Пылающий туман - Ви КавИ

Он сорвал цветок насыщенного жёлтого цвета, чуть приподнял, чтобы разглядеть повнимательнее просвечивающиеся лепестки.

Его спутники были правы. С духом надо быть в хороших отношениях, чтобы добиться хоть каких-то результатов. Они вдвоём застряли в одной оболочке, значит, они обязаны были сглаживать между собой конфликты, чтобы не погубить друг друга в порыве эмоций.

Сокол не знал, что предложить Ахерону взамен. Он не умел торговаться, но зато мог аргументированно объяснить пользу от сотрудничества, которое, сложно с этим спорить, было разумным.

А ещё, втайне, он был не прочь научиться обладать магией, которую ему, хоть и с одолжением, даровали.

— Ахерон.

Ох, я польщён, что человечишка запомнил, как складываются буквы в моём имени. Чем ещё ты меня удивишь?

— Я хочу пользоваться твоей силой. Свободно.

Тишина.

Сокол кашлянул в кулак, убрал цветок. Почему дух молчал?

— Эй?

Я пытаюсь переосмыслить твой вопрос. Мне показалось или ты, птенчик, возомнил себя тем, кем ты никогда не будешь являться?

— Твоё негодование вполне оправдано…

Это не негодование. Это культурный шок.

— Просто послушай меня. Если мы будем вечно конфликтовать, то нас убьют. И я не шучу, — Сокол ощущал себя отчаявшимся безумцем, который общался с пустотой. — Ты же тоже не можешь как раньше распоряжаться своей магией из-за меня, я прав? Я не знаю, почему мы вместе, но все эти непроизвольные всплески твоей силы — они опасны. Это факт. Прознай про нас другие люди, мы попадём в серьёзную беду.

Смертная жизнь ничего для меня не значит.

— Я не позволю тебе убить других. И, поверь, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы не дать тебе вырваться.

Левая рука поднялась, но Сокол перехватил её и прижал к земле. Он был настроен решительно, и он точно не был тем растерянным человеком, слабостью которого Ахерон неоднократно пользовался. Здравый рассудок, холодный расчёт — вот идеальная формула, чтобы свести контроль духа на корню.

— Пожалуйста, Ахерон, я не прошу у тебя чего-то нереального. Клянусь, я сделаю всё, что потребуется, дабы вернуть тебе прежний облик, — Сокол выдохнул, перевёл дыхание. — Мне не нужна твоя сила, я не стремлюсь украсть её у тебя. Но я стараюсь для нашего благополучия. Ты не можешь быть настолько тупым, чтобы не понять этого.

Он пошевелил пальцами. Всё в порядке. Огляделся, как дурак, по сторонам, словно дух находился где-то рядом с ним, а не в его голове. Очередная пауза нервировала, ожидание неизвестности — напрягало. Если Сокол что-то скажет, то всё разрушит. Ахерон съязвит, и они ни к чему не придут. Он должен терпеть и ждать. И больше ничего.

Итак, ты хочешь научиться управлять моей силой?

Сокол улыбнулся.

— Да.

Я бы никогда не согласился, но я не могу отрицать твою правоту. К сожалению. Я предлагаю сделку.

— О Сущий, какой кошмар! У меня аллергия на сделки.

Придётся потерпеть. Мне по душе твоё тело, но меня привлекает свобода. Добейся того, чтобы я обрёл независимость, а взамен ты получишь наипрекраснейшего наставника в лице меня. Но если ты будешь злоупотреблять магией и ставить себя выше меня — я не буду с тобой церемониться. Ты человек, Сокол. Ты слаб и жалок. Ты заведомо проиграешь эту битву.

— У нас мир? Когда начнём первый урок? Что мы будем делать? И-и…

Ты уже не справился. Только кретин будет задавать столько вопросов.

— И всё же когда мы начнём?

Становись. Ровно.

Сокол послушно выполнил приказ. Он вытянул руки вперёд, что дух не одобрил.

Зачем ты… что ты творишь?

— Э-э…ничего? Разве так не будет проще проворачивать твои магические штучки?

Это работает не так. Ты действуешь на эмоциях, но они — бич всего человечества. Будь невозмутимым. Очисти свой разум от мыслей. Они мешают. Сосредоточься и перенеси всю энергию из груди в свою рабочую руку. Она у тебя левая, если ты, гений, не в курсе. Любая магия покоится внутри, пронизывает каждый твой нерв. Она есть, её необходимо почувствовать. Самостоятельно. Без моего непосредственного участия.

— Знаешь, тебе легко очистить разум… У меня такого таланта нет!

Чтобы извлечь пользу из ценнейшего опыта, с которым я с тобой любезно делюсь, тебе стоит прекратить трепаться.

Сокол пробурчал проклятия в адрес Ахерона, за что опять схлопотал от духа недовольный комментарий.

Быть хладнокровным — неимоверно тяжело. Не думать о чём-то с закрытыми глазами — тоже. Но Сокол насильно заставил себя абстрагироваться, представить вокруг себя ничто, в котором он — один. Маленькая фигурка в бесконечности.

Это не помогло. Ни энергии в груди, ни отголосков той особенной силы, описываемой Ахероном. Однако она была. Бесспорно, магия существовала в нём благодаря духу, но она не принадлежала Соколу, и это мешало ему уловить её, чтобы затем преобразить.

Тем не менее, чужое всегда может стать своим. Достаточно приложить чуточку усилий, проявить немного упорства и капельку эгоизма.

Сокол сконцентрировался. Венка на его лбу заметно вздулась, голова от напряжения заболела. Он искал в себе хоть что-то необычное, такое, что уже бывало раньше, когда он злился или был в шаге от смерти. Сокол задержал дыхание, замер, чтобы не спугнуть магию, до невозможности быстро ускользающую от него.

Он открыл глаза.

— Я не могу.

Ты не пытаешься.

— Я буквально жопу рву, чтобы ощутить твою силу. Но её нет. Понимаешь? Нет!

Тогда прекрати. Зачем мучиться?

— Ни за что! Я должен хоть чего-то добиться в этой грёбаной жизни!

Угомонись. Ты вредишь себе.

Сокол так и норовил заткнуть духа с его мешающими возвышенными речами, однако вместо этого он отмёл его далеко на задний план.

Эмоции, о которых Ахерон так нелестно отзывался, бурлили в нём. Они были маячком, пробуждающим нечто могущественное внутри, в самом центре груди. Злость на себя, на окружающих, на духа — всё это смешалось, отчего ему становилось одновременно плохо и хорошо.

Сокол выставил