Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Укрепившиеся в Париже арманьяки и сам дофин делали все, чтобы заиметь как можно больше сторонников. Ради этого распродавались драгоценности, дворцовая мебель и даже платья королевы, которые она вынуждена была оставить в Венсенском замке. Но в минуту смертельной опасности преданность за деньги не купишь. К тому же коннетабль граф Арманьяк в делах управления наделал много такого, что зачастую отталкивало людей от его партии.

Весной 1418 г. бургиньоны при помощи измены внезапно ворвались в Париж. К ним сразу пристала городская чернь из разряда той, которой мало дела до высокой политики, но от возможности безнаказанно убивать и грабить она никогда не откажется. Три дня это отребье вершило расправу над арманьяками и над теми, кто имел несчастье чем-то не приглянуться. На улицах валялись сотни неубранных тел. Среди погибших был и граф Арманьяк.

Дофина спас старшина купечества Таннеги, который сумел провезти его, завернутого в одеяло, в городскую крепость Бастилию, построенную при Карле Мудром. Но по городу разнесся слух, где укрывается дофин. Толпа три дня штурмовала цитадель, у стен грудились тела убитых. Но когда твердыня была, наконец, взята, Карла там не оказалось: ему и Таннеги удалось ускользнуть в Мелен. Туда же пробирались уцелевшие сторонники арманьяков.

Дофин обосновался в Бурже - там у него образовались свой парламент (судебный орган) и своя счетная палата. А королева Изабо и герцог Бургундский перебрались со всем своим правительством и прочими органами в столицу и стали править от имени умалишенного короля.

Нельзя даже сказать, что Франция раскололась на две части - она рассыпалась. Если не знаешь, кого слушаться, самое мудрое - действовать по собственному усмотрению. Стараться спасти свою шкуру и урвать кусок у соседа. Но для этого надо было сидеть за толстыми стенами своего замка или по крайней мере в лесной чащобе - в засаде или в берлоге. А каково-то было простому народу, который должен был, несмотря ни на что, пахать и сеять?

Тем временем англичане овладели центром Нормандии - Руаном. Перед лицом общего бедствия французские партии сделали попытку объединиться. В июне 1419 г. дофин Карл и бургундский герцог Иоанн Бесстрашный встретились в Пуальи де Фор и согласовали условия мира. О следующей встрече договорились на сентябрь месяц, назначили ее в Монтро.

Во время нее на мосту, на котором был разбит шатер дофина, разыгралась трагедия. Внешне все выглядело так: когда герцог со своими людьми приблизился к шатру, на него набросились приближенные дофина и зарубили секирами. Но что за этим? По одной версии, вероломное убийство затеял дофин Карл - но в это мало кто верил. Склонялись к тому, что скорее знатные арманьяки из его свиты отомстили Иоанну Бесстрашному за убийство их главы Людовика Орлеанского в 1407 г. Были основания и для такой гипотезы: это Иоанн готовил убийство принца, и уже схватил его за ворот, подавая этим знак, чтобы соучастники нанесли смертельные удары, но те замешкались, и все обернулось совсем иначе. В смущение вводит свидетельство, что удары уже упавшему герцогу наносили также люди из его свиты, причем некоторые из них этого не отрицали, но объясняли тем, что желали избавить господина от предсмертных мук.

История - типа ГКЧП с Форосом, правда всплывет только на Страшном суде. А тогда большинство все же склонялось к тому, что если не прямо, то косвенно виноват дофин Карл. Теперь его дела принимали еще более бедственный оборот. Популярность бургундцев возросла, сами они, понятное дело, страшно негодовали. Их новый герцог Филипп Добрый и королева Изабо все громогласнее возвещали, что Карл - незаконнорожденный.

Вскоре бургундцы заключили с англичанами перемирие, а в декабре 1419 г. Филипп и Генрих V подписали в Аррасе мирный договор, по которому признавались права англичанина на французскую корону. Королева договор одобрила.

Но дофин Карл не терял присутствия духа. Он нашел поддержку в Бретани и на юге, где арманьяки заняли Турень, Пуату и Лангедок. Вскоре у бургиньонов здесь не оставалось ни одной точки опоры.

На севере события продолжали развиваться совсем иначе. В мае 1420 г. в Труа был подписан очередной документ, на еще более высоком уровне. Английский король Генрих V и Карл VI Безумный порешили, что Генрих женится на дочери Карла Екатерине, но французский король сохранит свой сан до самой смерти.

После свадьбы Генрих был объявлен регентом французского королевства и наследником Карла VI. Дофин Карл договор, разумеется, не признал, но Генрих взял еще несколько городов и торжественно вступил в Париж.

Отчасти это оказалось на руку дофину. Какое-никакое национальное чувство у французов еще оставалось, а когда в Париже водворилась чужая власть - оно реанимировалось и окрепло. У Карла становилось все больше сторонников. В 1421 г. при Боже его армия разбила англичан.

К тому времени Генриха во Франции уже не было - он перебрался с молодой женой в Лондон. Но, узнав о поражении, сразу же вернулся и опять обрушился на дофина. В мае 1422 г. он взял сильную крепость Мо. Но это была последняя в его жизни победа - английский король внезапно занемог и скончался. А через два месяца ушел из жизни и его тесть - несчастный безумец Карл VI, который стал невольным виновником стольких мук своей страны.

«Короли умерли, да здравствует король». Генрих V успел оставить наследника двух великих престолов - Генриха VI, сына английского короля и внука французского. Столь славному государю не исполнилось еще и года, он таращил глазенки и набирался сил под присмотром матери в одном из замков под Лондоном, а тем временем Париж присягнул ему.

Регентом до совершеннолетия мальчика был объявлен его дядя герцог Бодфорд. Своими талантами, умением располагать к себе людей герцог не уступал покойному брату.

Дофин Карл после смерти отца короновался в Пуатье - но далеко не все восприняли этот акт как легитимный. И силы не те, и глашатаи его маменьки и герцога Бургундского не уставали вещать, где только можно: «Монсеньор Карл Валуа, дофин Вьенский, не достоин наследовать владения никакого родившегося и еще не родившегося государя».

Сам Карл тоже вел себя не лучшим образом: почувствовав, что натиск англичан ослаб и прежней угрозы его жизни нет, позволил себе расслабиться. Никогда не чуждый радостям жизни, окружил себя штатом любовниц, путешествовал с ними из замка в замок и везде закатывал пиры. «Загулял парень».

Хорошо еще, что его сторонники арманьяки были людьми стойкими и энергичными - они повсюду противостояли бургундцам и англичанам. Чаще терпели поражения, но никогда не падали духом - это было главным. Да и война в те несколько лет шла ни шатко, ни валко - все подустали.

Однако в 1427 г. регент Бодфорд принял решение: пора забрать у Карла его южный плацдарм. В Кале высадилось большое войско во главе с графом Солсбери. Но перед походом на Лангедок необходимо было захватить Орлеан - большой город и мощную крепость, важный оплот арманьяков. В нем размещался большой гарнизон, и оставлять его в тылу никак было нельзя.

Волею судеб, под Орлеаном решалась судьба Франции. В октябре 1428 г. англичане осадили город. В начале следующего года Карл пытался пробиться на помощь защитникам, но безуспешно - его отбросили.

Казалось, Орлеан обречен. И тогда врагу открывается прямая дорога к последнему оплоту национальной династии. А разве мыслимо противостоять англичанам в открытом сражении, если они во всеоружии и в боевом задоре, и когда их очень много? На что оставалось надеяться - на чудо?

СПАСЕНИЕ

Мало осталось достоверных сведений об этой девочке, да и те трудно извлечь из-под наслоения легенд и позднейших назидательных повествований. Устоявшееся мнение - Жанна родилась в 1412 г. в семье богатого крестьянина Жака Дарка в деревушке Домреми на берегу Меза (Мааса) на северо-востоке Франции. Фамилия героини стала писаться на дворянский лад - д'Арк много позднее. Но надо оговориться, что неустанные архивные поиски принесли результаты, от которых нельзя просто отмахнуться: Жана была д'Арк с самого рождения, она происходила из небогатого рыцарского рода.

С малых лет девочка отличалась впечатлительностью и религиозностью. Она часто впадала в отрешенное созерцание, ей слышались неведомые голоса. И еще - она переживала любую обиду, нанесенную кому бы то ни было, как свою беду. «Божеский дар сострадания развился у крестьянской девочки до одержимости, до высот, которые недосягаемы простому обывателю». (И.И. Семашко). Тяжкий это дар, по земным меркам дар беспощадный - ибо такой человек не умеет щадить самого себя. Личным несчастьем было для Жанны все то, что обрушивалось на Францию на ее глазах, с самого ее рождения.