Темное обольщение - Бренда Джойс

— Эйдан! — рявкнул Малкольм, подзывая брата.

Ройс тоже соскочил со своего жеребца и бросился к нему.

— Они ушли. Страница у тебя?

— Да, приведи сюда Эйдана. Причем прямо сейчас! — крикнул ему Малкольм, отрывая от туники длинную полосу ткани.

От потери крови Клэр уже сделалась мертвенно бледной. Трясущимися руками Малкольм перевязал рану. Нет, Клэр не должна умереть!

Эйдан соскочил с коня. Малкольм поднял глаза и прочел во взгляде брата страх.

— Ты должен исцелить ее, — приказал он Эйдану. — Ты должен обрести силу, причем прямо сейчас!

Эйдан опустился на колени.

— Отойди, — велел он брату и положил ладони на раму. — Ты будешь только отвлекать меня!

Малкольм не хотел оставлять Клэр одну. Он стоял, вперив в нее взгляд, не в силах поверить в то, что происходило на его глазах. Ужас лишил его способности трезво мыслить. Он знал лишь одно: он не мог ее потерять. Не сейчас и не так. Вообще никогда и никак.

Эйдан весь покрылся испариной. Малкольм перевел взгляд на небеса. Губы его читали молитву. Боясь, что они его не услышат, он молился всем древним богам сразу, предлагая им взамен жизни Клэр свою собственную. Разве они отвергнут столь щедрое предложение? Затем он перевел взгляд на своего сводного брата.

— Что происходит? — резко спросил он. Как ни старался он говорить спокойно, это получалось у него плохо.

— Я чувствую ее жизнь, — ответил Эйдан и, наконец, оторвал взгляд от Клэр. — Но она так слаба.

— Ты чувствуешь жизнь, которая возвращается или уходит? — раздраженно бросил брату Малкольм. Можно подумать, он сам не видит, насколько слаба Клэр.

Заметив раздражение племянника, Ройс поспешил оттащить его прочь.

— Твой страх делу не поможет.

— Жизнь возвращается к ней, — успокоил его Эйдан. — Моя помощь ей не нужна. Она исцеляет себя сама. Я это чувствую. Малкольм, она обладает магической силой.

Для Малкольма эта новость не явилась сюрпризом. Он уже с самого начала подозревал нечто подобное. Опустившись рядом с Клэр на колени, он взял ее за руку.

Стоило ему дотронуться до ее руки, как он ощутил ее жизнь, сначала еле-еле, как слабое биение, а затем все сильней и сильней. А еще он попытался прочувствовать ее силу и постепенно обнаружил ее — чистую, мягкую, белую силу жизни, так хорошо ему знакомую.

Эйдан убрал от раны окровавленную тряпицу и положил на нее ладонь:

— Кровотечение прекратилось.

Эйдан остался сидеть рядом с Клэр, прижимая ладонь к ране. Малкольм взял ее за руку. Пульс постепенно становился все сильнее, У него отлегло от сердца. Ройс присел на корточки и обнял друга за плечо. Малкольм поднял на него взгляд.

— Ей придется на несколько дней остаться в Оу, — произнес Ройс. — Я отвезу страницу на Айону, — добавил он и на мгновение умолк. — Я не стану спрашивать тебя, останешься ты с ней или нет.

— Хорошо, — ответил Малкольм.

Нет, он ни за что не бросит Клэр одну, пока не убедится, что она идет на поправку. Пошарив в складках плаща, он достал скатанную в трубку страницу и протянул ее Ройсу. Тот с каменным выражением лица поднялся на ноги. Еще мгновение — и старый горец буквально растворился в воздухе. Клэр прошептала его имя.

Малкольм склонился над ней:

— Красавица!

Ресницы Клэр дрогнули, но глаз она не открыла. Эйдан тяжело опустился на четвереньки. Руки его были перемазаны кровью из ее раны. Сам он был бледен как полотно.

— Отнеси ее в замок. Теперь ее можно взять на руки, — прохрипел он, и Малкольм понял: для того чтобы исцелить Клэр, Эйдан задействовал собственную силу и теперь был подобен пустому сосуду. Честно говоря, он никак не ожидал от брата такого самопожертвования и поспешил подозвать к себе воинов.

— Помогите вашему лэрду дойти до замка, — приказал он им.

— Я сам дойду, — бросил в ответ Эйдан, однако остался лежать на земле. Похоже, он был не в силах подняться самостоятельно.

"Ну, ты упрямец", — мрачно подумал про себя Малкольм, а сам, опустившись на колени, бережно поднял с земли Клэр. От волнения за ее жизнь у него перехватило дыхание. Двое воинов помогли Эйдану подняться на ноги.

— Спасибо тебе, — поблагодарил его Малкольм.

— Не за что, — произнес в ответ Эйдан и кивнул.

Клэр поняла, что лежит на мягкой перине. Все еще паря в полудреме, она мечтательно улыбнулась и задалась вопросом, в чьей постели лежит. Что, если это лишь сон? — подумала она. Ортопедический матрас, на котором она спала у себя дома, был гораздо жестче. Комнату заливал яркий солнечный свет. С другой стороны, такого света на Манхэттене никогда не увидишь. Клэр растерянно заморгала и увидела вокруг грубые каменные стены. Плечо ныло, где-то в глубине мышц пульсировала боль. Неожиданно до нее дошло, что она лежит в чьих-то объятиях.

Клэр попыталась стряхнуть с себя сонливость, что обволакивала ее наподобие тумана. Ощущение было такое, будто она накануне выпила лишнего. Затем она увидела, что талию ее обвила сильная мужская рука, и ощутила спиной крепкую, мускулистую грудь. До нее тотчас дошло, что Малкольм лежит с ней рядом, на боку, а она уютно устроилась в его объятиях. Как приятно было ощутить его рядом с собой — сильного, теплого, надежного. Комната продолжала медленно вращаться вокруг нее. Значит, сейчас она не дома, не в Нью-Йорке. Неожиданно ей вспомнилась страшная схватка под стенами замка, то, как на нее напала Сибилла. С каким удовольствием это исчадие в женском обличье вонзило ей в плечо меч! Но с куда большим упоением Сибилла выпила часть ее жизненных сил.

Клэр поняла, что находится под действием какого-то средневекового снадобья, причем сильнодействующего, Кровать и стены казались ей чем-то вроде карусели, что мешало собраться с мыслями. Наверное, это боль отбила у нее способность ясно мыслить. Но может, имелась и другая причина тому, почему боль в принципе терпимая; Клэр напряглась и посмотрела на свою левую руку. Убедившись, что все ее конечности на месте, Клэр прильнула к Малкольму. Интересно, как долго она пробыла без сознания? Несколько дней? Недель? Слава Всевышнему, что сохранил ей руку.

Клэр осторожно перевернулась на спину и посмотрела на Малкольма. Почему-то она ожидала застать его спящим, но он бодрствовал, более того, его взгляд был прикован к ней. Их взгляды встретились, и он улыбнулся. Это была такая прекрасная, искренняя и теплая улыбка.

— Добрый день, красавица, — негромко произнес он.

Клэр слегка передвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Боль тотчас напомнила о себе, однако ее можно было терпеть. Клэр положила левую руку ему на грудь, и по телу ее тотчас пробежала приятная судорога.