В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев. - Юрий Чудодеев

Для перелета пашей группы из Алма-Аты в Китай был выделен самолет ТБ-3. По своему назначению — это тяжелый бомбардировщик с четырьмя двигателями, но на сей раз он был специально приспособлен для перевозки людей. Нашу группу возглавлял Т. Т. Хрюкин.

Первую посадку сделали на площадке вблизи Кульджи, в пров. Синьцзян. Здесь мы оставались совсем недолго. Заночевали уже в Шихо. Площадка в Шихо оказалась просто ровным полем с выложенным посадочным знаком «Т». По нему определяли, лететь дальше или нет: если знак выложен ровно, можно лететь к следующему пункту, если разорван, нужно производить посадку.

Рано утром подъем. После легкого завтрака мы двинулись дальше на восток. Очередная посадка. Это уже аэродром Хами в той же провинции Синьцзян. Аэродром был перевалочной базой для дозаправки самолетов, следующих по трассе. Нам предстояло лететь в Ланьчжоу. Здесь пришлось задержаться на несколько дней, показавшихся бесконечными. Вокруг аэродрома местность унылая, однообразная, отдельные кустики, деревья, а дальше — песок и глина. Пыль, поднятая взлетевшим само летом, долго не оседала. Жили мы в глинобитных домиках с очень скудной обстановкой. Хами больше походил на горное селение. Автомобилей не было и в помине. В город ходили пешком и по этому хорошо ознакомились с его жизнью. Нас поразила нищета китайского населения.

Время тянулось томительно медленно, ждать было невмоготу, хотелось скорее приступить к настоящей работе. Часть наших товарищей уже улетели дальше. Нас оставалось человек 20. А попутного самолета все не было. Каждый день шли на аэродром и справлялись, когда же наконец тронемся в путь. '

И вот за нами прибыл самолет ДБ-ЗА, как и ТБ-3 переоборудованный для транспортировки людей. Погода стояла теплая. Нельзя сказать, что полет оставил у нас приятное впечатление. Самолет был набит битком. Было душно, сильно болтало. Но все обошлось. Благополучно добрались до места нашего назначения. Отсюда уже полетим на боевых самолетах на фронт.

В Ланьчжоу началась жизнь в новых условиях. Надо было подготовить самолеты СБ к предстоящим боям. На них уже летали наши летчики-добровольцы, которые теперь возвращались в Советский Союз. Работы хоть отбавляй — произвести ремонт планера, на некоторых самолетах заменить моторы. Все трудились не покладая рук. На аэродроме задерживались дотемна. Мне пришлось вместе с Н. Зубом, оказавшимся хорошим слесарем, собирать из трех самолетов два. Много занимались клепальной работой. Клепать, как правило, приходилось нижнюю часть фюзеляжа — многие самолеты совершали посадку без выпуска шасси. Из-за отсутствия пневматических молотков все делали вручную. Вот где пригодилась гражданская специальность токаря, слесаря. Часто выручала смекалка. Поначалу мы думали, что наши вновь собранные самолеты будут тяжелее заводских. Оказалось наоборот, они были очень легкие, как говорится, «летучие».

Для охраны самолетов мы выставляли свой караул, вооруженный пистолетами ТТ. Часто можно было наблюдать такую картину: стоит часовой-китаец и с ним рядом часовой в гражданском платье — русский.

Ланьчжоу занимал в то время немалую площадь; промышленных предприятий, больших или средних, в городе не было. Да и аэродром был построен на месте старого кладбища и рас ширялся очень медленно. Автомашин или землеройной техники гие было, все делалось вручную, землю переносили корзинами, которые подвешивались на коромысло. Со стороны рабочие казались выносливыми. Одевались плохо, ходили в тапочках, сшитых из материи, другой обуви у них не было.

Рабочие выполняли работу под наблюдением надсмотрщиков, которые нещадно били их палками за малейшую провинность. А ведь человек мог медленно работать и от усталости, и от недоедания. Увидев как-то избиение рабочих еще на аэродроме Шихо, мы сказали надсмотрщику, что нельзя так обращаться с людьми. Он ухмыльнулся в ответ, отошел в сторону, а затем снова принялся за свое. За время пребывания в Китае с таким отношением к рабочему человеку нам приходилось сталкиваться неоднократно.

Партийные собрания мы проводили регулярно, хотя они больше походили на деловые совещания, из-за того что за нашими действиями очень внимательно следили приставленные к нам китайские переводчики. Бывало, только начнем партийное собрание, как выставленные нами наблюдатели предупреждают о приближении переводчика. Тогда слово берет Т.Т. Хрюкин и начинает говорить официальным тоном, будто проводит служебное совещание. И так было вес время. Китайцы часто говорили:

«Мы знаем, кто такой мистер Андреев. Это ваш командир. А вот этот, маленького роста, кто он? Начальник штаба?» Действительно, «мистер» Андреев (псевдоним Хрюкина) был нашим командиром, а начальником штаба был Юшпрах, на самом деле являвшийся комиссаром.

Приближался день окончания работ. Можно было уже лететь на фронт. Стали формировать экипажи. Было решено, что те, кому не достанется самолета, поедет до Ханькоу поездом.

Перед отлетом группы были проведены летные тренировки. Они были абсолютно необходимы, поскольку мы уже давно не летали. Каждый летчик тренировался на том самолете, на котором ему предстояло воевать. Самолетов не хватило Велигурову, Зубкову и некоторым другим товарищам. Им-то и пришлось добираться до г. Сиани, где они должны были сделать пересадку. Но получилось так, что, пока они ехали, мы сумели отремонтировать дополнительно еще два самолета. И тогда им была послана телеграмма с приказом вернуться обратно для перегонки самолетов.

Наконец все готово к отлету. В каждом самолете кроме экипажа в кабине вместе со стрелком-радистом находился еще техник. Во главе группы летели Т. Т. Хрюкин со штурманом И. С. Суховым. Первая посадка для дозаправки была на аэродроме Саньян.

В Ханькоу прибыли к исходу дня 16 мая 1938 г. После по садки зачехлили самолеты и отправились в клуб, где нам предстояло прожить не один день.

Несколько дней мы приводили в порядок материальную часть, изучали район боевых вылетов. На картах, которые нам 'выдали, все надписи были сделаны на китайском языке, понять их мы, конечно, не могли, оставалось только догадываться и ориентироваться по конфигурации рек.

Здание, где мы жили, находилось па берегу Янцзы. На набережной размещались консульства различных государств, которые мы распознавали по флагам. В нашей гостинице был кинозал, через день там показывали советские и иностранные фильмы. На втором этаже нам отвели большую комнату для отдыха. К потолку были подвешены вентиляторы, над каждой кроватью — марлевый полог. В столовой официантами работали китайцы. Пищу готовили русскую, и сервировка стола была для нас тоже привычной.