Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

Лерой этой необходимости не было. Уже не было. И это напрягало.

— Куда они свалили? — тихо, словно между прочим, спросила Лера.

— Они тоже хотят побыть вдвоем, — так же тихо ответил Тим.

Девочка вскинула на него глаза, где мелькнул сарказм.

— Тоже? С чего вдруг «тоже»? Уваров, ты со мной наедине хотел побыть?

Тимка опустил на нее глаза, улыбнулся. И небо в глазах заиграло, а потом будто дымкой заволоклось. Он был так близко, что Лера чувствовала запах его дезодоранта, чувствовала его пальцы, которые были зажаты между ее боком и сидением велосипеда, и отодвинуться от них девочка боялась: сейчас велосипед стоял и не кренился из-за Тимки, держащего его правой рукой. Левой он готов был поймать девочку, если та вдруг свалится с багажника.

— Хотел.

— Мы с тобой и так полдня вместе пробыли? Не надоело?

— С чего бы?

— Я тебе нравлюсь?

— А я тебе?

— Я первая спросила.

— А так непонятно?

Но Лера молчала и смотрела на него снизу вверх, а в уголках губ пряталась усмешка, и Тимка не удержался, наклонился к губам, но девочка успела увернуться, опустив голову, и Уваров замер, нависнув над ней. Он бы мог проявить настойчивость, но тогда проклятущий велосипед…

— Нравишься, — выдохнул он, и дыхание коснулось девичьих волос.

Она промолчала. Сидела и смотрела на дорогу в том направлении, где скрылись Ник и Ника.

— А я тебе? — повторил Тимка, и голос от такой близости предательски сел.

— Ты зачетный чел, — ответила Лера, чуть помедлив.

Уваров улыбнулся.

— И всё?

— А чего ты хотел? Признаний в любви? Ну сорян! У нас с тобой не будет лавстори.

— С чего вдруг?

— С того. А еще с этого, и того самого… и вообще… Как там говорится? Ты не герой моего романа.

— Соколова, — вдруг позвал Тимка ее по фамилии, и она подняла на него глаза.

— Полезешь целоваться — получишь в табло! Я предупредила.

Парень улыбнулся.

— Не полезу. Но только до тех пор, пока не поймаю тебя на этой лжи.

— На чём? — возмутилась девочка.

— Ты соврала, Соколова. Я тебе нравлюсь, вот только сознаться… кишка тонка.

— Уваров, да ты шеймить меня вздумал?

— Шеймить? Это что такое? Shame… Позорить? С чего вдруг?

— Сегодня просто…

— Сегодня ты подвернула ногу. Я помог. Да, я помог бы любой или любому. Правда, не могу представить, как носил бы на руках того же Нестерова… — сказал Тим, и Лера улыбнулась, — но знаешь в чем фишка? Я себя уже отматерил за то, что разрешил тебе провернуть этот обман с берцами. Если бы не это… Там были девчонки из других команд в кроссовках, и с нами бы ничего не сталось.

— Уваров? Ты чего? — удивилась Лера такой реакции парня.

А того уже несло:

— А ничего! У тебя сборы восьмого…

— Откуда ты…

— Оттуда. Травма голеностопа…

— Да там ушиб! Угомонись! Тебе что, купол снесло?

Но Тимка вдруг подхватил ее за талию и ссадил с велосипеда, вытолкнул подножку, а сам отошел.

«Это отходняк. Кроме нас с ней никто не знает об этих проклятущих берцах. Если бы она не завела этот разговор…»,— подумал парень, стараясь успокоиться.

Они стояли у края велодорожки перед поворотом. Тимка смотрел на мутную воду, Лера — на Тима.

«Бесится... Бесится. Вот только бы понять из-за чего? Не из-за травмы же? Да и с чего бы?»— подумала она, но тут ее под ладонь подтолкнул Граф. Лера вздрогнула, погладила пса по голове. А тот вдруг гавкнул, отпрыгнул от нее, а потом к ней: ему хотелось играть, но Лера едва балансировала на одной ноге. Для нее такое упражнение было не в новинку, но в другой ситуации она могла встать здоровую ногу, а сейчас… А сейчас она не могла даже сделать шаг назад, так как там стоял велосипед. Ее качнуло, сильно накренив к велосипеду, но сильная рука обвилась вокруг талии и вернула девочку в вертикальное положение. А ее руки инстинктивно схватились за жилистые предплечья, а голова ткнулась в широкую грудь.

— Видишь? Ты без меня и шага ступить не можешь, — проговорил Тим, но его голос Лера услышала, будто тот шел из груди.

— Ты опять меня тискаешь…

— Не тискаю.

— А что делаешь?

— Обнимаю.

— Блин! А разница-то в чем?

— Показать? — со смехом из груди.

— Врежу! — сказала грозно, но сама даже не пошевелилась, мало того устроила больную ногу на Тимкиной кроссовке, чтоб не держать навесу.

И им двоим было невдомёк, что за ними наблюдала пара смеющихся глаз.

— Я ж говорил, что между ними что-то есть, — шепнул мужской голос.

— Тихо, поймают, мне капут! Лерка не Катька, если обидится, то считай навсегда, — ответил женский.

— Да ладно тебе…

— Может, пойдем? У меня уже ноги затекли.

— Пошли. Сделаем еще кружок. Пусть поговорят.

— Еще кружок? Я уже есть хочу!

— Терпи. Друзья мы или кто?

Глава 45. Сколько веревочке не виться…

Что может быть лучше, чем время

между ложью и её разоблачением?

Симпсоны (The Simpsons)

Уже поздно вечером неожиданно приехал Егор. У Сережи приближались соревнования, и, со слов старшего, средний практически не вылезал из бассейна. Вероника обрадовалась приезду брата, а тот еще и подарил телефон взамен разбитому. Ника вставила симку и до глубокой ночи переписывалась с Ником по ватсапу. Они даже проверили свою гипотезу, а виден ли свет из окна. Небо было не на стороне влюбленных: потемнело до глубокого серо-голубого цвета и к двум часам ночи вновь посветлело. Когда солнце озолотило небосклон, Вероника наконец-то уснула с улыбкой на губах.

Утром Лариса Андреевна решила побаловать детей горячими блинчиками. Кинулась — муки нет. Вздохнула, но решения своего не поменяла и пошла в ближайшую «Пятерочку». Она ходила по пустынному магазину, катила впереди себя тележку.