Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала - Глэдис Митчелл

не должны баловать своих воспитанников. Никаких сантиментов. Боюсь, они станут злоупотреблять нашей гуманностью.

— То есть попросту сбегут. Но это как раз самое интересное.

— Нет, это не доведет до добра. В конце концов, они попали сюда в качестве наказания.

— Боюсь, что действительно так. Весьма аморальный подход.

— Но мы же пытаемся их исправить. И одновременно изолировать от общества.

— Понимаю. Если бы я была тигром, посаженным в клетку, как бы я отнеслась к людям, если бы сумела сбежать?

— Согласен, эти мальчики затаили обиду на общество. Но что мы можем сделать?

— Я еще лет десять назад говорила властям, что́ можно сделать. И все же я поищу подходящий дом на побережье, а когда найду, снова обращусь к вам.

Тут директор позволил себе улыбку. И даже проявил снисходительность.

— Могу подсказать вам место. У меня в столе лежит адрес. Раньше этот дом принадлежал тетке нашей прежней экономки. Вы, наверное, помните ее? Шесть лет назад, получив теткино наследство, она уволилась, но меньше чем через год умерла. Ее обвинили в убийстве, потом оправдали, но бедняжка покончила с собой, не выдержав людской жестокости. Похоже на кино, но это чистая правда. Сейчас дом принадлежит ее старой служанке, которая наверняка будет рада сдать его на лето.

— В любом случае мне пригодится этот адрес, даже независимо от моего плана.

— Да, мальчиков лучше в ваши планы не вовлекать, — почти добродушно проговорил директор.

Он решил быть помягче с этой старой занозой. Все-таки она вернула ему беглецов, а кроме того, завтра уже уберется отсюда.

— Как это цинично! — произнесла Кэролайн Лестрэйндж, поднимая глаза от письма миссис Брэдли.

— Нет, — возразил Фердинанд, глядя на их семилетнего сына Дерека, который деловито направлялся к столу с игрой под названием «Блошки». — Никакого цинизма здесь нет. Если мать считает, что их надо изолировать, она действительно в это верит, и тут она совершенно права. Эти малолетние преступники — самые несчастные дети на свете. И большинство из них уже не изменишь. Они разбились вдребезги, как Шалтай-Болтай, упавший со стены. Она все время просит отпустить к ней Дерека. Я не против. Мне кажется, он ей нужен, чтобы отдохнуть от этих мальчишек.

Водрузив свою игру на стол, его сын строго посмотрел на родителей.

— Выбирайте свой цвет, а я возьму, что осталось, — распорядился он. — Здесь есть синий, зеленый, красный, желтый, фиолетовый и белый. Белый я никогда не выбираю. Только зеленый, фиолетовый, желтый, синий и красный. Не люблю белый. А ты любишь, мама?

— Нет, дорогой, — ответила Кэролайн.

— Я не буду играть, — вероломно отказался отец. — Мне надо ответить на бабушкино письмо.

И он удалился под недовольные возгласы жены и сына, которые потом увлеченно играли в «Блошки», пока Дереку не пришло время спать.

— Ты не хочешь поехать к бабушке на море? — спросила Кэролайн, входя в детскую, чтобы пожелать сыну спокойной ночи.

Сын сразу же согласился, так что в середине следующей недели его уже собрали в дорогу.

Дом, снятый миссис Брэдли, находился в ста ярдах от моря, что, с детской точки зрения, было большой удачей. Бабушка подготовила для него комнату, где стояла походная кровать и комод. На этот старомодный, но весьма функциональный предмет мебели Дерек взгромоздил модель корабля викингов, которую смастерил для него кузен. Этот поистине драгоценный подарок было просто невозможно оставить дома.

Дом был тот самый, о котором говорил директор. Довольно неприглядный снаружи и обставленный в соответствии со вкусами прежних лет, он выглядел вполне комфортабельным, и бабушка с внуком наслаждались обществом друг друга, морем и живописным побережьем.

Но пригласить мальчиков из приюта миссис Брэдли так и не позволили.

Ее водитель Джордж, поехавший на море вместе с ней, стал наставником маленького Дерека и познакомил его с чудесами двигателя внутреннего сгорания и лексиконом продвинутых автолюбителей. Погода была прекрасной, и, несмотря на сожаления по поводу страусиной политики властей, не поддержавших ее благие намерения в отношении трудных подростков (как их иносказательно называли), миссис Брэдли с удовольствием жила в старинном доме, дышала морским воздухом и знакомилась с беззубыми сплетнями местных жителей.

Правда, в последнюю неделю она была неприятно удивлена, когда ее внук вдруг спросил за ужином:

— Бабушка, а какую женщину здесь убили?

— Убили? — переспросила миссис Брэдли, застигнутая этим вопросом врасплох. — О, наверное, это бедная тетушка… как там ее. Забыла, как ее звали.

— А ее призрак здесь появляется?

— С какой стати?

— Мне сказали, что он здесь бродит.

— А что, кто-нибудь его видел?

— Нет. А как он вообще выглядит?

— Совсем как человек.

— Бабушка, я вовсе не хочу его увидеть.

— И не увидишь, дорогой. Я много раз пыталась увидеть призраков, хотя ничего хорошего в этом нет. А потом пришла к выводу, что их вообще не существует. Люди еще и не такое придумывают.