И добавьте немного лжи - Владимир Косатый

– Логично было бы предположить, что они обсуждают сложившийся кризис.

– Да, логично. Вот только эту версию высказывают только абсолютно недавно принятые в цех братья. Все остальные шепчутся о том, что обсуждается нечто совершенно иное. Выглядит так, будто мечтатели не считают угрозу, исходящую от Клеменсо, серьёзной. Некоторым даже напрямую сказали, что переживать по этому поводу не стоит, и именно для таких случаев существует Чёрный отряд. А кредит доверия к хранителям должен быть безразмерным. Поэтому многие делают выводы, что за завесой текущего кризиса происходит нечто более масштабное. Но вот что – никто не знает.

– Не нравится мне это. Тут можно выдумать всё, что угодно. Вплоть до того, что мечтатели отважились нарушить запрет.

– Некоторые, посвящённые в тайну, этого и опасаются. Другие пытаются напугать самих себя ещё более жуткими предположениями.

– Думаю, мне не надо говорить, что я хотел бы получить больше информации?

– Ну извини, но сейчас её просто ни у кого нет. Когда большие шишки вернутся на острова, я начну вслушиваться даже в шум листвы. Вряд ли им удастся избежать хотя бы незначительной утечки. Как только у меня хоть что-то появится, я сообщу тебе.

Тодор замолчал, обдумывая полученную информацию, а вернее её полное отсутствие. Джеймс же смотрел на угол здания, за которым скрылся Джон.

– Я знаю, что могу это не говорить, но так мне будет спокойней. Если сегодня что-то пойдёт не так – а что-то обязательно пойдёт не так – то позаботься о парне. Он добрый малый, и мне не хотелось бы, чтобы он пострадал в возможном урагане. Возьми его под свою опеку. Наплюй на завершение обучения. Натаскай его в вашем мастерстве. Чтобы ни случилось: раскрытие тайны Клеменсо, выкидывания какого-нибудь фортеля мечтателями, – в любом случае буча поднимется такая, что все, у кого хватит мозгов, будут искать самый дальний угол, чтобы забиться в него. А в этом вы большие мастаки. Просто обещай мне.

– Обещаю. – Джеймс не смотрел на своего приятеля. Если бы пессимистичный прогноз Тодора сбылся, то даже самому Джеймсу стоило бы больших трудов спасти самого себя.

Оба мужчины смотрели на приближающийся высокий силуэт.

– Свет погас. Наш выход, да?

– Да, пора. Не нервничайте. Держитесь уверенно. По крайней мере, попасть в здание хранилища мы можем, просто мило улыбнувшись. – На правах хозяина Джеймс взял на себя руководство этим этапом операции.

Тодор, смиренно кивнув, последовал за ним. Замыкающим их построение оказался Джон. Несмотря на слова Джеймса и попытки мысленно ободрить себя, он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему постоянно казалось, что из темноты вынырнет констебль и схватит его за руки. От напряжения ему стало душно, и память услужливо выудила из своих глубин образ того, как он с Пьером и Родриго крался в поисках проводника в дикой африканской деревне. В тот раз он опасался быть пронзённым копьём. Так что странным образом это воспоминание его успокоило. Ну как тут может сложиться более опасная ситуация? В худшем случае его ударят электрошокером. А это безопасно. Практически. Если у тебя нет проблем с сердцем. Чёрт подери, почему он так и не сходил на приём к кардиологу?

Последнюю мысль Моргана оборвал стук в дверь. Через несколько мгновений дверь с лёгким скрипом распахнулась. Их изучил суровый взгляд рыжеволосого охранника. К счастью, Джеймс знал, как надо себя вести, и уже держал на вытянутой руке своё удостоверение.

– Заведующий отделом древнешумерских, древнеаккадских и древнеассирийских исследований. Не будете ли вы столь любезны впустить нас? А то наши печёнки промёрзнут так, что по ним через пять тысяч лет можно будет установить, какой эль мы пили.

– Конечно, сэр, – взгляд стал едва добрее. – Могу ли я только поинтересоваться, какой дьявол заставил Вас порадовать нас своим присутствием.

– Я должен ознакомить моих заокеанских коллег с парочкой, очевидно, не имеющих никакого исторического значения, но почему-то интересующих их безделушек в отделе средневековой утвари. – Колкость в адрес Тодора с Джоном ещё больше растопила сердце охранника.

– Но, если я правильно расслышал, Вы заведуете другим отделом?

– Да, но я не мог отказать в личной просьбе профессору Монтгомери. Сам он не был в состоянии сопровождать наших гостей, ему выпала неудача заразиться вирусом гриппа, но посчитал своим долгом сдержать данное им обещание. Это дело чести. Если желаете, я могу позвонить ему домой, но уверен, что трубку поднимет миссис Монтгомери, и она выразит своё расстройство из-за необходимости отрывать мужа от столь важного действа, как восстановление его здоровья.

– Мне кажется, не стоит беспокоить доктора Монтгомери или, тем более, миссис Монтгомери. Эм, ну, если возьмёте гостей под свою ответственность, то я не вижу никаких проблем. Сам я должен буду сейчас участвовать в, э-э, брифинге, – охранник явно был доволен, что смог показать свою эрудированность. – Да, брифинге. И он затянется на довольно продолжительное время.

– Под мою ответственность.

Эти слова вызвали нескрываемую радость у охранника.

– Ну тогда проходите. А то эта сырость даже полярного медведя прошибёт. Мистер, э?

– Профессор Манвиль, – Тодор уверенно протянул недавно полученный документ. – И мой коллега, доктор Уайт.

Джон дёрганым движением достал свой прямоугольник пластика. После этого его накрыла небольшая волна блаженства. Основной причиной этого был тот факт, что Тодор убрал свой каблук с пальцев его ноги.

– Польщён знакомством. Не будете ли Вы против, если отмечу Вас в журнале посетителей? – не дожидаясь ответа, охранник развернулся и поспешно направился вглубь здания.

Через пару поворотов Джон начал понимать причины немного странного поведения их сопровождающего. Всё отчётливее слышались звуки трансляции футбольного матча. Теперь было понятно, почему визит неожиданных гостей вызвал столь хмурую реакцию и почему всё исправило заверение в том, что они не нуждаются в его услугах в дальнейшем.

– Я думал, что сегодня нет матчей Премьер-лиги или Кубка лиги.

– Вы абсолютно правы, сегодня проходит тур Чемпионшипа. А Вы увлекаетесь британским футболом? – улыбка на лице охранника стала немного искренней, а в его глазах зажегся странный огонь.

Желая ещё больше расположить его к их компании, Джон быстро закивал.

– Да, бесспорно, это увлекательное зрелище. Некоторые трансляции показываются у нас ранним утром, и у меня выработалась приятная привычка в выходные просыпаться под пение футбольных трибун.

На лице охранника от радостного предчувствия разгорелась россыпь веснушек.

– А как Вы относитесь к клубу Рединг?

Тут Джон почувствовал, как напряглись его товарищи. Его ответ мог уничтожить налаживающийся контакт с охранником. Он должен поддержать этот клуб или выказать своё презрение? Пока его мозг метался перед этим выбором, подсознание напомнило о том,