Тьма в хрустальной туфельке - Дж. Дж. Харвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элеонора положила руку Чарльзу на плечо.
– Вообще-то, леди Уинстенли, мы уже собирались уходить.
– Об этом не может быть и речи. Этот джентльмен говорит, что знает вас, мисс Хартли. Уверена, вы ведь не будете так грубы, чтобы отказать ему в удовольствии потанцевать с вами, пока я украду Чарльза.
Инспектор пристально наблюдал за ними – неподвижное тёмное пятно в бурлящем море, готовом крушить корабли и топить моряков.
– Не могу. Я потеряла свою танцевальную карточку.
Леди Уинстенли рассмеялась:
– Моя дорогая девочка, такое случается постоянно! Но мы никогда не прогоним юных леди из бальной залы за такую мелочь!
У Чарльза заходили желваки:
– Я этого не позволю.
Глаза у леди Уинстенли заблестели.
В своём деловом костюме инспектор Хэтчетт был словно кукушка среди воронов, потрёпанный в сравнении с блистательными джентльменами в чёрном. Руки у него были грубыми, лицо – всё покрыто морщинами. И всё же он приглашал Элеонору в её прекрасном бальном платье и сверкающих драгоценностях на танец. Какую бы историю ни рассказала после леди Уинстенли, обязательно выйдет что-то непристойное. Лучше уж смягчить удар.
Элеонора выпустила локоть Чарльза и коротко сжала его ладонь:
– Всё в порядке, Чарльз. Леди Уинстенли совершенно права. Когда я буду хозяйкой бала, я всегда буду помнить её учтивость по отношению ко всем гостям.
Леди Уинстенли покраснела. Чарльз так и не выпустил пальцы девушки.
– Ты уверена?
– Конечно. Иди, не беспокойся.
Чарльз позволил хозяйке увести его. Инспектор посмотрел на Элеонору и протянул ей руку; его глаза сверкнули. Девушка вложила свою ладонь в его, и они вышли на танцевальную площадку под целый шквал шепотков. Элеонора удерживала инспектора на расстоянии вытянутой руки. Его ладони сжимали её, точно наручники.
Заиграла музыка.
Хэтчетт танцевал как солдат – двигался вперёд и назад с механической точностью, резко сводя пятки вместе, сцепив челюсти. А его повороты больше были похожи на выполнение команды «кругом». Инспектор выставлял девушку в глупом свете, таская по всей танцевальной площадке. Зачем он пришёл? Что ему удалось разузнать?
– Что ж, инспектор, это…
– Я знаю, что вы сделали.
Элеонора споткнулась. Черноглазая женщина… неужели она явилась к Хэтчетту? Неужели выдала Элеонору? Нет, не может быть… она ведь не показывалась никому, кроме Элеоноры. Тогда, в доме, черноглазая стояла прямо за плечом инспектора, а он и не заметил, не видел её.
– Простите, боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Прекрасно понимаете, – прошипел Хэтчетт. – Сознайтесь. Не продолжайте этот фарс.
– Что вы имеете в виду?
Инспектор подался вперёд и прошептал ей на ухо:
– Я ничего не имею в виду, мисс Хартли. Я обвиняю вас в убийстве.
Девушка замерла. Танец продолжался без неё – инспектор потащил её за собой, и она чуть не упала вперёд. В груди внезапно стало тесно.
– Что?
– Лиззи Бартрам. Флора Клири. Фредерик Пембрук. Все они умерли от ваших рук.
Элеонора вздрогнула. Это ведь всё черноглазая! Она убивала, пока Элеонора… А где была сама Элеонора? Спала. Конечно же, она просто спала!
Девушка заставила себя улыбнуться:
– Да ладно вам, инспектор. Мне всего семнадцать. Юная девушка не способна на…
– Ещё как способна.
Способна, в самом деле? Нет, она не могла. Если бы Элеонора убила всех троих, она бы помнила. Но она ведь… спала. Да, скорее всего, спала.
– И какие у вас доказательства?
– Мисс Хартли, меньше года назад вы были служанкой в опале. Эти двери для вас были бы закрыты… и они были закрыты каких-то несколько недель назад! И всё же вот вы здесь, и ваш жених – настоящий джентльмен, и у вас достаточно денег, чтобы избавить его от всех бед. Как удобно.
– Это едва ли можно назвать доказательством, инспектор. Я не виновата, что судьба была ко мне так добра.
Его лицо исказилось:
– Судьба здесь вовсе ни при чём! Вы убивали ради денег и социального положения, а теперь собираетесь пожинать плоды.
Элеонора заставила себя не сжимать плечо инспектора. Это всё было неправдой. Это не могло быть убийством! Ноги запутались в нижних юбках… ох, зачем она столько выпила?
– Что, чёрт побери, внушило вам такие мысли?
– Люди, которые вам не по нраву, имеют прискорбную тенденцию умирать.
– Может быть, тогда вам следует вести себя со мной как подобает джентльмену?
– Это угроза? Или мне следует принять это как ваше признание?
– Ни то и ни другое. Ваша теория нелепа и лишена оснований! Чего я могла добиться, убив моих подруг и опекуна?
Музыка зазвучала громче, оглушая её, когда голова и без того кружилась. Инспектор натянуто улыбнулся:
– Конец мучениям от мисс Бартрам? Огромное богатство миссис Клири? Свобода от нежелательного внимания вашего опекуна? Ваши сокровища лежат перед вами, мисс Хартли, и я знаю, какой ценой вы их заполучили.
– И какой же?
– Вы убили мисс Бартрам. Я поговорил с прислугой в особняке Гранборо – все знали, как она вас ненавидела. Какое-то время вы были нашей главной подозреваемой, пока вы – очень удобно и к месту – не вспомнили ссору мисс Бартрам с помощником мясника.
– Да как вы смеете!
– Затем у вас начались незаконные отношения с мистером Чарльзом Пембруком, о которых стало известно всем после выкидыша. И мистер Фредерик Пембрук отослал вас с позором.
– Инспектор, право же, я…
– Вы были полны решимости стать богатой дамой, – продолжал инспектор, – и потому попытались снискать расположение вашей богатой соседки. Но когда она узнала правду о вашем прошлом, вы убили её прежде, чем она успела вычеркнуть вас из своего завещания. Мисс Хилл рассказала мне, что вы даже не сделали вид, будто скорбите.
– Как вы можете даже предполагать такое!
– Но и этого оказалось недостаточно, – прошипел инспектор, – ведь все ваши деньги контролировал ваш опекун, мистер Пембрук. Вы знали, что он промотает всё ваше состояние, знали, что он может помешать вам выйти замуж за его сына, и потому вы убили его.
– Не смейте, – прошипела Элеонора, чувствуя, как кровь зашумела в ушах. – Даже не смейте…
– Вы – убийца, мисс Хартли, – продолжал инспектор. – На ваших руках – кровь троих людей.
Внезапно в толпе танцующих показалась черноглазая женщина. Улыбалась она на этот раз даже слишком широко. «Какой досадливый», – вспомнила Элеонора её слова.
Девушка стиснула ладонь инспектора:
– Я бы никогда…
– Тогда кто же?
– Откуда мне знать? Вы – полисмен!
– И все доказательства указывают на вас. Только у вас были мотивы для смерти этих людей!
Они кружились слишком быстро.
– Доказательства? У вас нет никаких доказательств!
– Есть. Аделаида Хилл подтвердила, что вы солгали миссис Клири и не отдали рекомендательное письмо. Бесси Бэнбёри видела кровь на ваших простынях на следующий день после того, как обнаружили тело миссис Клири, а потом слышала, как вы вернулись посреди ночи – именно той ночи, в которую погиб мистер Пембрук. Признаться, вы меня удивили, мисс Хартли. Я полагал, что уж кто-кто, но вы не можете
