Лучшее в Королевствах. Книга III - Элейн Каннингем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Поклянись, - настаивала Сима. - Поклянись самой священной присягой, что те, кто притащили меня сюда, умрут на моем месте.
- Четырьмя ветрами, дыханием Тиамат, так и будет, - ответил Хиста’киамарх.
Как только клятва была произнесена, дракон протянул коготь и перерезал веревки, что связывали руки Симы. Она подняла свою руку и обвиняющим жестом взмахнула в освещенной луной смертельный путь, который указывал в направлении жителей Глубоких Вод. Страх был написан на каждом знакомом лице, но ярче всего страх горел в глазах тех, кто предал ее.
Сима увидела, что было в глазах ее отца и вождя, и на мгновение она застыла, задрожала. Потом ее рука показала выше на большего дракона.
- Это был ты великий Хиста’киамарх, - выкрикнула она. - Это ты, кто потребовал эту дань, это ты, кто положил меня на этот алтарь! Людские руки завязали узлы, но веревка, связывающая всех нас, в твоей власти. Древними узами слова и ветра — это Хиста’киамарх, кто должен умереть на месте Симы!
Злобный пар ударил из драконьих ноздрей от этих слов, и вспыхнул и запрыгал огонь в желтых глазах Хиста’киамарха. Яростно шипя от дерзости девушки, он поднял свою лапу для убивающего удара.
Сразу же со стороны моря заревел ужасный ветер. Чудовищное облако, темное и имеющее форму дракона, направилось по направлению к прячущимся селянам, как убивающий шторм. Это неслось прошлое Глубоких Вод, только для того, чтобы пройти кругом в небесах и вернуться обратно со смертельными намереньями.
Дракон-клятвопреступник смог оторвать глаза от ужасающего зрелища, чтобы послать вопрошающий взгляд своей компаньонке.
Его напарница наклонила свою рогатую голову в священном кивке. - Дыхание Тиамат, — подтвердила жрица. - Как ты клялся, так и будет. Словом и ветром, твоя жизнь — за жизнь девы.
И как только она это сказала, облако в форме дракона устремилось вниз и поглотило Хиста’киамарха. После дракон и облако взмыли в высь в направлении бдящей луны. Они исчезли вместе высоко над Глубокими Водами, в столкновении, которое разорвало небо звуком громче грома. Дождь из драконьих чешуек выпал прямо в грязь Глубоких Вод, пугая селян.
Но любопытный лунный свет скоро пробился сквозь клубы пыли, и люди стали потихоньку подходить ближе. Перед всеми предстало удивительное зрелище: драконьи чешуйки упали вокруг алтаря в виде круга, на котором стояла Сима, целая и невредимая. Драконица жрица поклонилась ей как будто дочери вождя.
- Соглашение выполнено, дань заплачена, - сказала драконица и ее могучий голос прокатился через мор и побережья. - Что не смог достигнуть силой воины Глубоких Вод, достигла одна девочка с помощью своей сообразительности и верности.
Тогда драконица взмыла в небо и пропала.
Селяне были поражены, и как один упали на колени перед девушкой, что спасла их.
Сима слезла с алтаря, с одной стороны, ей подал руку отец, а с другой Брог, суженый ее сестры. Поднятая ими вверх она радостно сказала: - Луна полна, и ранчионы скоро вернутся в море. Только потому, что драконы не могут поесть, это не значит, что и мы не должны.
Весело шли люди Глубоких Вод по направлению к пескам. Они преследовали маленьких убегающих рыб с большим азартом и смехом, до тех пор, пока луна не перешла в дневную дремоту к радостным песням и приятному запах тушеного мяса ранчиона.
В наши дни мозаику из чешуи дракона, которая тверже всякого камня, можно увидеть на Площади Девственницы. Благодаря Симе больше никогда драконы Севера не требовали кровавую дань с жителей Глубоководья.
УСЛЫШАННЫЕ МОЛИТВЫ
Публикуется впервые
Наверное, наиболее часто в письмах от читателей встречается вопрос: «Будет ли еще одна история о Лириэль?». «Крылья Ворона» завершили историю, которую я хотела поведать в трилогии «Звёздный свет и тени» и привели все темы и сюжетные линии к неизбежному финалу, но многие читатели всё ещё хотят знать, Что Произойдет Дальше. Этот рассказ для них.
События истории происходят почти через десять лет после заключительного сражения в «Крыльях Ворона», и заставляют читателей от всей души сопереживать перипетиям жизни Лириэль: приключениям, товарищам, достижениям – и искушениям. Искушения будут всегда, ведь, что бы ни случилось в жизни Лириэль, кем бы она не стала, она навсегда останется дроу.
Портовый город Хлэммэк не испытывал недостатка в тавернах, но немногие из них с готовностью обслужили бы дроу. Лириэль Бэнр и две её спутницы провели большую часть вечера, прокладывая себе дорогу через Улицу Таверн, прежде чем нашли себе столик в шумной портовой пивной.
Это был хороший столик, как раз напротив окна, и, как презрительно отметила Лириэль, с прекрасным видом на проходивших мимо моряков. Многие и не проходили вовсе, а останавливались поглазеть на необычную женскую троицу на показе: дроу с эбеново-чёрной кожей, златовласую звёздную эльфийку и высокую, гибкую красавицу, которая, не считая диковатых огоньков в её янтарных глазах, выглядела, как лунный эльф.
Лириэль пришлось признать, что это была достойная уважения выходка со стороны владельца. Она и её подруги были украшением витрины – экзотической приманкой для проходящих клиентов. Эльфы любых видов не были распространены в Импильтуре, и три поразительно разные эльфийские женщины определённо обращали на себя внимание. Несколько девиц соблазнительно расположились на ближайшей кушетке, готовые предоставить альтернативу, когда хозяева объяснят, что эльфийки не для продажи.
Взрыв безумного хохота раздался со стороны соседнего стола, где трое подвыпивших торговцев любезно демонстрировали свои товары бойкой проститутке.
Шарларра Вендрет закатила глаза.
- Воровка, жрица Мистры и поборница Эйлистри забрели в бордель. Остановите меня, если вы слышали такое.
- Не эту старую остроту, - сухо ответила Лириэль. Она бросила взгляд на третью эльфийку. – Ты даже не прикоснулась к своему элю, Торн, после всех твоих жалоб о том, что от жажды выпила бы и морской воды.
Черноволосая воительница попробовала свой эль, скорчила гримасу и опустила кружку на место.
- Трюмная вода и то лучше. И ради Тёмной Девы, Шарларра, потише! Я знаю волков, чей вой был бы не так слышен.
- Торн права, - сказала Лириэль звёздной эльфийке. – Насколько это заботит добрых жителей Импильтура, ты не воровка, а наёмница.
