Комендантский час - Вероника Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Молчали они недолго, и первым свой вердикт вынес Миша:
— Умный мальчик.
— Весь в тебя, — буркнул Боря; кажется, слегка возмущенно.
— Помнится, кто-то совсем недавно что-то говорил о знаках и судьбах.
— А кто-то кого-то за это поднимал на смех!
Сладкая парочка могла плескать друг на друга обвинения еще долго, но над одной из арок по периметру зала зажглось табло с номером нашего лота.
В центре пустой круглой комнаты стояла метровая колонна с чем-то вроде пульта наверху, к которому Миша приложил свою ладонь.
— Теперь ждем.
На индикаторной панели в ритме сердца начал загораться и гаснуть огонек.
— Думаешь, Голл-Ян просто так нам все спустит? — почему-то шепотом спросил Боря.
— Конечно нет. Но сегодня я попробую немного побыть тобой.
— Это еще как?
— Поверить в удачу.
Собственно, больше ничего и не оставалось. В стенах аукционного дома нам ничто не угрожало, а за порогом? Ну для начала Колян отвесит люлей своим информаторам, это как пить дать. За то, что не донесли до начальника главное. А потом примет меры по восстановлению поруганной чести.
Пойдет на членовредительство или убийство? Все может быть. Хотя скорее постарается прижать моих «родителей» материально. Что проку от еще двух черепов на полке в шкафу? Только мимолетное удовлетворение. Гораздо практичнее превратить обидчика в дойную корову. Если я правильно провел аналогию между Коляном и Фаней, так оно и случится. Например, посредством подставы своего…
— Я адресок не перепутал?
Рожа у этого внебрачного отпрыска бабуина была гнусная. В клочках и пучках шерсти, каждый из которых цветная резинка стягивала в подобие хвостика. Остальная фигура, что называется, соответствовала: плечисто-квадратная, длиннорукая, кажущаяся еще массивнее под слоями одежды.
— Хозяин-то говорил про двух лохов, а тут их целых трое. — Пришелец пошутил и сам себе улыбнулся, обнажая клыки по углам рта.
Боря сдавленно охнул.
— Так что, подписываемся?
Ситуация предельно ясна, так же, как и происхождение товарища, отозвавшегося на наш лот. А Коляна можно поздравить с найденным решением проблемы: парочка ведь сама в условиях контракта писала об участии в предприятии. Конечно, выбор есть всегда. Можно послать амбала, и тот даже уйдет, но не дальше дверей аукционного дома, за которыми нас будет ждать вряд ли только он один. Или можно все-таки согласиться на подставу, скрепя сердце поставить подписи и начинать делиться.
— Туго думаете, старички. А часики-то тикают, слышите?
В этом он был прав: световой таймер безжалостно отсчитывал остаток времени, отведенного на принятие заявок, и потихоньку приближался к установленному лимиту.
— Ну, так и быть, подождем, — осклабился павиан, скашивая глаза на мигающий огонек. — Но после придется сказать или «бе», или «ме», уяснили?
Миша молчал, глядя куда-то в пространство, Боря ерзал взглядом по комнате.
Выбор между честью и жизнью всегда труден. Особенно если негде поставить знак равенства. Уступить силе, склонить голову и навсегда попасть в кабалу? Или сохранить уважение к самому себе, пусть даже цена окажется слишком высокой?
Не знаю, что бы я выбрал. Но у меня, в отличие от приемных родителей, не было места жительства, положения в обществе, бизнеса… в конце концов, не было кого-то, разделяющего все это со мной. Или…
Ну да. Поздняк метаться, как говорил один мой приятель. Шанс упущен, причем не мной, а Мишей. Он ведь мог все уладить сразу, приняв предложение Коляна. Подумаешь, контракт: об этой нелепости не знал никто посторонний, и его можно было бы отменить в любой момент. Но козлорогий доктор если и имел в виду такую возможность, то не воспользовался ей.
Почему? Несколько строчек, не значащих ничего. Стоит ли за них цепляться?
Судя по сосредоточенному выражению лица Миши, стоит. И он ведь, дурак упертый, будет держаться за последнего за… Да, за свою честь. А потом растопчет ее, потому что живет на свете не один и давно уже отвечает не только за себя.
Это станет трагедией. Катастрофой. Но любая попытка вмешаться все усугубит. Остается лишь продолжать верить в удачу и надеяться на…
— Тебе нужна эта работа?
Бабуин дернул подбородком, оборачиваясь на звук голоса.
— Мне тоже.
Таймер мигнул в последний раз. Ставки приняты, ставки больше не принимаются.
Второго кандидата, театрально встрявшего в процесс торгов, конечно, тоже мог прислать Колян. Для пущего эффекта и чтобы лишний раз поизмываться над загнанными в ловушку частными предпринимателями. Но что-то в реакции бабуина и облике другого незнакомца отвращало от такой мысли.
Он был чуть повыше своего соперника, намного стройнее и не придерживался местной моды. Ничего лишнего — вот как можно было бы назвать его стиль. Никаких цепочек, шнурков, ремешков и пряжек: простой крой глухо застегнутого сюртука, облегающие, но не обтягивающие брюки, высокие сапоги на тонкой подошве, без каблука. Все украшение — широкий кант по швам, чуть иного оттенка, чем черная ткань костюма. Еще чернее. Но это если и удивляло после разряженных в пух и прах местных жителей, то не слишком сильно. А вот последний аксессуар…
Лица у незнакомца не было. Мутное серое марево, плотным шлемом обволакивающее голову. Наверно, основанное на том же принципе, что и капюшон моего дождевика, надежно скрывающий все, что нужно скрывать.
— Тебе бы лучше уйти, парень, — посоветовал бабуин, — а мы все сделаем вид, что тебя здесь и не было.
— Мне нужна эта работа, — глухо, без малейшего намека на эмоции повторил незнакомец.
— Все уже решено, так что отваливай.
— Таймер остановился сам.
Что ж, в наблюдательности ему точно не откажешь. А во всем остальном?
— Моя заявка поступила вовремя. Право выбора принадлежит нанимателям.
Странно, зачем он это подчеркнул? Такое ощущение, что хотел… Ага, поддержать. Ободрить.
— Они не рискнут, — торжествующе оскалился бабуин.
И он снова мог оказаться правым, потому что Миша, явно уловивший посыл, все еще медлил с принятием решения.
Но у безликого незнакомца, видимо, имелись свои мысли на сей счет и свои стратегии поведения, потому что он не стал ждать, а вытянул вперед руку со сжатым кулаком:
— Арена.
Бабуину развитие событий не понравилось, это было заметно по сосредоточенности, доселе ни разу не посещавшей клочковатую морду. И все же приказ начальства оставался приказом: как бы ни был опасен невесть откуда взявшийся противник, страх наказания пересилил инстинкт самосохранения, и по одному кулаку стукнули другим:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});