Власть без славы - Иван Лаптев

ЗАЯВЛЕНИЕ

Президиума Верховного Совета СССР

Президиум Верховного Совета СССР считает несостоятельными и явно фальсифицированными объявленные ГКЧП СССР причины отстранения Президента СССР Горбачева М. С. от исполнения своих конституционных обязанностей и квалифицирует действия ГКЧП как антиконституционный, антидемократический, антинародный переворот.

Президиум Верховного Совета СССР, являющийся в периоды между съездами народных депутатов СССР и сессиями Верховного Совета СССР высшим гарантом законности в стране, категорически требует безусловного прекращения насильственных действий в отношении Президента СССР, незамедлительного возвращения Горбачева М. С. в Москву и его прямого выступления перед Верховным Советом СССР и народом.

Президиум Верховного Совета СССР считает указы вице-президента СССР Янаева Г. И., а значит, и образование ГКЧП СССР, его постановления и действия, не соответствующими Конституции СССР, незаконными, требует их немедленной отмены и вносит на рассмотрение сессии Верховного Совета СССР вопрос об ответственности инициаторов антиконституционного переворота и разработке мер, исключающих повторение подобных действий.

Президиум Верховного Совета СССР.

Президиум поручил нам с Нишановым срочно выступить по Центральному телевидению, зачитать и прокомментировать это Заявление. Мы немедленно помчались в телецентр, руководитель «Останкино» Л. П.Кравченко сам встретил нас на входе, мгновенно организовал прямой эфир — мы были на экране уже в 17 часов — и оставался в студии все время нашего выступления.

Президиум принял также постановление об отстранении А. И. Лукьянова от ведения заседаний Президиума и сессии Верховного Совета СССР, поручив это председателям палат. Сессия пошла дальше и на первом же заседании 26 августа приостановила исполнение Лукьяновым обязанностей Председателя Верховного Совета СССР. Блистательная карьера остановилась.

Я не был на даче в Форосе, когда туда прилетели сначала гэкачеписты с Лукьяновым и Ивашко, а затем российский самолет А. Руцкого и И. Силаева, на котором прибыла чуть ли не сотня человек, среди них Е. Примаков и В. Бакатин. Этот самолет с трудом приземлился на крымском аэродроме Бельбек, который удалось разблокировать только после восстановления связи для Горбачева — он приказал начальнику Генерального штаба М. Моисееву убрать с посадочной полосы выставленные там грузовики. Спецназ КГБ, который неизвестно кого ждал на аэродроме, тихо исчез. Но до этого российскому самолету пришлось изрядно поболтаться в воздухе, а приехавшие ранее Язов, Крючков, Бакланов, Тизяков, Лукьянов и Ивашко так и не пробились к президенту СССР. Только переговорив с Руцким, Силаевым, Примаковым и Бакатиным, Горбачев решил переговорить с Лукьяновым и Ивашко. По словам Примакова, Горбачев сказал Лукьянову, что он предатель, в резкой форме спросив его, почему тот не собрал Верховный Совет, не встал рядом с Ельциным? Лукьянов стал представлять дело так, что он чуть ли не организовал сопротивление ГКЧП. Горбачев, указав на дверь, оборвал его: «Иди посиди там. Тебе скажут, в каком самолете ты полетишь!»[34] Мне кажется, именно эта сцена объясняет, почему Михаил Сергеевич, прилетев в Москву, ни слова не скажет о Верховном Совете СССР, многократно обращаясь в адрес российского парламента.

Но это еще только будет. А пока мы весь вечер 21 августа неотрывно сидели у телеэкранов, ожидая сообщений о посадке самолета с президентом СССР. Это произошло уже поздним вечером, Горбачев спустился по трапу, одетый в какую-то светло-серую куртку, плотно окруженный охраной, помахал собравшимся рукой, вымученно улыбнулся. На следующий день, 22 августа, было опубликовано его Заявление для радио и телевидения страны. Он подчеркнул, что «полностью владеет ситуацией, восстановлена связь со страной, прерванная в результате авантюрных действий группы государственных лиц». Сказал, что имел «телефонные беседы с товарищами Ельциным, Назарбаевым, Кравчуком, Дементеем, Каримовым. Все они единодушно осудили попытку государственного переворота, сорванную в результате решительных действий демократических сил страны… Авантюристы понесут полную ответственность за свои противозаконные действия», что «в СССР будут продолжены качественно новые процессы, зародившиеся в ходе демократических преобразований». Президент все еще не понимал, что вернулся совсем не в ту страну, из которой уезжал в отпуск.

Он, думаю, почувствовал это уже через день, когда состоялась его встреча с Верховным Советом РСФСР. Не знаю кому как, но мне было стыдно за некоторых российских депутатов, многих из которых я, кстати, знал лично. Они орали на Горбачева, чуть ли не выскакивая на подиум, где сидели Ельцин, Хасбулатов и стоял на трибуне президент СССР. До сих помню истошные истерические вопли известной ленинградской тележурналистки, ведущей популярной передачи «Пятое колесо» Бэллы Курковой. Казалось, еще немного, и она накинется на Горбачева с кулаками, хотя, что она кричала, в общем оре зала разобрать было невозможно. Сам Ельцин вел себя еще «лучше», с нескрываемым сладострастием унижая Горбачева. Принес ему на трибуну некую стенограмму заседания Кабинета министров СССР и заставил растерявшегося президента страны зачитывать выдержки из нее. Потом оказалось, что некоторые министры, выступления которых цитировались, вообще не были на этом заседании, но это уже никого не интересовало, «стенограмму» так и отправили в печать. «Черный пиар» делал свои первые шаги по российским структурам.

Кульминацией унижения, можно даже сказать, уничтожения Горбачева стало подписание Ельциным указа о приостановлении деятельности КПСС и национализации ее имущества. Горбачев пытался протестовать, он так и продолжал стоять на трибуне, призывал Ельцина действовать на основе закона, очевидно, имея в виду Конституцию, но Борис Николаевич медленно поднял над столом руку с авторучкой и демонстративно подписал указ. Народ в зале ревел от восторга.

Нас с Нишановым на эту встречу не пригласили, мы наблюдали происходящее по телевидению, трансляция была прямой. Наши попытки связаться с президентом СССР и 22, и 23 августа успеха не имели — спецкоммутатор отвечал, что сейчас «Михаил Сергеевич разговаривает с другим абонентом», обещал соединить, когда линия освободится, но не соединял.

Он сам позвонил мне 24 августа, в субботу. Послезавтра надо было открывать сессию Верховного Совета СССР, я работал над всякого рода бумагами, которых в нашем Отечестве к каждому совещанию, заседанию готовилось (и готовится) великое множество. Посоветоваться было не с кем, Лукьянов после возвращения из Крыма приезжал на работу как обычно, но из кабинета не выходил и никак себя не проявлял, безусловно, уже зная, что Президиум отстранил его от ведения сессии.