Рыжее наследство - Ромич Инна

Святой отец возложил им свои потные ладони на головы, и Ричард вынужден был стать на колени. Капеллан заунывным голосом принялся читать формулу венчания.

— Эрика, одумайся, пойми, что ты теряешь! — принялся тихо увещевать ее шотландец. — Ты отказываешься от огромного богатства. Потом ты пожалеешь, но будет поздно. Что я смогу тебе дать? Я не богат, мой дом стоит высоко в горах, где гуляет ветер и растет лишь вереск... У нас много неба и камня, но совсем нет теплых перин, золота и шелка. Ты будешь тосковать по утраченной роскоши, тебе будет трудно...

— Я привыкла к такой жизни, — перебила его девушка. — И вообще, я не пойму, ты что, против? Может, просто не хочешь на мне жениться? Так и скажи, еще не поздно. Кажется, сегодня ночью ты говорил, что любишь меня. Или врал? Конечно, теперь у меня вообще ничего нет, кроме разрушенного замка на границе, нет никакого наследства...

Она требовательно посмотрела на него своими чудными светло-зелеными глазами, и он тут же утонул в них, растворившись в море покоя и любви. Странно, подумалось ему — она такая резкая, быстрая, нетерпимая к себе и другим, а в любви к ней он черпает безграничный покой.

— Ты сама — мое рыжее наследство, — сказал он, улыбаясь, и на ее лице отразились растерянность и радость.

— Согласен ли ты, Ричард Далхаузи, взять в жены вышеозначенную Эрику Тейндел и любить ее всю свою жизнь, беречь и защищать ее, хранить ей верность и быть вместе с ней в горе и радости, здоровье и болезни, богатстве и бедности? — прозвучал над ними громкий голос священника.

Рыцарь увидел, как мгновенно расширились зрачки девушки, заливая чернотой всю теплую зелень. Он почувствовал, как ее острые ноготки впиваются ему в ладонь, и улыбнулся. Наступила неловкая секундная пауза. Священник неодобрительно покосился на шотландца, поджав губы.

— Да, — громко ответил Дик, видя, как отливает кровь от ее щек. — Да, черт побери! Я согласен.

— А ты, дочь моя, согласна ли...

— Да, — твердо заявила Эрика, не сводя с шотландца сияющих глаз.

Священник крякнули, махнув рукой, громко сказал:

— Объявляю вас мужем и женой. Живите в мире, дети мои... Аминь.

Святой отец, сокрушенно качая головой, медленно пошел прочь, что-то бормоча себе под нос. Шотландец поднялся с колен и отстегнул застежку пледа.

— Когда у нас в Хайленде девушка выходит замуж, — сказал он, аккуратно кладя руки на плечи Эрике и заворачивая ее в тартан, — парень укрывает ее своим пледом. Этим он показывает остальным, что она входит в его семью и становится частью его самого... А еще у нас принято дарить подарок невесте.

Ричард покопался за пазухой и вынул оттуда маленькое венецианское зеркальце со слегка погнутой ручкой, блеснувшее на солнце. Эрика восторженно вскрикнула, схватив подарок матери.

— Где ты?.. — начала она, но Дик быстро закрыл ей рот поцелуем.

Молодой капитан Холланд обернулся к своему товарищу, седому ветерану, который с умилением наблюдал за этой сценой.

— Все хорошо, — прозвучал его голос. — Но если мне кто- нибудь объяснит, дьявол меня раздери, что мы получили от этой выгодной сделки, я буду ему жутко благодарен!

Эпилог

— Родди, стой! Стой, кому говорю! Ах ты, маленький негодник!

Высокий белобрысый парень в красно-коричневом килте, размахивая руками, гонялся по внутреннему дворику замка за маленьким темноволосым карапузом лет трех, одетым в короткую льняную рубашку. Ребенок с радостным визгом носился по кругу, а молодой человек, растопыривая руки, старательно делал вид, что пытается его поймать. Похоже, что эта незамысловатая игра доставляла радость обоим — и малыш, и взрослый с одинаковым энтузиазмом носились и орали. Наконец парень, тяжело отдуваясь, сел на скамеечку под невысоким деревцем, едва покрывшимся первыми листочками.

— Что, Оуэн, загонял тебя этот чертенок? — раздался певучий женский голос откуда-то сверху.

На ступеньках, ведущих в маленький замковый садик, стояла молодая женщина с маленьким ребенком на руках и приветливо улыбалась. У нее были золотисто-рыжие волосы, заплетенные в две толстые косы и аккуратно уложенные вокруг головы, и светло-зеленые глаза, излучавшие спокойную радость. Простое серое платье изо льна с незамысловатой вышивкой ладно сидело на ее чуть раздавшейся в бедрах фигурке. На поясе висело дорогое серебряное зеркало, которое немного странно смотрелось в этом простом убранстве.

— Ох, миледи, утомил он меня, — признался Оуэн, с откровенным непониманием глядя на малыша, который продолжал неутомимо наматывать круги вокруг скамейки.

— Значит, дли роли няньки ты не годишься, — с деланым разочарованием в голосе протянула хозяйка замка. — А я-то уж было подумала, что ты сможешь помочь мне управиться с ними...

Она кивнула на малыша и годовалую девочку, которая сосредоточенно грызла собственный палец, сидя у матери на руках. Молодой шотландец отчаянно замахал руками.

— Нет, нет, Эрика, только не это! Я лучше буду приезжать почаще в гости.

Молодая женщина хитро прищурилась и спросила:

— А как же мой титул «миледи»?

Оба громко и довольно расхохотались, как могут смеяться только старые близкие друзья. Девочка вынула палец изо рта и с любопытством уставилась на них своими светло-карими глазенками цвета лесного ореха. Волосы у младенца были замечательного ярко-рыжего цвета и торчали в разные стороны из-под чуть великоватой зеленой шапочки, отчего она немного смахивала на сказочного лепрекона[61].

— Маргарет у нас уже стала такая красавица. — Оуэн попробовал взять крохотную ручку девочки, но та в ответ неожиданно разразилась громким ревом.

— С ней нужно держать ухо востро, — посмеиваясь, предупредила Эрика. — Она не каждому позволяет с собой подружиться.

Она быстро успокоила ребенка, заняв его зеленой веточкой, которую девочка немедленно сунула в рот.

— Ну что, какие новости ты привез нам, Оуэн? — уже серьезным тоном спросила хозяйка замка. — Что слышно в Тейнделе?

Шотландец пожал плечами.

— Да все по-старому. Тихо... Отстроили западную стену, теперь будем восстанавливать башню. Мак-Лейны, конечно, недовольны, что их потеснили с захваченных территорий, но мы их держим на расстоянии — гарнизон в замке крепкий. Отец Гилберт передает вам свой горячий привет и благословение, спрашивает, как племянники.

— Как он? — тихо спросила Эрика.

—  Нормально, — ответил молодой шотландец. — Я пробовал его уговорить приехать к вам в Раннох, но он не согласился. Говорит, боюсь далеко отъезжать от Тейндела.

Молодая женщина задумчиво склонила голову, ее глаза на мгновение опечалились.

— Ничего, скоро мы сами выберемся туда, — проговорила она. — Я соскучилась... Дик обещал, что осенью мы съездим к ним.

— Наверное, и в Хоик заглянете, а, миледи? — хитро глядя на хозяйку, спросил Оуэн. — Вспомним старые времена...

— Кто это тут затеял вспоминать старые времена? — услышали они голос Ричарда.

Тихонько взвизгнув, как шаловливая девчонка, молодая леди бросилась к своему мужу, одной рукой обнимая его за шею. Дик забрал у нее дочь, и та привычно схватилась за его шотландскую косичку. Малыш вцепился отцу в штанину, тоже требуя внимания.

—  Ты вернулся раньше! — гладя по голове сына, радостно произнесла Эрика. — А мы с Оуэном...

— Да, я слышал, — пробурчал шотландец. — Вспоминали старые добрые времена. Не так уж давно это все было, кое-кто все помнит.

— Опять ты за свое, — спокойно сказала Эрика, с любовью глядя на мужа. — Он стал ужасным брюзгой, когда женился. Оуэн, не женись никогда.

— Точно-точно, Оуэн, — подтвердил рыцарь, делая несчастное лицо. — Не женись, вдруг у твоей жены будет такой же характер... Ох!

Маленькая Маргарет дернула его за косичку и радостно засмеялась. Эрика захлопала в ладоши.

— Молодец, Мэгги! Так его. Будет знать, как клеветать на маму.

Она чмокнула рыцаря в небритую щеку. Оуэн смущенно отвернулся. Их любовь вдруг показалась ему такой яркой, что он почувствовал себя лишним.