Слэн - Альфред Ван Вогт

21

Без всяких происшествий Кемп добрался до пещеры, где находилась Земля.

Настроив свои датчики таким образом, чтобы его защита распространялась и на этот драгоценный шар, Кемп позволил себе подумать о надежде.

«Секреты!» — снова подумал он, и его мысль заработала с удвоенной силой.

По мере приобретения жизненного опыта дети возвещают о своих нуждах хныканьем или плачем. Но по мере взросления ребенок подвергается тысячам запретов. А став взрослым, человек желает открытости и независимости, борется за свое освобождение от воспитательного воздействия, тормозившего его развитие в детстве.

Воспитательное воздействие — это, конечно, не уровневая логика, но нечто родственное — примерно на ступень ниже. Но, будучи искусственно созданным, оно может становиться подвижным при условии правильно выбранного стимула. Это уже было делом техники. Решающим фактором во всем этом было следующее: так как Глис сделал секретность условием своего существования, то есть воспитал в себе необходимость сохранения секретности, то он подвержен воспитательному воздействию.

Дойдя до этого предпоследнего пункта в своих рассуждениях, Кемп сделал паузу. Как Шелки, Кемп был подготовлен таким образом, что там, где можно было ограничиться нанесением вреда, он не убивал; там, где можно было достичь согласия путем переговоров, он не причинял вреда, всегда и везде стремясь к обеспечению благополучия.

Кемп вышел на связь с Глисом:

— Всю свою долгую жизнь ты боялся, что кто-то узнает, как тебя уничтожить. Должен тебе сказать, что я есть тот, кого ты боялся. Итак, если ты не возьмешь обратно свои наглые заявления, сделанные не так давно, ты умрешь.

Последовал холодный ответ:

— Я тебе позволил добраться до твоей планеты, потому что в моей полной власти находятся заложники — нация Шелки!

— Это твое последнее слово? — спросил Кемп.

— Да. И прекрати эти глупые угрозы. Они начинают меня раздражать.

На это Кемп сказал:

— Я знаю, откуда ты взялся, кто ты есть и что случилось с другими тебе подобными.

Естественно, он не знал ничего подобного. Но это была его тактика. Говоря это, он вызовет из сознания Глиса правду. Затем, как и у всех живых существ, у Глиса появится автоматический импульс выдать всю истинную информацию.

Но перед тем, как он сделает это, он испытает сдерживающее влияние рамок секретности. И это будет точная модель, новое подтверждение реальности этого явления в далеком-далеком прошлом Глиса. Сейчас Кемп должен был успеть использовать это состояние, имеющее так много общего с уровневой логикой. Подготовив все таким образом согласно своей теории, Кемп отправил сигнал, приводящий его ловушку в действие.

От Глиса пришла удивленная мысль: «Что ты сделал?»

Наступила очередь Кемпа быть коварным и скрытным, он сказал:

— Мне пришлось привлечь твое внимание, с тем чтобы ты понял, что тебе лучше иметь со мной дело.

Глису было уже слишком поздно делать что-либо, что могло бы его спасти, и эта уловка, если она удастся, спасет множество жизней.

— Хочу заметить, — сказал Глис, — что я не навредил еще ничему, что имело бы ценность.

Кемп почувствовал глубокое облегчение, услышав это. Но никаких сожалений по поводу того, что он пошел на этот шаг, у него не было. С этим созданием у него не было бы возможности повторить то, что он делает сейчас, и его затея принесет ему все или ничего.

— Что ты там говорил по поводу сделки? — спросил Глис настойчиво. — Я открою тебе все мои секреты в обмен на то, что ты мне скажешь, что со мной делаешь. Я испытываю какую-то внутреннюю тревогу и не знаю почему.

Кемп заколебался. Это было грандиозное предложение. Но он знал, что, согласившись, он будет вынужден держать свое слово.

— Я обещаю не идти в систему Ниджан, — сказал Глис, — смотри, я уже торможу.

Кемп почувствовал, что планетоид останавливается, но это не представлялось значительным действием. Он лишь заметил про себя, что, упомянув название звезды, Глис выдал, что он уже был в этой системе и у него была какая-то цель лететь туда сейчас.

Это сейчас не имело значения, они поворачивают и никогда уже туда не попадут. Если там и была опасность для Кемпа или других Шелки, то она исчезла, и польза от этой системы была лишь в том, что она заставила Кемпа действовать, не задумываясь о последствиях.

Готовность Глиса идти на улучшение взаимоотношений, когда у него не было выбора, была лишь невеселым комментарием его характера, причем весьма запоздалым. «Слишком поздно, слишком много планет, — v подумал Кемп. — Сколько?» И так как он находился в странном эмоциональном состоянии, вопрос вырвался автоматически.

— Не думаю, что мне следовало бы говорить тебе об этом, ты можешь использовать это против меня, — ответил Глис.

Но, вероятно, почувствовав непреклонность Кемпа, он быстро сказал:

— 1823 планеты.

Так много! Эта цифра не удивила Кемпа, она причинила ему боль. Потому что одна из этих бесчисленных смертей настигла Джоанн, другая Чарли Бакстера.

— Зачем ты все это делал? — спросил Кемп. — Зачем тебе понадобилось разрушать все эти планеты?

— Они такие прекрасные.

Действительно так. В сознании Кемпа вдруг отчетливо возникло видение огромной планеты, парившей в пространстве, атмосфера окутывала ее океаны, горы, равнины. Он очень часто видел эту картину и ее великолепие считал превыше всех чудес во Вселенной.

Видение прекрасной планеты, ласкаемой лучами родного солнца, исчезло, остался лишь сморщенный музейный экспонат.

Глис походил на древнего охотника за головами. Он мастерски убивал каждую жертву, терпеливо уменьшал голову до подходящего размера и с любовью помещал в свою коллекцию.

Для охотника за головами каждая миниатюрная голова символизировала его мужество. А чем были для Глиса эти планеты?

Кемп не мог себе даже и представить.

Но слишком же он затянул паузу. На частоте Глиса он ощутил зарождающуюся ярость и быстро сказал:

— Хорошо, я согласен. Пока ты будешь послушен моей воле, я буду рассказывать во всех подробностях, как я на тебя нападаю.

— Что ты хочешь?

— Прежде всего, освободи Шелки.

— А ты сделаешь, как я тебя просил?

— Да. После того как ты их освободишь, выпусти наружу меня и Землю.

— После этого ты мне скажешь?

— Да.

Глис не смог сдержать угрозы:

— Если нет, я вдребезги разобью твою планету. Ни ты, ни она не останетесь в целости.

— Я скажу тебе.

22

Все произошло удивительно просто: часть планетоида, окружавшая Кемпа, приподнялась и выстрелила в небо. Кемп обнаружил, что он завис в черном пустом пространстве среди метеоритных обломков.