости глубоко вникать в суть этого учения, чтобы признать правоту доктора Фэйрхерста, утверждающего, что «теистическая эволюция убивает богодухновенность и авторитетность Библии так же эффективно, как и атеистическая эволюция»82. Так же, как и натуралистическая эволюция, эта доктрина утверждает, что обитаемый мир появился в течение миллионов лет, что Бог не творил все виды растений и животных, чтобы те производили себе подобных; что человек, по крайней мере, с физической точки зрения, произошел от животного, а соответственно начал свой путь с низших форм; что не было грехопадения в библейском понимании этого слова, а человек на пути прогресса совершал повторяющиеся ошибки; что грех — это всего лишь слабость, появившаяся из-за животных инстинктов и желаний, до сих пор сохранившихся в человеке, поэтому грех нельзя считать наказуемым; что искупление пришло, когда человек своими высшими способностями смог возобладать над низшими потребностями; что чудеса не случаются ни в природе, ни в духовном мире; что возрождение, обращение и освящение — это естественные психологические изменения и т. д. Одним словом, эта теория полностью ниспровергает многие библейские истины.

Некоторые современные христианские богословы полагают, что теория Анри Бергсона о творческой эволюции подходит для тех, кто не хочет полностью отвергнуть участие Бога. Этот французский философ ввел понятие elan vital (фр. ‘жизненный порыв’), то есть импульс жизни в природе, который, по его мысли, есть основа и движущая сила всей жизни. Этот жизненный порыв не исходит из материи, а, наоборот, является первопричиной материи. Он пронзает материю, преодолевает ее инерцию и сопротивление и действует как живительная сила для того, чтобы оживить то, что умирает. Он же творит и не перестает творить, но не новый материал, а новые движения, которые соответствуют одному ему известным целям, посему он творит так, как творит художник. У него есть направление и цель, и он действует осознанно, хотя и не в соответствии с заранее продуманным планом. Впрочем, такой план может и существовать. Этот творческий принцип определяет саму эволюцию, равно как и направление, в котором эта эволюция должна развиваться. Таким образом, эта вечно творящая жизнь, где «каждый индивидуум и каждый вид являются ее экспериментом», и есть Бог Бергсона. Этот Бог конечный, ограниченный в силе и, возможно, безличностный, хотя Эмили Херманн говорит, что «мы вряд ли ошибемся, если назовем его „идеальной основой“ для всего, что обладает личностью»83. Хаас считает Бергсона скорее пантеистом, нежели теистом. В любом случае его Бог — это Бог, полностью заключенный в мире. Подобный взгляд мог бы заинтересовать современного богослова-либерала, но эта теория еще больше расходится с библейской историей о творении, чем теория теистической эволюции.

Вопросы для дальнейшего изучения

Какова реальная альтернатива учению о творении? В чем важность учения о творении? Должны ли первые главы Бытия влиять на научные исследования о происхождении мира? Определяет ли Библия каким-либо образом время, когда был сотворен мир? Каких крайностей следует избегать при осмыслении связи Бога с миром? Всегда ли следует толковать Библию в соответствии с общепринятыми научными теориями? Каков статус эволюционной гипотезы в современной науке? В чем заключается главная идея дарвиновской теории эволюции? Как объяснить тот факт, что в последнее время от нее стали повсеместно отказываться? Как теория Бергсона о креативной эволюции или неовитализм Ганса Дриша влияет на механистическое понимание вселенной? В каком отношении теория теистической эволюции превосходит теорию натуралистической эволюции?

Литература

Bavinck, Gereformeerde Dogmatiek II. pp. 426–543; ibid., Schepping of Ontwikkeling.

Kuyper, Dictaten Dogmatiek, De Creatione, pp. 3–127; De Creaturis A, pp. 5–54; B. pp. 3–42; ibid., Evolutie.

Vos, Gereformeerde Dogmatiek I, De Schepping.

Hodge, Systematic Theology I, pp. 550–574.

Shedd, Dogmatic Theology I, pp. 463–526.

McPherson, Christian Dogmatic, pp. 163–174.

Dabney, Systematic and Polemic Theology, pp. 247–274.

Harris, God, Creator and Lord of All, I, pp. 463–518.

Hepp, Calvinism and the Philosophy of Nature, Chap. V.

Honig, Gereformeerde Dogmatiek, pp. 281–324.

Noordtzij, God‘s Woord en der Eeuwen Getuigenis, pp. 77–98.

Aalders, De Goddelijke Openbaring in de Eerste Drie Hoofdstukken van Genesis.

Geesink, Van‘s Heeren Ordinantien, Inleidend Deel, pp. 216–332.

Dennert, The Deathbed of Darwinism.

Dawson, The Bible Confirmed by Science.

Fleming, Evolution and Creation.

Hamilton, The Basis of Evolutionary Faith.

Johnson, Can the Christian Now Believe in Evolution?

McCrady, Reason and Revelation.

More, The Dogma of Evolution.

Morton, The Bankruptcy of Evolution.

O’Toole, The Case Against Evolution.

Price, The Fundamentals of Geology; ibid., The Phantom of Organic Evolution.

Messenger, Evolution and Theology.

Rimmer, The Theory of Evolution and the Facts of Science.

Работы Дарвина, Уоллеса, Вайсмана, Осборна, Спенсера, Геккеля и других об эволюции.

Глава 14. Провидение

Христианский теизм противостоит как деистам, отделяющим Бога от этого мира, так и пантеистам, растворяющим Бога в этом мире. Поэтому за учением о творении сразу же следует учение о провидении, в котором четко определено, как, с точки зрения Библии, Бог относится к миру. Термин «провидение» отсутствует в Писании, тем не менее учение о провидении — это библейское учение. Само слово происходит от латинского providentia, аналога греческого «пронойа». Первоначально эти слова означали ‘предвидение’, ‘дальновидность’, однако постепенно приобрели другое значение. Дальновидность — это способность планировать и целенаправленно добиваться осуществления этих планов. Отсюда и слово «провидение» стало означать, что Бог управляет всем, добиваясь определенных целей, сохраняя жизнь Своего творения и владычествуя над ним. В этом значении этот термин, как правило, употребляется в современном богословии, хотя иногда богословы вкладывают в него другой смысл. Турретин определяет его очень широко и считает, что он означает, во-первых, предузнание, во-вторых, предопределение, а в-третьих, воплощение в жизнь извечных решений. Однако, как правило, это понятие используется в последнем значении.

A. О провидении в общем

1. История учения о провидении. Учение о провидении — это ответ церкви эпикурейцам, считавшим, что все в мире определяет случай, и стоикам, полагавшим, что все определено судьбой. С самого начала богословы придерживались позиции, что Бог хранит этот мир и управляет им. Однако понимание того, что значит, что Бог контролирует все, не всегда было одинаковым. Поскольку учение о провидении тесно связано с учением о предопределении, то и развивались они вместе. Ранние отцы церкви не дают четкого определения провидению. Противопоставляя свое учение доктрине судьбы стоиков и желая защитить святость Бога, они иногда ставили слишком большой акцент на свободной воле человека и отрицали, что провидение Божье управляет греховными действиями. Августин сделал наибольший вклад в развитие учения о провидении. В одинаковой мере противостоя учениям о судьбе и случайности, он непрестанно подчеркивал тот факт, что