Звездная река - Гай Гэвриел Кей

Туань Лун был желчным человеком, но он заставлял их задуматься. «Интересно, – подумал Дайянь, – каким бы стал учитель, если бы сдал экзамен на степень цзиньши и повысил свой ранг?»

Ну, он не стал бы каждый год ездить взад и вперед по среднему течению Великой реки на ослике в сопровождении разных мальчиков-помощников. Сейчас лето. Туань Лун должен находиться у реки, занимаясь своим делом.

Люди могут войти в твою жизнь, сыграть в ней роль, а потом исчезнуть. Хотя, если ты сидишь на лошади в лесу под капающими листьями много лет спустя и вспоминаешь о них, о том, что они говорили, действительно ли они исчезли?

Последователи Мастера Чо, наверное, смогли бы дать на это просвещенный ответ. По мнению Дайяня, если мужчина или женщина присутствовали в твоей жизни, но ты никогда больше не видел их, они исчезли. Воспоминание о мужчине – это не сам мужчина. Или женщина.

Дождь и одиночество могут повлиять на твои мысли. Он послал коня на шаг вперед, пригнулся к его шее и взглянул из-под ветвей на небо. Облака светлели. Скоро дождь закончится. Он решил подождать еще немного. Странно, он почему-то колебался, не спешил ехать дальше.

Он ничего не имел против одиночества. В армии спокойные минуты – редкость, особенно для командующего пятью тысячами солдат. Может быть, именно поэтому он сейчас медлил. Жэнь Дайянь съехал с дороги и направился к павильонам Ма-вая. В казармах много народу. И в Синане тоже много. Совсем не так много как раньше, но…

Дайянь резко повернул голову налево. Меч он выхватил инстинктивно. Но угрозы не было, конь оставался спокойным, хоть и поднял голову при его быстром движении. Он заметил вспышку света, мелькнуло яркое пятно, – но у самой земли, слишком низко, чтобы это мог быть тигр, и оно тут же исчезло. «Тигры не любят дождя», – напомнил он себе – по крайней мере, так гласила деревенская мудрость в Сэчэне.

Эта мысль потянула за собой другую, более приятную. Если курьер ехал с обычной скоростью, его родители, наверное, уже знают, что произошло с их младшим сыном, о его ранге, о приеме во дворце. О том, как он кланялся императору. И они уже должны были получить деньги, которые он им послал.

В жизни бывают цели большие и маленькие. Он позволил себе представить, как отец читает его письмо насчет императора. И позволил этой мысли вывести его из-под деревьев назад, на дорогу к Ма-ваю.

Ветер дул ему в лицо, а тучи быстро уплывали на восток. Через короткое время небо стало голубым под ярким солнцем, начало теплеть, но после грозы жара уже не вернулась. Его шляпа и одежда высохли, пока он ехал.

Он приехал в Ма-вай в конце дня. Вокруг не было ни души. Какие бы сокровища ни хранило когда-то это место, – а о них ходили легенды – их уже давно украли или уничтожили.

И кто бы приехал в разрушенное место для развлечений императоров, населенное таким множеством призраков? Он боялся тигров и быть похороненным заживо, но не призраков.

Он проехал под аркой, стоящей над дорогой. Это было странно. Арка все еще стояла, а стены по обеим сторонам рухнули. Можно переступить через них, проехать в широкие проемы. Камни, должно быть, вывезли отсюда на повозках для ремонта ферм или строительства оград на пастбищах. Давным-давно.

За аркой дорога стала широкой, периодически делала повороты, как всегда строили дороги. По обеим сторонам росли деревья – ивы, павловнии, каштаны. Он увидел справа бамбуковую рощу, персики и цветущие сливы на другой стороне. Земля заросла травой и кустарником, неухоженная, мокрая от дождя. Дома и павильоны виднелись впереди, за ними лежало озеро, сверкающее голубизной, покрытое рябью от ветра. Было тихо. Лишь стук копыт его коня по дороге и пение птиц.

Здесь долгое время находилось место отдыха придворных и аристократов, еще во времена Пятой династии, когда Синань впервые стал столицей. К здешним горячим источникам в любое время года ездили императоры. Музыка и роскошь, изысканные женщины, пышные пиры, целебные воды, текущие из-под земли в купальни. Пик изысканного разложения пришелся на время Девятой династии, как и многое другое. Вэнь Цзянь, Возлюбленная спутница императора, царила здесь и погибла недалеко отсюда совсем молодой.

Дайянь считал, что его народ достиг истинной славы и огромного могущества во времена и Третьей династии, и Девятой. До Третьей и после Девятой, и между ними, происходили жестокие внутренние войны, были хаос, голод и лишения. Однако эти два периода процветания тоже закончились войнами, не так ли? Опять голос Туань Луня. Всегда ли слышишь голос учителя?

А теперь? В их время? «Это зависит, – подумал он, – от того, что произойдет дальше». Разве не всегда все зависит от этого?

Он спешился в тени дуба, ногой вбил в землю колышек, потом продел повод коня в его петлю и привязал так, чтобы конь мог пастись.

Дайянь пошел по направлению к ближайшему строению, длинному, очень большому, очень низкому, с крыльями вытянутыми на север и на юг. Оно было открыто, двери отсутствовали. Лестница из мрамора. На мгновение он удивился, почему никто не выломал ступени и не увез.

Коридор, куда он вошел, оказался пустым, никаких украшений или артефактов. Нет следов пожара. Его просто… забросили. Когда-то длинный ряд окон закрывали шелковые экраны; теперь вечерний ветер влетал в окна, взметал пыль на полу.

Дайянь наугад распахивал двери. Ни одна не была заперта, многие просто отсутствовали. Он вошел в обеденный зал. У одной из стен стояла плоская кушетка с ножками из сандалового дерева. «Кто-нибудь должен забрать ее отсюда», – подумал он.

Он прошел по разветвляющимся коридорам, он шел без всякой цели. Открыл последнюю дверь в коридоре. Спальня, очень просторная. В этом западном конце ветер дул сильнее, со стороны озера. Остов кровати сохранился – четыре крепких резных столба. Дайянь увидел две когда-то потайных двери в обшитой панелями стене. Они висели, выбитые, и вели в какой-то внутренний коридор.

Это был дворец для игры, и ночью, и днем.

Он не потрудился заглянуть в тайный проход – то, что там когда-то находилось, уже давно исчезло. Он представил себе музыку, свет фонарей, отражавшихся от золота и нефрита, женщин, танцующих под музыку.

Дайянь вернулся обратно и на этот раз пошел по южному коридору. Он вывел его, в конце концов, наружу. Он посмотрел налево и увидел своего коня, вдалеке, под деревом. Он прошел по другой неровной дорожке и вошел в большой, круглый, закрытый павильон.

Здесь находился один из источников. «Интересно, – подумал он, – почему это меня так удивило? Ведь мародеры не могли унести горячие источники». Наверное, он думал, что они могли забиться землей.

Там стоял запах лекарств, серы и чего-то еще. Он подошел, опустился на колени и окунул руку в воду. Она была очень горячей. Он понюхал пальцы. Да, сера. Две разбитых мраморных скамьи стояли у стены комнаты. Когда-то их было, наверное, много. На дальнем краю он увидел помост – для музыкантов, как он догадался. Они должны были играть, пока обнаженные мужчины и женщины двора принимали целебные ванны или лежали друг с другом рядом с ними. Это он тоже мог себе представить. Вероятно, музыканты сидели за ширмой.