Лучшее в Королевствах. Книга III - Элейн Каннингем

из джунглей, душистых экзотических растений стоял серокожий иллитид с длинными щупальцами, которыми он лениво играл с ветвями. Существо обратило свои белые глаза на хозяина и ответило на невысказанный вопрос.

– Нет, господин Кроулнобар, лантанец не имеет псионических способностей, и у него нет никакой магии, которую я могу воспринимать.

Эльф поморщился. «Что же тогда? Как удалось Олтенниусу обыграть так много жителей Глубоководья?»

– Отдайте мне его! – вдруг раздался громкий, негодующий мужской голос. – Вы хоть представляете, кто я?

Элайт взглянул на главный вход, где разыгрывалась уже знакомая сцена.

Хорошо одетый, чернобородый молодой человек размахивал пустыми ножнами перед распорядительницей «Прихоти Тиморы», вежливой лунной эльфийкой, которая также выполняла обязанности охранника заведения. Быстро угасающие светящиеся огоньки кружились вокруг мужчины, словно стайка крошечных рыбок. Распорядительница встретилась взглядом с Элайтом и закатила глаза  вверх, потом снова повернулась к разгневанному посетителю.

– Или вы Лорд Мелшимбер, либо очень искусный доппельгенгер, – любезно ответила она. – Правила дома не изменились с тех пор, как вы были здесь прошлой ночью, милорд: никаких заклинаний, никаких магических предметов, никаких исключений.

Бородатый мужчина вновь тряхнул ножнами.

– Вы хоть представляете, насколько ценен этот меч?

– Был, – напомнила ему распорядительница. – Как вы были предупреждены при входе – как все предупреждаются каждую ночь – «Прихоть Тиморы» предлагает справедливое и равное поле игры для всех. С этой целью все тайные магические предметы у нас распадаются.

Конечно же, это была ложь. Защитные заклинания Элайта срабатывали на все магические побрякушки, которые жители Глубоководья пытались тайно пронести сюда, немедленно перенося их в его кабинет, где они спокойно хранились в запертом сейфе.

Лорд Мелшимбер пожал плечами, смирившись с потерей, и, глуповато ухмыляясь, повернулся в сторону двух своих смеющихся товарищей. Это стало популярной игрой среди богатых бездельников Глубоководья: стремление обойти охранников Элайта Кроулнобара и попытка получить как можно больше у, пользующегося дурной славой, Змея. Элайт не имел ничего против этого, ведь такое отношение сделало «Прихоть Тиморы» одним из самых популярных и прибыльных игровых мест в городе.

Он снова повернулся в сторону Олтенниуса, который уже поставил крупную сумму на одного из рыцарей в поединке, который проходил в Заводном Замке. Кровавые битвы между живыми существами были незаконны в Глубоководье, поэтому Элайт  купил несколько миниатюрных заводных рыцарей в доспехах. Двое из этих воинов высотой в фут били друг друга крошечными мечами, в то время, как толпа зрителей ликовала и делала ставки.

Древний гном в полном облачении клерика, жрец Гонда Чудотворца, нанятый для того, чтобы удостоверить равные шансы заводных противников и дальнейшего их ремонта после битв, стоял рядом. Что-то очень похожее на материнскую заботу было написано на морщинистом лице гнома, и он стоял, в ужасе заламывая руки, пока его металлические подопечные избивали друг друга на потеху богатых людей.

Элайт вспомнил любопытное приветствие, которое произошло между Олтенниусом и жрецом-гномом ранее, в один из таких вечеров. Гном почтил лантанца глубоким, витиеватым поклоном. Олтенниус ответил тем же, вдобавок опустившись на одно колено, чтобы прикоснуться к подолу церковного одеяния гнома и поцеловать вышитые на нем руны. По мнению Элайта, эти двое выглядели как пара дешевых уличных артистов, исполняющих сложное приветствие, которое могло происходить в давние времена между каким-нибудь принцем и высоким священнослужителем. На данный момент, однако, оба были поглощены небольшой драмой, происходящей на миниатюрной арене.

Маленький рыцарь в медных доспехах побеждал, и его золотой меч уже неоднократно блеснул, означая попадание, пока он отгонял серебряного рыцаря обратно к каменной стене, шаг за шагом. Шлем серебряного рыцаря был сбит и валялся сбоку, обнажив механизмы внутри головы. Наконец, бронзовый рыцарь попал в это уязвимое место. Победа – а, возможно, и поломка – казалось, обеспечена.

Элайт перехватил призывный взгляд гнома обращенный на Олтенниуса. Южанин открыл свою табакерку и глубоко вдохнул, что заметно напрягло швы на его потертом желтом жилете.

Не успел Олтенниус еще закрыть крышку табакерки, как серебряный рыцарь присел на корточки, а затем неожиданно проворно закрутился. Одна из прочных металлических ног зацепила лодыжку наступающего воина, сопровождая это действие жестяным скрежетом.

Медный рыцарь, дико размахивая механическими руками, пытался восстановить равновесие. Но серебряный рыцарь был уже на ногах и, толкнув в плечо, опрокинул своего неустойчивого противника. Медный рыцарь упал на пол и больше не поднялся, потому что меч победителя был у него в металлическом горле.

Элайт наложил простое заклинание, простое до безобразия, требующее немногим больше, чем щелчок его пальцев. Сразу же арену окружило слабое голубое свечение – общеизвестный признак магии.

По меньшей мере, половина зрителей застонала еще до того, как мастер арены объявил:

– Нет победителей. Магия – испорченный матч.

Но протестующие ворчания были недолговечными, и зал успокоился, когда люди начали озираться, пытаясь понять, кому, наконец, удалось проскользнуть мимо охранников лунного эльфа. Они с недоумением наблюдали, как синее свечение исчезло с арены, задержавшись только вокруг жрецов и нанятых волшебников.

Элайт сделал еще один незаметный, легкий жест рукой, и табакерка южанина засветилась, как лазурная свеча.

Негодование отразилось на лице Олтенниуса, но у него хватило ума промолчать, когда двое охранников Элайта, высокие люди в черных плащах с глубокими капюшонами, повели его в черный кабинет. Эльф последовал за ними, отмечая с сардонической улыбкой, как шум, всегда заполняющий игровой зал, вновь возобновился. И добрые люди Глубоководья громко и мрачно делали ставки на судьбу лантанца.

Олтенниус Благословенный Гондом позволил двум мужчинам втолкнуть себя в богато обставленный кабинет. Как только дверь захлопнулась, он стряхнул руки стражников со своих, повернулся назад и столкнулся с лунным эльфом с волосами серебристого цвета.

– Я не нарушил ни городские законы, ни ваши правила, – произнес он с достоинством, которое бывает у отпрыска длинной, уважаемой династии. – В этой коробочке нет никакой магии. Ваше заклинание было скрытным, добрый господин, но оно все равно солгало!

– Конечно же, да, – с легкостью согласился Элайт Кроулнобар, либо не заметив, либо проигнорировав ироничное обращение лантанца. – Если бы табакерка была волшебной, она давно уже была бы в моих руках.

Это второе признание заставило Олтенниуса опешить. Лантанец ценил честность, и обвинение во лжи было смертельным оскорблением. Еще более худшим обвинением, кроме убийства, являлось воровство, и этот странный эльф только что, походя, признался в обоих!

– Могу я рассмотреть табакерку? – спросил Элайт.

Олтенниус колебался достаточно долго для того, чтобы получить удар локтем стражника по ребрам.

– Осторожно,