Лучшее в Королевствах. Книга III - Элейн Каннингем

Далее он удивил её, проигнорировав Шарларру и направившись прямиком к Торн.

– Я знаю, что ты такое, – сказал он резко. – Ты, возможно, смогла бы провести всех остальных, но я узнаю литари, как только вижу одного из них.

Торн пожала плечами.

– Тогда ты не такой дурак, каким кажешься.

– Это самая неожиданная встреча, если не без иронии, – продолжил он, игнорируя её оскорбление. – Я охочусь за экзотическими шкурами волков для своего трофейного зала, и слухи про оборотней в Сером лесу привели меня в Импильтур. Но никто не хочет проводить меня в те леса, поэтому я промышляю охотой иного сорта в портовом борделе. И вот мы оба здесь.

Литари оглядела его сверху вниз. Её губы скривились.

– Тебе даже позволено спариваться?

Он отступил на шаг назад, нахмурив брови в замешательстве.

– Позволено? О чём это ты говоришь?

Торн с отвращением тряхнула головой и повернулась к своим компаньонкам. – Я всё время забываю, что люди не придерживаются законов стаи. Среди моего народа, право на размножение нужно заработать.

– Или купить? – подольстился он, поднимая большую золотую монету.

Торн фыркнула.

– Ни одна уважающая себя сучка не подняла бы хвост в твою сторону, даже за все монеты Импильтура.

Приятное выражение лица мужчины не дрогнуло.

– Тогда вернёмся к кровавому спорту. Без разницы – всё это охота, и для меня это одно и то же. В данный момент, один я знаю твою настоящую натуру. Но одно моё слово, и шестеро охотников начнут соперничать за награду, что принесет им твоя волчья шкура.

– Одно моё слово, – произнесла Лириэль таким же вежливым тоном, – и шестеро охотников будут поражены огненным шаром, достаточно большим, чтобы не оставить ничего, кроме пятна вонючего жира на полу таверны.

Наконец, внешний лоск мужчины улетучился, и он бросил злобный взгляд из-под полуприкрытых век в сторону Лириэль.

– Если используешь смертельную магию, дроу, ты никогда не покинешь город живой. Но, конечно, тебе всё это прекрасно известно.

Так и было. Её принятие в Импильтуре был крайне призрачной вещью, несмотря на ценные услуги, которые она оказывала. Близкое знакомство с подземными путями сделало её ценной находкой для отрядов Мечей, которые патрулировали туннели под Каменным Шпилем. Недавнее открытие храма Ладугуэра, злого бога дуэргаров, подняло вопрос о возможности торговли с поселением серых дварфов. Умение Лириэль говорить на нижне-общем пользовалось большим спросом среди предприимчивых торговцев. Даже при этом, должностные лица Импильтура дали ясно понять, что с неё не будут спускать глаз. Ей позволялось использовать целительные заклинания и другую полезную жреческую магию, но никакое «присущее дроу» поведение не допускалось.

И это, заметила Лириэль, было сложной проблемой. Если когда-либо мужчина и заслуживал полного внимания со стороны её темной натуры, то это был именно этот ухмыляющийся дурак.

Но кроме магии и стали, тёмные эльфы имели другое оружие, и не последним была их репутация. Женщины дроу обучались определённым умениям с малолетства: как обернуть клинок сарказма шелковыми речами, как выпустить искру злобы и порока столь же естественно, как масляные лампы отбрасывают свой свет, как пообещать смерть, не вынимая оружия.

Лириэль заставила свои глаза злобно вспыхнуть и изогнула губы в холодной, жестокой усмешке.

 – Ты кажешься хорошо сведущим в законах Импильтура, – сказала она чётким, звонким голосом. – Ты не похож на большинство охотников, но совет, возможно, нанял бы тебя как клерка или писца.

Натянутая улыбка мужчины исчезла.

– Вам стоит знать, что эти ботинки – трофей.

– Красный дракон. Впечатляет, – промурлыкала Лириэль. – Скажи мне, птицу Рух ты тоже убил? Или одна услужливо сбросила несколько перьев в твоём направлении?

К тому времени таверна сделалась опасно тихой, и настороженные выражения лиц постоянных посетителей показали, что их приятные тёмные фантазии о Лириэль сменились куда более тёмными мыслями – историями, которые они слышали о дроу.

Владелец поспешил к столу, едва не ломая руки в отчаянии.

– Я не хочу здесь никаких проблем.

– А кто хочет? – холодно ответила Торн. Она взглянула на Лириэль, мельком отметив тонкие чёрные пальцы, обвившие жреческий символ, и постучала своей ногой по сапогу подруги. Дроу ответила тонкой, опасной улыбкой. Торн закрепила их негласное соглашение кивком и снова повернулась к трактирщику.

– Я заплатила за эту еду, и намереваюсь доесть ее. После, этот человек и я сможем уладить наши разногласия снаружи.

К щёголю  вернулась самодовольная улыбка, и его правая рука опустилась на эфес оружия.

– Поединок – ещё один вид охоты. Условия вполне приемлемы. Я жду вашего соизволения. – Он насмешливо поклонился литари и пошел обратно к своему столу.

Шарларра перевела взволнованный пристальный взгляд с Лириэль на Торн.

– Вы что-то замышляете. Могу ли я узнать, что?

Литари проигнорировала её.

– Сколько времени тебе нужно для подготовки заклинания, дроу?

– Не более четверти часа. – Лириэль взглянула на луну. Большой полумесяц уже начал свой спуск, и, казалось, рисковал нанизать себя на мачту большого корабля. Это было удачей – судно могло бы послужить точкой отсчета и помочь ей отмерять интервалы уходящего времени. Торн не нуждалась в подобной помощи, но Лириэль ещё только предстояло освоиться с искусством измерения времени по движению луны и звёзд.

К тому моменту, как Торн очистила от последней крошки хлеба свою миску и жадно съела кусок плохо прожаренной баранины, месяц почти касался гика корабля. Лириэль предполагала, что это задержка была продиктована планом настолько же, насколько и голодом; к тому времени, когда Торн закончила прием пищи, улицы были почти пусты.

Наконец Торн поднялась, чтобы выйти. Вызывающе одетый охотник почти вытолкнул её к двери в своём нетерпении.

Они вышли на середину улицы, стали друг против друга и вытащили мечи. Первое столкновение клинков эхом разнеслось по пустой улице. Сталь засвистела, стоило только клинкам скользнуть свободнее, а затем снова разразилась тремя отрывистыми, звенящими нотами.

Противники кружили, проверяя друг друга короткими ложными выпадами, быстрыми ударами и ловкими парированиями. Они были почти одного роста, так что никто не имел преимущества досягаемости. Торн была быстрее, но мужчина сильнее. Оба производили впечатление равных по силе противников, и конечно же являли яркий контраст. Торн сняла свой синий табард, чтобы показать, что этот бой не имел официального характера, так что в ней почти не осталось цветов. Торн предпочитала одежду беспросветного черного цвета, поскольку это был