Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы - Николай Зенькович

Вдыхая запах истории, прикасаясь ко многим малоизвестным ее страницам, я время от времени вспоминал Минск, Яшу с полиграфкомбината, его разговоры на закрытые темы, которые наполняли тревогой сердце, щекотали нервы предчувствием опасности. Был ли генерал НКВД, был ли спецсамолет, было ли письмо, адресованное Сталиным не Жданову и не Ворошилову, а 36-летнему Кузнецову, второму секретарю Ленинградского горкома? Были ли строки: мол, во всем, что касается организации обороны Ленинграда, мобилизации всех сил, я могу опираться на тебя? Было ли последнее предложение: «Алексей, Родина тебя не забудет!»? Если оно было и сохранилось Кузнецовым до ареста, то оно должно иметь огромную силу, ведь это была верительная и заодно охранная грамота.

Вот почему, по легенде, первым вопросом людей в черных пальто и черных шляпах, ворвавшихся в тихую московскую квартиру на улице Грановского, где сейчас установлена мемориальная доска, был: где письмо? Алексей Александрович понял, какое письмо ищут. Его вроде бы изъяли, не зафиксировав в акте наряду с остальными вещами: «ордена Ленина — 2; орден Красного Знамени — 1; орден Кутузова I степени — 1; орден Кутузова II степени — 1; орден Отечественной войны I степени — 1; медали «За оборону Ленинграда» — 2; погоны генеральские — 7 пар; сапоги мужские хромовые — 1 пара; зубной порошок — 1 пачка; зубная щетка — 1 шт.».

Постепенно я втягивался в обстоятельства «ленинградского дела». Через несколько дней уже жил им, знал фамилии и должности действующих лиц. Однако меньше эмоций, они плохие советчики в государственных делах и высокой политике, слово фактам и документам.

По одной из версий, все началось с анонимного письма в ЦК ВКП(б). Не хотелось бы цитировать произведения подобного жанра, но из-за этого клочка бумаги возникло громкое политическое дело. Вот текст доноса: «На Ленинградской Х областной и VIII городской партийной конференции я был членом счетной комиссии, и мы, все 35 человек, видели, что фамилии Попкова, Капустина и Бадаева были во многих бюллетенях вычеркнуты. Однако председатель счетной комиссии тов. Тихонов объяснил на этой конференции о том, что эти лица прошли единогласно, обманув, таким образом, свыше тысячи делегатов. Очевидно, такой же обман на районных партийных конференциях и в первичных партийных организациях, если объявляют о единогласном избрании секретарей. Неужели это с ведома Центрального Комитета, как пытался дать нам понять тов. Тихонов. Как это стало возможно в Ленинско-Сталинской большевистской партии? Боясь репрессий — не подписываюсь».

Анонимку проверили. Что же выяснилось? Против П.С. Попкова, вновь избранного на конференции в декабре 1948 года первым секретарем обкома и горкома, было подано четыре голоса, против второго секретаря обкома Г.Ф. Бадаева — два, против второго секретаря горкома Я.Ф. Капустина — двенадцать и председателя Ленгорисполкома П.Г. Лазутина — два голоса. А.Я. Тихонов умер несколько лет назад, а без его участия трудно найти объяснение непонятного обмана, тем более что речь шла о ничтожном количестве голосов, каких-то сотых долях процента. Тем не менее этому случаю придали большое значение.

Уже в начале февраля 1949 года года Тихонова, а он работал заведующим отделом тяжелой промышленности Ленинградского горкома, вызвали в Москву, к самому Маленкову, в то время секретарю ЦК, занимавшемуся кадрами. Вслед за Тихоновым в ЦК уехали еще несколько человек. А 15 февраля состоялось заседание Политбюро, на которое пригласили Попкова. Оттуда он вернулся бледным, сникшим.

События разворачивались с молниеносной быстротой. 21 февраля — объединенное заседание бюро Ленинградского обкома и горкома. Присутствовали Г.М. Маленков и член Оргбюро ЦК ВКП(б) В.М. Андрианов. Заседание продолжалось девять часов подряд. На следующий день — объединенный пленум. Сообщение, с которым выступил Маленков, ошеломило партийцев. Об антипартийных действиях члена ЦК ВКПб) Кузнецова и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) Родионова и Попкова! Сообщение не стенографировалось. Кандидат исторических наук В. Кутузов внимательно изучил характер прений, беседовал с теми, кто присутствовал на пленуме, и опубликовал в московском журнале «Диалог» статью, в которой попытался восстановить основные положения выступления Маленкова.

Выделено три тезиса. А.А. Кузнецов (секретарь ЦК), Н.И. Родионов (председатель Совета Министров РСФСР) и П.С. Попков встали на путь групповщины, антиленинских методов работы и противопоставили себя Центральному Комитету. Они самовольно и незаконно организовали в Ленинграде Всесоюзную ярмарку, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и нанесло материальный ущерб государству. Второй тезис: А.А. Кузнецов и П.С. Попков вынашивали идею создания Компартии России. Тем самым они якобы хотели, по примеру Зиновьева, противопоставить Ленинградскую партийную организацию ЦК ВКП(б). Третий тезис сводился к следующему: секретари обкома и горкома знали о неправильной информации по итогам голосования председателя счетной комиссии на отчетно-выборной партийной конференции и не сообщили об этом в ЦК ВКП(б).

В действительности все было не так. Относительно ярмарки. По словам П.С. Попкова, он только из выступления министра торговли Российской Федерации на открытии ярмарки узнал о том, что на нее приглашены и союзные республики. Не известно, каким образом региональное мероприятие превратилось во всесоюзное. Формально нарушение было допущено: на проведение Всесоюзной ярмарки требовалось решение центральных органов. Фактически же проводилась Всероссийская оптовая ярмарка с участием других союзных республик.

Относительно Компартии России. Маленков преувеличивал недостаточно продуманные формулировки, которые допускал Попков в публичных выступлениях и беседах. На пленуме Попков признавал, что он неоднократно говорил на эту тему как в Ленинграде, так и в Москве. Третий тезис на пленуме подтверждения не получил.

Тем не менее в воздухе повеяло грозой. Маленков приехал в Ленинград с готовым решением, это было ясно всем. Так и получилось. Пленум одобрил решение о снятии Попкова с должности первого секретаря обкома и горкома и объявлении ему выговора. Капустин и Тихонов тоже были сняты со своих постов, а последний исключен из партии.

После пленума события в Ленинграде приобрели еще более драматичный характер. Началось избиение кадров. Одно из самых распространенных обвинений: не написал разоблачительных заявлений о враждебной деятельности А.А. Кузнецова, П.С. Попкова и других. Только за 1949–1951 годы в Ленинграде и области было заменено свыше двух тысяч руководящих работников. Процветали доносы, клевета, анонимки. Их всячески поощряли.